Крутой поворот - Сергей Высоцкий

У лифта они столкнулись со следователем прокуратуры.

- Наши уже там! - кивнул Бугаев на дверь. - Самоубийство. Я сейчас займусь автомобилем Шарымова. Корнилов подозревает, что именно он взломал дачу Горина.

На улице Бугаев вздохнул полной грудью. Даже здесь, в этом мрачном дворе-колодце, дышалось легче, чем в квартире.

Иван Иванович и шофер Коля вылезли из машины, смотрели на капитана вопрошающе.

Семен устало махнул рукой.

- Что, несчастье? - спросил эксперт. - Опоздали?

Бугаев только пожал плечами. Подумал: "Опоздали? А если бы приехали на час, на два раньше, что бы изменилось?" Сказал:

- Тут надолго опоздали. И не мы с вами. Этот Шарымов застрелился...

- Понятно, - пробормотал Коршунов.

- Где твои понятые? - спросил Бугаев, обернувшись к Лебедеву.

- Во втором дворе. На лавочке сидят.

Около железного, изрядно помятого гаража уже толпились люди, тихо переговаривались, что-то выспраши вали у понятых - пожилого, при полном параде - в тем ном пиджаке и галстуке - мужчины, чем-то напоминавшего Бывалова из "Волги-Волги", и крашеной тусклой блондинки неопределенных лет.

"И как это люди чужую беду чуют? - невесело поду мал Бугаев. - Ведь никому ничего не сказали - попросили только понятых подойти к гаражу, а вот уж и толпа собралась".

В гараже стояли болотного цвета "Жигули" Бугаев осмотрел ветровое стекло. Оно рябило от больших и ма леньких пятнышек так обычно бывает после загородных поездок, особенно на приличной скорости. Сотни жуков и мошек находят себе смерть, разбившись о стекло. Да и вся машина была пыльной, колпаки на колесах запачканы засохшей глиной.

- Иван Иванович! - попросил Бугаев эксперта, сни мавшего колеса с "Жигулей". - Вы возьмите на пробу грязь с подкрылков.

- Сам знаю, - огрызнулся Коршунов. - Если ты, Сеня, такой умный, зачем меня с собой берешь?

Бугаев открыл дверцу, сел на место водителя. Несколько минут сидел молча. Осматривался. Выстрел, прогремевший в квартире Шарымовых, все еще отдавался у него в ушах. Семен недовольно поднес руку к уху, словно хотел избавиться от этого звона. "Могут быть сюрпризы", - снова вспомнил он слова Корнилова. "Вот так сюрпризы, - подумал он. - Сейчас Иван Иванович снимет с "Жигулей" колеса, поедет в управление, сделает прокатку протекторов, сравнит с теми слепками, что взяли около дачи Горина, и все сразу станет на свои места..." Бугаев не сомневался, что именно Шарымов побывал у Гориных. А значит... Он вдруг так явственно услышал любимую фразу своего шефа: "А это пока еще ничего не значит, это еще доказать надобно!" - что невольно улыбнулся.

Он открыл крышку ящичка, именуемого всеми автомобилистами почему-то "бардачком", и первое, что увидел, - надорванный блок сигарет "Филипп Моррис". Бугаев открыл пепельницу - в ней тоже были окурки. Он осторожно вынул несколько штук, завернул в бумагу и положил в карман.

Но что же произошло между мужем и женой Шарымовыми? Обычная семейная ссора - и только? А застрелился он после того, как услышал, что пришла милиция?..

Скорее всего так. Если бы все семейные ссоры заканчивались самоубийством, народонаселение сильно поубавилось бы.

Семен невольно подумал о Шарымове с уважением. Наделал дел - так хоть хватило решимости самому их закончить. Но при чем здесь жена? Чем оправдать такую жестокость - застрелиться у нее на глазах?

Отправив Коршунова в управление исследовать окурки и сравнивать протекторы шин, Бугаев снова поднялся в шестьдесят третью квартиру. Труп Шарымова уже увезла "скорая". Следователь прокуратуры Кондрашов о чем-то тихо беседовал с Ниной Васильевной в первой комнате. Дверь в спальню была закрыта. Увидев Бугаева, он поднялся ему навстречу и, легонько обняв за плечи, увлек за собой в коридор. Вид у него был озабоченный.

- Шарымову допрашивать сейчас бесполезно, - вполголоса сказал он Семену. - Да и нельзя. Врач с ней занимается. Соседка позвонила ее матери. Вот-вот должна приехать. Отложим беседы на вечер. Вы останьтесь, скоро придут с работы другие соседи, а я поеду.

Бугаев промолчал. Он и сам знал, что дел у него здесь хватит.

- Да-а, коллега, - нахмурившись и многозначительно покачав головой, сказал Кондрашов. - Какая-то фатальная история.

- Кошмар! - поддакнул ему Семен, но Кондрашов почему-то посмотрел на капитана подозрительно, замолк и, вяло пожав ему руку, ушел.

Бугаев посмотрел на часы. Без пятнадцати три. Подполковник, наверное, уже приехал. Он набрал номер. Трубку сняла Варвара.

- Шеф у себя?

- У себя, Сенечка. С шоферами беседует. А я твое указание выполнила, чаем их всех напоила...

- Умница, - сказал Бугаев, - ты выполнила указание шефа. Соедини-ка меня с ним.

Корнилов взял трубку сразу же.

- Семен, как дела?

- С сюрпризами. - Бугаев коротко доложил о самоубийстве штурмана.

Несколько секунд Корнилов молчал. Потом спросил:

- Что еще?

- Протекторы, похоже, его "Жигулей". Коршунов уже поехал в управление. Минут через сорок доложит вам. И сигареты "Филипп Моррис". В "бардачке" целый блок. Я по прикусу вижу - это он в Рощине курил.

- Так. С женой говорил? С Верой Сергеевной?

- У нее истерика.

- Что же, истерика у нее целый день, что ли? - сердито спросил подполковник.

- Врач у нее, не могут в себя никак привести. Даже Кондрашов потолкался тут и уехал.

- Потолкался! Он что тебе... - Корнилов, видно, хотел что-то добавить хлесткое, но сдержался.

- Вы не приедете? - спросил Семен.

- Нет. Мы с товарищами водителями толкуем. Ты уж сам доводи дело до конца. - Голос у подполковника помягчел. - Только выясни еще такие детали: где была Шарымова в день аварии и какой у нее зонтик? Да, и поищи в квартире письма...

- Какие письма?

- Любовные письма, Сеня. Ее письма к мужчине, письма ей от мужчины. Понял? Я сейчас попрошу в прокуратуре санкцию на арест корреспонденции.

Бугаева немного обескуражил разговор с шефом. Капитану казалось, что они наконец вышли на виновника гибели Горина. Он не верил, что действовали разные люди: один бросил камень в машину старпома, а другой после этого взломал его дачу и перевернул все вверх дном. И когда к нему на квартиру пожаловал уголовный розыск - пустил себе пулю в лоб.

"Конечно, имей мы дело с обычными уголовниками, всего можно было бы ждать, - думал он. - Но тут-то совсем другое дело... Нет, нет, версия с Шарымовым похожа на правду! А подполковник опять с шоферами толкует".

Бугаев в раздумье прошелся по широкому, захламленному старой мебелью коридору, заглянул в неуютную грязноватую кухню. Там было пусто.

"Ну что же, поговорим о зонтиках", - решил он и постучал в комнату Горюновой.

Нина Васильевна сидела за круглым столом, накрытым пестрой клеенкой, и ела с большой сковородки жареную картошку с луком. Рядом на тарелочке лежало несколько соленых огурцов и стояла начатая чекушка водки. Женщина не ожидала увидеть постороннего и смутилась. Краска залила ее лицо, она растерянно поднялась, бормоча извинения, подставила еще один стул.

- Вы меня извините, Нина Васильевна. - Бугаев и сам почувствовал себя неловко. - Я чуть попозже загляну.

- Что вы, что вы. У вас дела, я понимаю. Вы не обращайте внимания... - сказала Горюнова. - Такое несчастье.

Перехватив взгляд Бугаева, Нина Васильевна опять покраснела и, потупившись, разглядывая свои красные, с чуть припухшими суставами руки, прошептала тихо:

- Такое несчастье. Пригубила вот за помин души.

Она сморщилась, слезы потекли по щекам. Нина Васильевна отвернулась, вытерла глаза кончиком белой шали. Потом убрала со стола в буфет огурцы и чекушку, унесла на кухню сковородку.

Бугаев оглядел комнату. Жила Горюнова небогато. Старинные буфет и шкаф, когда-то, наверное, соседствовали в одном гарнитуре. Красного дерева, с красивыми бронзовыми накладами, на которых были изображены орнаменты из полевых цветов, они выглядели чуть-чуть чопорно. Старым был и круглый стол. Только зеленая кушетка, дитя массового производства, казалась в этой комнате вещью случайной и недолговечной. Обои на стенах были самые простенькие и давно выцветшие. Над кушеткой висел портрет морского офицера и под ним потускневший от времени кортик. Моряк был молодым и улыбчивым.

"Сын или муж? - подумал Бугаев. - Судя по старому кортику - муж..." Он так и не решил для себя этот вопрос - с кухни пришла хозяйка и, молча сев за стол, внимательно посмотрела на Семена. Она успела чуть-чуть подкрасить губы и припудриться, и только красные пятна, проступавшие на щеках сквозь пудру, выдавали ее состояние.

- Нина Васильевна, я хотел бы задать вам несколько вопросов... сказал Бугаев.

Она согласно кивнула головой.

- У Шарымовой есть складной японский зонтик?

- Зонтик? - Нина Васильевна, наверное, никак не ожидала услышать такой вопрос. На лице у нее отразилось удивление. - Японский зонтик? повторила она. - А как же. Есть. Женя ей привозил. Да вот в прошлом году осенью он привез два одинаковых. Вера Сергеевна один продала мне. Горюнова встала, открыла шкаф и достала оттуда яркий - розовый, в красный цветочек - зонтик.