Три недели в Советском Союзе - Александр Абердин

Народ был по большей части доволен всем, но особенно тем, что все советские жили рядом. Не то что бы их тяготило соседство, но всё же людям было приятно жить на Марсе советским землячеством. Точно так же заселялись и все другие купола и когда через шесть месяцев переброска колонистов закончилась, марсианская колония уже жила по своим собственным законам и правилам. Причём не просто обживала свои купола и дома под ними, а начала работать. В обе стороны от Младограда потянулась вдоль экватора дорога, широкая и просторная трасса, по которой поехала техника. Сергей Чистяков видел это когда каждый день, когда через день, а когда и через три-четыре. Всё зависело только от того, как далеко он улетал на своём «Мустанге» за марсианской пылью, которой Земля требовала от своей марсианской колонии всё больше и больше. Это занятие ему очень нравилось. Тем более, что в самые далёкие экспедиции Юля и Алёнка всегда отправлялись вместе с ним.

В таких поездках к нему ещё присоединялся Алёнкин любимец Марсик, а четвероногий друг Сергея, громадный ньюфаундленд по кличке Арес или просто Арсик, вообще с ним никогда не расставался. Даже тогда, когда его хозяин проводил пешую разведку. Ещё на Земле этому псу был пошит термоскафандр и он, заливаясь в силу молодости весёлым лаем, носился по пустыне, нарезая круги. С этого момента жизнь Сергея сделалась спокойной и размеренной. Экипаж он подобрал себе отличный, состоящий из таких же семейных пар, громадный конвертоплан, на который в любой момент можно было установить маршевые двигатели и превратить его в полноценный космический корабль, являлся для них всех вторым домом, да, и делом они занимались очень серьёзным и прибыльным, а потому жаловаться на жизнь было бы просто грех, а они и не жаловались.

Сергей сам не понимал, почему его совершенно не тянет заниматься большими делами, от которых он в общем-то не устал, но что-то говорило ему, что это люди как на Земле, так и на Марсе, должны отдохнуть от него и от его затей. Зато теперь, когда круг его общения сузился до весьма небольшого, он чувствовал себя необычайно комфортно. Очень часто экипаж «Мустанга» собирался по вечерам вместе и тогда они подолгу рассматривали карту пояса астероидов и пытались определить, где ещё смогут найти такое чудо, как Клинок Аллаха, ставший путеводной звездой для всех космических рудодобытчиков. На память о том полёте Фидель и Ясир даже отлили специальные медальоны из платины и вместе с платиновыми цепочками раздали всем участникам той счастливой экспедиции в пояс астероидов. Все марсиане почему-то считали, что где-то в нём ещё летают Ножны Клинка Аллаха и верили в то, что однажды они будут найдены каким-то счастливчиком. Ну, а поскольку в числе членов экипажа «Мустанга» были три человека, носивших на шее такие медальоны, то все считали, что это будут обязательно они.

Глава 36. Колонизация Марса

Марсианский год долог. Если исчислять его в марсианских же сутках, то он длится целых шестьсот шестьдесят восемь суток и ещё шесть часов, а марсианские сутки равны двадцати четырём часам и тридцати семи минутам. С того дня, как люди начали колонизацию Марса, прошло десять земных лет или чуть менее пяти с половиной марсианских. Срок вроде бы небольшой, но за это время было сделано так много, что Сергею в это иногда и самому не верилось. Особенно когда он просыпался в своей каюте на борту «Мустанга» один. С того момента, когда началась массированная колонизация Марса, прошло немногим более двух лет, а плотность атмосферы на этой планеты увеличилась уже почти в тридцать раз и уже достигла ста пятидесяти восьми миллибар на уровне Олимпа, первого и самого маленького города Марса. Это далось марсианам недёшево. Были растоплены и разложены на кислород и водород миллионы кубических метров льда. Кислород при этом тут же выпускался в атмосферу, а водород сжижался и использовался как топливо для обогрева городов, а их на Марсе было построено ещё пять и все они были такими же огромными, как и Младоград.

Земля не жалела для развития марсианской колонии никаких ресурсов, но самое главное, что на Марс рвались сотни миллионов человек. Ну, и естественно люди на этой планете работали самоотверженно. Ещё бы, ты прибывал на эту удивительную планету глубоким стариком и максимум за полгода она возвращала тебе почти молодость. Разумеется, что работы после этого уже никто не чурался, даже самой тяжелой, но такой на Марсе, кроме чистки куполов, не было. Ну, разве что ещё работа на сельскохозяйственных предприятиях, но и там весь ручной труд был предельно механизирован. Три вида деятельности на Марсе оценивались выше всего — строителя, сельскохозяйственного рабочего и сборщика диоксида кремния, хотя самой важной всё-таки считалась работа по производству воздуха. Этому делу уделялось самое большое внимание и на него расходовалось больше всего энергии. Предприятия атмосферщиков были разбросаны по всей планете и отличались техническим разнообразием.

В полярных областях были построены термоядерные плавильни льда и электролиза воды, везде, где только имелись минералы представляющие из себя окислы, также стояли термоядерные установки по электролитическому производству кремния и различных металлов, а на орбите находились предприятия по производству азота из аммиачного льда, за которым велась самая настоящая охота в космосе, но куда больше азота отправлялось на Марс с Земли. Мало-помалу повышали плотность атмосферы ковертопланы. Большие с термоядерными реактивными двигателями, и малые, с химическими реактивными двигателями. Первые использовали в качестве расходной массы чистый марсианский мультитекс без серы, а вторые водород и хотя их доля в наращивание плотности атмосферы Марса была ничтожно мала, их не сбрасывали со счетов. Любой технологический процесс, который выбрасывал в атмосферу безвредные газы, приветствовался.

Поэтому химический состав марсианской атмосферы также быстро менялся и теперь на этой планете уже было можно дышать, да, и температура воздуха на Марсе существенно повысилась, особенно ночью. Теперь в экваториальной зоне ночью даже зимой можно было обходиться без термоскафандра, одевая одну только тёплую полярную одежду, ведь температура редко опускалась ниже минус сорока градусов, а летом и вовсе по ночам было всего минус пять, максимум десять градусов. Да, и дышать на Марсе теперь было можно пусть и не полной грудью, а с помощью дыхательной маски, снабженной миниатюрным компрессором-нагнетателем, но уже без регенераторов. В принципе уже можно было бы обходиться и без нагнетателя, но атмосферное давление менее, чем в треть атмосферы могли перенести далеко не все люди и поэтому никто не рисковал и все, кто работал вне купола, всегда носили дыхательные маски.

Сергей Чистяков тоже. Он не спеша шел по дну небольшого кратера, из которого «Мустанг» пару часов назад высосал всю пыль и всё никак не мог принять окончательное решение. Арес, одетый в облегчённый противопыльный комбинезон, носился вокруг него кругами и громко лаял. Псу хотелось поиграть с хозяином, но Сергею было не до игр. С одной стороны ему очень хотелось совершить высадку в Лабиринте Ночи и покачать там пыль, но с другой он не хотел повторить судьбу «Фарсиды», конвертоплана, угодившего там в ловушку. Его пришлось разбирать на части и в срочном порядке эвакуировать вместе с экипажем и спасательная операция осложнялась приближающейся пыльной Буреей, а они на Марсе стали на порядок мощнее и опаснее. В то же время рано или поздно пыль нужно было выкачивать и из таких опасных мест, как этот каменный лабиринт, состоящий из каньонов, на дне которых имелись глубокие трещины доверху засыпанные слежавшееся за тысячелетия марсианской пылью. Как раз в одну из таких трещин и угодила «Фарсида».

После этой аварии в Лабиринт Ночи на тяжелой технике уже никто не совался. Охотников гробить её не находилось, да, и на лёгкой ареологи посещали этот район не часто и потому в наличие у Сергея Чистякова имелись одни только фотоснимки, сделанные с орбиты в самых различных диапазонах. Лабиринт Ночи ему давно уже хотелось пощупать, но предосторожности ради он этого не делал. Они очистили от пыли небольшой кратер неподалёку от кратера Галилея, в котором её оказалось столько, что им удалось забить доверху все танки «Мустанга». Теперь они могли либо лететь домой в Младоград, где их ждали с грузом на головном предприятии компании «Марсолит», либо сначала заскочить в Нью-Лондон, лежащий на юге Лунного плато, сбросить пыль там и сразу же лететь в Лабиринт Ночи. Подумав о том, что скоро ему нужно будет лететь на Землю, Сергей сказал про себя: — «Ну, кто не рискует, тот не пьёт шампанского. В конце концов надо же кому-то начинать там работать».

Насосы «Мустанга» качали пыль всю ночь и теперь у Сергея под ногами лежала девственно чистая поверхность Марса, плотный кремнезём пополам с глинозёмом, весь усыпанный камнями, как представляющими из себя осколки метеоритов, так и обломки коренной породы, выбитые из тела планеты крупными болидами при столкновении. Полгода назад неподалёку от Младограда в купол Фарсиды врезался подарочек из космоса, имевший размер в поперечнике метра два. Грохота он наделала предостаточно, а брызги от него долетели даже до куполов марсианской столицы. Было половина второго дня, солнце стояло в зените и погода была просто замечательная. Безоблачное небо было красивого кобальтого цвета, по контрасту с которым дно кратера было ярким, палево-розовым, его стены сочно-терракотовыми, а трещины и складки тёмно-коричневыми и в самой глубине синеватыми. На холст этот пейзаж никак не просился, но Сергею нравился.