Атомная крепость - Иван Цацулин

Знакомство состоялось в скверике напротив учреждения, в котором большую должность имел Ананий Федорович Баранников. Супруги Прокудины в высшей степени расстроенные, печальные, обсуждали вполголоса какую-то семейную проблему, возникшую перед ними в тот день. Прислушавшись к звучавшему отчаянием голосу молодой женщины, Рушников скоро понял, в чем дело: у них заболел скарлатиной ребенок, нужно ехать вот сейчас к нему в больницу, а у них не было буквально ни копейки. Казалось, неведомое провидение способствовало коварным замыслам Грина и Годдарта. Рушников извинился за назойливость, выразил сожаление и глубокий интерес к попавшей в беду семье и предложил принять его помощь, нет, нет – не деньгами, хотя некоторую сумму он и мог бы им одолжить хоть сейчас, – а возможность посодействовать в устройстве на работу и таким образом стать на ноги. Женщина конфузливо молчала, – она не привыкла находиться в подобной ситуации, выслушивать соболезнование незнакомого человека. Прокудин был сдержан. Семен Семенович, как им представился Рушников, не ограничился любезными улыбками, отрекомендовался офицером, вышедшим на пенсию, показал «свой» партбилет, из коего явствовало, что он вступил в ряды партии в дни самых ожесточенных боев с гитлеровцами. Семен Семенович предложил поговорить кое с кем из друзей насчет работы, но Прокудин не спешил, присматривался к нему, – вот тогда-то и пришлось пригласить его с женой посетить в ближайшее воскресенье семью «участника битвы под Москвой» на станции Кратово… Супруга Семена Семеновича, всегда все принимавшая за чистую монету, была очень рада, не находила куда и посадить дорогих гостей, а сам он прочел им целую лекцию по цветоводству. Спектакль удался на славу, Прокудин не мог не принять Рушникова таким, каким тот хотел быть в его глазах. Прокудин и был тем единственным из его знакомых, который иногда бывал у него в Кратове. С Прокудиным следовало держать себя крайне осторожно, дабы не расшифровать себя, и старый гангстер ни на минуту об этом не забывал. В то же время он хорошо понимал, каким ценным агентом может быть Прокудин, пока что понятия не имевший о том, в какие сети он попал, какая смертельная опасность ему угрожает. Семен Семенович с помощью Богуславского устроил Прокудина на небольшое предприятие промкооперации разнорабочим.

Рушников решил выждать, пока Прокудину осточертеет его незаслуженно обидное положение в жизни, и тогда уже предпринять дальнейшие шаги. Какие это будут шаги – пока предвидеть было трудно, но каждый раз, получая задание Грина или Годдарта, он вспоминал о Прокудине и ужасно жалел, что не успел до сих пор затянуть в сети «ценного кадра», хотя и понимал: дело это весьма тонкое, и спешить с ним нельзя. Прокудин какой-то странный, и злобы «на все и вся» в нем что-то незаметно, по-видимому, ее еще придется разбудить. На все требовалось время, то есть то самое, чего у агента Грина и Годдарта как раз и не было, и это обстоятельство очень раздражало его.

Вот и на этот раз Василия Прокудина пустить в дело он не мог, об этом, к сожалению, и думать было рано. Вызывая на условленные встречи Андрюхина, а затем и Богуславского, Рушников дал себе слово вплотную заняться Василием Прокудиным. Огромное значение должно было, по его мнению, иметь то обстоятельство, что Прокудин принимал его совсем не за того, кем он являлся на самом деле, и ни малейшего представления не имел о грозящей ему опасности со стороны человека, в семье которого и он и его жена чувствовали себя как дома.

Глава шестая

Недели через две произошло такое событие.

Оксана Орленко задержалась на концерте. Было уже поздно, когда ее машина пробиралась окраинной улицей, направляясь на дачу Ландышева. Вечер выдался сумрачный, моросил мелкий дождь. Машина шла меж огромных строений. Неожиданно почти под колеса кинулась какая-то женщина. Шофер затормозил, а потом и остановил автомобиль: ему показалось, что он, как любят говорить инспекторы ОРУДа – совершил наезд на человека. Но женщина, неизвестно почему упавшая на мокрую мостовую, с плачем бросилась к Оксане Орленко и, захлебываясь слезами, умоляла ее помочь. Она крепко схватила артистку за обе руки, бессвязно причитала и все твердила о том, что без помощи ее сестра обязательно умрет, вот сейчас умрет… Что она, Оксана Орленко, как женщина, сама должна понять – большая потеря крови… Но Оксана ничего не понимала. Женщина, склонившись почти до пояса, целуя ей руки, упорно увлекала ее в глубь двора расположенного рядом дома.

– Вот тут, рядышком… одну минуту только, – глухо бормотала она, кутаясь в платок.

Орленко велела шоферу подождать и пошла за женщиной.

– Сюда, сюда, – не отпуская ее руки, почему-то шепотом говорила та. – В подвале, не приведи бог, ютимся, не дают фатеры-то, срок, вишь ты, не вышел нам.

По крутым каменным ступеням спустились в подвальное помещение, повернули в неосвещенный угол.

– Вот, не приведи бог, и пришли, – шепнула женщина и открыла дверь в комнату.

Оксана не успела еще ни о чем подумать и ничего разглядеть, как дверь за ней захлопнулась и в замке повернули ключ. Женщина не вошла вслед за ней, заперла дверь и замерла там, в коридоре. Оксана оторопела от неожиданности и, пожалуй, страха. Она подняла глаза и осмотрелась. Несомненно, ее привели в подвал, используемый каким-то домоуправлением в качестве подсобного помещения. Всюду виднелись груды мусора, стружек. В сторонке, на специальной стойке были укреплены два маленьких токарных станочка, а в другом углу – столярный верстак с подвешенной над ним грязной электрической лампочкой без колпака. Окон в помещении не было. За верстаком сидел средних лет хорошо одетый мужчина. Непокрытая голова его густо серебрилась, особенно на висках. Глаза прикрыты большими очками в роговой оправе. Его плащ и шляпа висели на гвоздике рядом с ним.

– Что вам от меня надо? – почти выкрикнула Орленко.

– Ничего особенного, не волнуйтесь, пожалуйста, – спокойно ответил незнакомец.

– Эта подлая женщина заманила меня сюда… – кричала Оксана.

Мужчина перебил ее:

– Она ни при чем – лишь выполнила мой приказ. И не кричите зря, здесь вас все равно никто не услышит.

– Сюда придет мой шофер.

– Если он попытается войти во двор – мои ребята пришьют его. – Незнакомец зло ухмыльнулся. – Если не хотите брать греха на душу – не заставляйте меня терять время, это сохранит жизнь вашему шоферу.

– Что вам от меня нужно? Кто вы такой?

– Вы проявляете вполне обоснованный интерес. Ну-те, начнем представляться – Семен Семеныч, к вашим услугам. Да вы не волнуйтесь, а то еще в обморок упадете.

– Не запугивайте меня, я вас не боюсь, – гордо сказала Оксана, хотя это было весьма далеко от правды.

Джим-Рушников – а это был действительно он – иронически улыбнулся.

– А вам и нечего бояться, – примирительно заговорил он, – я не причиню вам никакого вреда. Хотя я мог бы просто прирезать вас как цыпленка. Нам надо поговорить, только и всего.

– Я ни о чем не хочу говорить с вами. Выпустите меня отсюда, – потребовала Оксана, чуя неладное.

– Перехожу к делу, – строго сказал Рушников. – Нескольких минут вполне достаточно для того, чтобы передать вам сообщение, и моя миссия будет выполнена.

– Я не желаю видеть вас, выпустите меня отсюда!

– Вы, очевидно, полагаете, что попали в засаду к бандитам и вас здесь ограбят и так далее? Гм… С такой красавицей всякое могло бы случиться, не отрицаю, но в данном случае дело вполне серьезное, я представляю одну очень влиятельную разведку, мадам-гражданка.

– Я ничего знать не хочу. Выпустите меня отсюда!

– Мне приятно сообщить вам, что ваша агентурная кличка – «Орса».

– Это провокация, я не шпионка! – крикнула Орленко. Но ее крик не произвел на Рушникова ни малейшего впечатления.

– Вы были ею, так сказать, в потенции уже давно, а активным агентом выйдете через десять минут из этой комнаты, если мне будет позволено так именовать этот свиной закуток. Орса! – он восхищенно покрутил головой, даже закрыл глаза. – В молодости я видел сон, чудный сон – прекраснейшая женщина с таким же лицом, как у вас… Это были вы… Ее звали Орса.

– Перестаньте паясничать, откройте лучше дверь, – с гневом произнесла Орленко.

– Я действительно отвлекся… Впрочем, это простительно. Ну-те, после того, как вы знаете теперь вашу кличку, разрешите мне передать вам первое задание разведки мистера Аллена Харвуда.

– Негодяй! – вскричала Оксана. – Какое задание?

– Забраться в сейф вашего мужа Ландышева, – хладнокровно и уже совсем другим тоном пояснил Рушников.

– Я никогда не сделаю этого!

– Сделаете! – ему опять захотелось поиграть с ней, как кошке с мышкой, посмотреть, как она будет вот сейчас страдать, сходить с ума от горя. С наигранным сочувствием он продолжал: – Увы, жизнь иногда сильнее нас, сильнее нашей воли, любви, тут уж ничего не поделаешь – судьба. – Злобно, с угрозой продолжал: – Итак, вы выкрадете у него чертежи орбитальной межпланетной станции, над которой он работает, и выясните у него все, что касается предстоящей экспедиции Ландышева в космос: кто будет включен в состав экспедиции, когда она намечается и так далее… Но вам, понятно, следует быть весьма осторожной, чтобы ваш… супруг не обратил внимания на возникший у вас интерес к его делам.