История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 2 - Луи Адольф Тьер

кладбищу и вытеснили австрийцев. Дивизия Молитора, расположенная на островке слева и прикрытая засеками, уничтожала ружейными выстрелами всех австрийских тиральеров, которые отваживались показаться в досягаемости ружейного выстрела.

Настала минута осуществить запланированное наступательное движение на центр австрийцев, ибо в то время как генералы Гиллер и Беллегард были вытеснены из Асперна, обе колонны Розенберга по-прежнему удерживались на расстоянии от Эсслинга огнем дивизии Буде, а в середине полукруга австрийской линии находился лишь корпус Гогенцоллерна, слабо связанный с корпусом Розенберга кавалерией Лихтенштейна и поддерживаемый издалека гренадерским резервом. Сомнительно было, чтобы центр австрийцев мог устоять перед двадцатью тысячами пехотинцев и шестью тысячами всадников, которых должен был бросить на него Ланн.

По сигналу Наполеона Ланн двинулся вперед. Оставив Буде в Эсслинге, он выдвинул правый фланг на центр австрийцев. Первыми, плотными колоннами, шли полки дивизии Сент-Илера. Левее и несколько сзади такими же боевыми порядками двигались дивизии Клапареда и Тарро. Еще левее и еще дальше двигалась кавалерия.

Ланн привел войска в движение с энергией, присущей всем его атакам. Помещенный на крайнем правом фланге 57-й линейный полк дивизии Сент-Илера, один из самых грозных полков, выдвинулся атакующим шагом под картечным и ружейным огнем и вынудил австрийскую пехоту отступить. Вся дивизия поддержала 57-й и потеснила с участка войска неприятеля. Свое место в наступательном движении заняли обе дивизии Удино, и когда напор сообщился всей линии, энергично теснимые австрийцы перешли к беспорядочному отступлению. Завидев это, эрцгерцог Карл, как все полководцы, нерешительные на военном совете, но доблестные на поле боя, выказал героическую преданность. Он лично примчался предотвратить грозившую его центру катастрофу. Он, с одной стороны, приказал выдвигаться гренадерам из Брейтенлее, а с другой, предписал Беллегарду передвинуться от Асперна к Эсслингу, дабы укрепить середину линии. В ожидании исполнения приказов, эрцгерцог взял в руки знамя полка Цаха и вышел с ним вперед. Его храбрейшие офицеры пали рядом с ним, в том числе граф Коллоредо, который был сражен ужасающим огнем и которому Карл с болью пожал руку.

Ланн, возглавлявший, как и он, войска, продолжал наступать и, увидев колебания австрийской пехоты, бросил на нее кирасиров Бессьера, которые ринулись на корпус Гогенцоллерна, прорвали несколько каре и захватили пленных, пушки и знамена. Французы приблизились к Брейтенлее, где эрцгерцог оставлял гренадерский резерв. Ланн, уже не сомневавшийся в победе, послал к Наполеону офицера Главного штаба Лавиля с донесением о своем продвижении и просьбой прикрыть его тылы. Лавиль помчался с донесением к Наполеону и нашел его в местечке меж Эсслингом и Асперном. Однако доставленное донесение не вызвало у императора должной радости. В это же время случилось зловещее происшествие. Несмотря на беспримерные усилия Бертрана и Пернети, постоянно прибывающая вода, вырванные с корнем деревья, подхваченные водой с отмелей лодки и сброшенные неприятелем горящие мельницы окончательно прорвали большой мост между Эберсдорфом и островом Лобау. Разрыв моста произошел в минуту, когда к переправе готовились шесть кирасирских полков, обе дивизии Даву и артиллерийские фургоны. Солдат, застигнутых на переправе, сносило вправо и влево на подхваченных течением лодках. Однако более всего следовало сожалеть о боеприпасах, бльшая часть которых была уже израсходована и запасы которых подходили к концу.

При этой печальной вести, принесенной Мортемаром, Наполеон испугался, выказав после излишней храбрости излишнюю, возможно, осторожность из-за внезапного окончания боеприпасов на поле боя и вынужденного противостояния неприятелю одними штыками и саблями. И, чтобы не подвергать себя риску, пренебречь которым не позволяло благоразумие, он решился на мучительную жертву и отказался от почти завоеванной победы. Мгновенно приняв столь жестокое решение, Наполеон приказал Лавилю тотчас возвращаться к Ланну, потребовать остановить движение и постепенно, дабы не слишком воодушевлять неприятеля, отойти на линию Эсслинга – Асперна. Наполеон также предписал ему беречь боеприпасы, запасы которых истощались.

Получив приказ Наполеона, Ланн и Бессьер были вынуждены, несмотря на горячие сожаления, остановиться среди огромной залитой огнем равнины Мархфельд. Рьяно теснимый к Брейтенлее эрцгерцог не знал, как объяснить внезапную остановку французских колонн. Он воспользовался минутной передышкой, чтобы передвинуть справа налево часть корпуса Беллегарда и выстроить в линии за корпусом Гогенцоллерна шестнадцать гренадерских батальонов резерва и множество артиллерии, ибо располагал почти тремястами орудиями и мог собрать в этом угрожаемом пункте еще около двухсот. Оправившись от первой растерянности, он приказал направить на Ланна ужасающий огонь. Более всех продвинувшаяся дивизия Сент-Илера попала под непрекращающийся в лоб и с фланга картечный огонь. Она медленно отступила, к несчастью, сраженный насмерть картечной пулей, пал ее командир, старый друг Наполеона. Ланн сменил Сент-Илера и отвел его дивизию на менее открытый участок. Он отступал, подобно льву, гнаться за которым опасно. Пытаясь теснить его и подходя слишком близко, австрийцы получали жестокий отпор штыками, их немедленно и резко отбрасывали. С таким же спокойствием Ланн отвел и дивизии Удино. К несчастью, солдаты Удино пострадали больше всех: отступая длинными колоннами, они теряли от ядер целые ряды. Отступление французов исполнило неприятеля уверенности.

Постепенно Ланн отвел всю линию к впадине, тянувшейся от Эсслинга до Асперна и представлявшей род убежища, где могла укрыться пехота. Только артиллерия, хоть и уступавшая артиллерии неприятеля по численности и боеприпасам, осталась на выступающей кромке впадины, дабы остановить движение австрийских колонн, выдвигавшихся с явным намерением произвести отчаянную атаку. В самом деле, корпус Гиллера и часть корпуса Беллегарда передвинулись к Асперну, обе колонны Розенберга вновь приблизились к Эсслингу, а воссоединившийся корпус Гогенцоллерна, подкрепленный частью корпуса Лихтенштейна, готовили против центра французов атаку, подобную той, которую Наполеон предпринял против центра австрийцев.

Натиск действительно казался вначале направленным на центр, ибо корпус Гогенцоллерна, гренадеры и кавалерия Лихтенштейна надвигались на него компактной массой. Заметив их, Наполеон предупредил Ланна, который и сам заметил их, и попросил дивизии Сент-Илера, Удино и кавалерию еще раз проявить преданность во имя спасения армии. Расположив в первой линии дивизии Сент-Илера, Клапареда и Тарро, во второй – кирасиров, а в третьей – Старую гвардию, Ланн подпустил корпус Гогенцоллерна и гренадеров на расстояние в половину дальности выстрела и приказал открыть ружейный и картечный огонь, который был исполнен с такой меткостью, что ряды неприятеля быстро поредели. Затем Ланн выпустил на австрийскую пехоту кирасиров: пехота, уступив в нескольких местах, открылась, как стена, в которой пробили брешь. Князь Лихтенштейн, в свою очередь, устремился на кавалерию Бессьера со своей кавалерией. Но Лассаль и Марула пришли на помощь, и вскоре этот обширный участок стал местом громадного побоища пятнадцати тысяч французских и австрийских всадников, яростно атаковавших друг друга, сходившихся в атаках, расходившихся при отступлении и вновь собиравшихся для новых атак.

После этой долгой схватки движение