Школа Лысой горы. Мой прекрасный директор (СИ) - Елисеева Валентина

– Медкомиссию второй день прохожу, один терапевт остался. Дела нормально, но мне кажется, что за мной следят. – Понизив голос, Василиса продолжила: – Уверенно утверждать я этого не могу, но постоянно ощущаю спиной чей-то взгляд. Этой ночью я проснулась от чувства, что на меня кто-то смотрит, включила свет, но никого не увидела. Так и лежала до утра без сна и с включенным светом. Может, нервы?

– А может осы из того гнезда, что ты разворошить решила, – проворчал Игнат. – Я вчера с раннего утра в Энск уехал, у меня за полтора года тут связи разные полезные завелись, так я потряс связями, разузнал кое-что интересное…

Побывал Игнат в отделе администрации района, который занимался статистическими исследованиями, в частности – хранил и суммировал все данные по населению, поступающие из местных сельсоветов. И выяснил следующее: из трехсот двенадцати учащихся Лысогорской школы только треть проживает в самой Лысой Горе, а остальные приезжают в эту школу каждый день из близлежащих деревень и поселков: из Красного Села, Заречья, деревень Колокольчики и Сосновый Бор, а больше всего – из села Верный Путь.

– Как?!! – воскликнула Василиса и зажала рот ладонью: на ее крик оглянулись люди.

– А вот так, – ответил Игнат. – Согласно последнему отчету нашего сельсовета, стоящего в руинах, но при этом имеющего, как оказалось, вполне живенького председателя, в селе Верный Путь кроме Агафьи Федоровны и меня проживают тридцать две молодые семьи, причем каждая имеет минимум одного ребенка. И все эти дети-невидимки учатся в школе Лысой Горы! А знаешь, кто у нас председатель сельсовета?

– Вы? – нервно хихикнула Василиса, но Игнат не разделил ее веселья:

– Нет. Учитель химии этой самой школы! И во всех других деревнях также – председателем сельсовета числится один из учителей. Я специально заехал в Красное Село и Заречье – там запустение, как и у нас, три бабки да два деда на завалинках сидят. Спросил у них про молодежь – те только посмеялись. И в других поселках то же.

– Я проезжала мимо деревни с названием Колокольчики по пути к вам – там только заброшенные дома, заросшие травой, – вспомнила Василиса. – А табличка на Сосновый Бор и вовсе в лес указывает, на тропу давным-давно нехоженую!

– То-то и оно. Я до полуночи вчера по деревням ездил, весь район исколесил, и вот что скажу: жилых деревень не много, но есть, только вокруг Лысой Горы словно зона отчуждения. На отчет посмотришь – ничем этот участок района от других не отличается, а как проедешься, да вживую всё рассмотришь – мертвенная тишина вокруг Лысой Горы! Мистика прямо. На все пять деревень, из которых дети в Лысогорскую школу приезжают, всего семь человек реального населения и я среди них – самый молодой.

– Откуда же дети в школе? – нахмурила лоб Василиса, пытаясь выстроить логическую цепочку из слов Игната.

– А есть ли они – эти дети? – задал закономерный вопрос Игнат.

– Постойте, постойте… вы хотите сказать, что это «мертвые души» современности? Школа стоит практически пустая, но в ней числится куча детей? В три раза большее количество, чем есть в действительности? – ахнула Василиса.

– И нагрузка учителей в три раза больше, чем есть в действительности, а вместе с ней – и зарплата больше, – подтвердил Игнат. – Финансирование-то у школ подушевое! Да, у малокомплектных школ есть добавки, но по уровню зарплат с крупными школами их не сравнишь, да и руководство района все время стремится закрыть маленькие школы. Может, и не в три раза число детей завышено – может, в десять раз. Ты была в Лысой Горе – видела там сотню ребятишек?

– Вообще детей не видела, – ответила Василиса, – но я же по домам не ходила!

– А деревенские дети в разгар лета только по домам и сидят, – насмешливо ответил Игнат.

Василиса вспомнила еще одно несоответствие:

– Постойте: говорите, треть детей проживает в Лысой Горе? Но в официальной справке в интернете коренное население деревни – 12 человек! Все дети прописаны в городе?

Игнат хмыкнул и сказал:

– Василиса, если мои подозрения про «мертвые души» верны (а они наверняка верны, поскольку альтернативных объяснений просто нет), то твое появление в школе крайне опасно для всех ее учителей-махинаторов с директором во главе. Ты не вздумай в одиночку в Лысую Гору ехать! Мне сейчас срочно в Москву уехать надо – дочь на операцию кладут, надо дорешать связанные с этим финансовые вопросы, ну и морально девочку мою поддержать, так что посиди пока в городе. Я в воскресенье утром сам за тобой в областной центр заеду, ты мне адрес эсэмэской вышли.

Василиса, скрепя сердце и подавив все страхи, согласилась ждать защитника, пожелала Игнату доброго пути и успешной операции его дочери и вернулась в поликлинику: нужно было пройти терапевта и забрать бумаги по медкомиссии. Расследует она это дело всенепременно, даже если оно не связано с гибелью отца. Надо обязательно прошлым Елисея Назаровича Навь поинтересоваться: всю жизнь он в деревне жил или приехал откуда? Ни по одежде, ни по разговору не был он похож на сельского парня.

Теперь мысли о том, что своим вмешательством она может испортить жизнь невинному директору Лысогорской школы, девичью головку не посещали. Ей бы свою жизнь в сумасшедшем доме не закончить, а интуиция настойчиво нашептывала, что именно там она и окажется, если пустит дела на самотек, останется жить в городской квартире и продолжит с криками просыпаться по ночам. Нет, надо бежать из этого города, а заодно попытаться прояснить все странности, связанные с деревней Лысая Гора.

Закончив со всеми бумажными делами и размышляя, стоит ли доставать из багажника все сумки и чемоданы, что она с утра загрузила, рассчитывая сегодня же уехать из города, Василиса подъехала к своему дому.

«Вещи до воскресенья в машине не заплесневеют, – решила она, – пусть остаются в багажнике. Никто же не знает, что они у меня в машине лежат, взламывать замок не станут. На четыре дня мне оставшейся в шкафах старой одежды хватит. Чем заниматься все эти дни? Ясно, чем – к урокам готовиться, школьные учебники математики просматривать, вдруг ученики в школе все-таки найдутся! Конспекты по методике штудировать, а то есть обоснованные подозрения, что назначенный мне Анисием Аркадьевичем помощник-методист не выразит горячего желания вразумлять бесценными советами молодого специалиста. Специалиста, который подозревает наставника во всех смертных грехах: от финансовых махинаций и подделки документов до шпионских интриг и убийства».

Вспомнилось красивое, как сказали бы в старые времена – породистое – лицо директора Лысогорской школы. Прямой открытый взгляд черных глаз, разворот плеч, уверенный шаг… Неужели он и правда преступник? Василисе представлялось, что у мошенников должны быть маленькие бегающие глазки, сутулые спины, семенящие шаги. Впрочем, разве среди жуликов мало записных красавцев и сердцеедов, взять тех же брачных аферистов, о которых часто рассказывают СМИ? С другой стороны, жулик и мошенник – это не шпион и не убийца… И еще раз с другой стороны: смерть отца может не иметь отношения к махинациям товарища Навь.

Зазвонил телефон, выдернув Василису из раздумий. В уши полился гневный крик дяди Олега:

– Василиса, скажи мне, что ты сейчас сидишь в глухой деревне и любуешься на кур!

– Э-э-ээ, я в город приехала на несколько дней – медосмотр пройти надо было, так положено перед устройством на работу, – ответила Василиса, не понимая, из-за чего расшумелся дядя Олег.

– Мы как с тобой договаривались, а?! Почему мне не сообщила о приезде в город? Почему я должен узнавать об этом из отчета по наружному наблюдению за подозрительной квартирой?! Тебе известно, что в твое отсутствие ее обыскивали?! Что мы безуспешно пытаемся поймать тех, кто это сделал?! Что, наткнувшись ночью на тебя в этой квартире, преступники могли убить ненужную свидетельницу?! И как назло, я только утром вернулся из командировки! Ты где сейчас?

– В машине, возле дома, – ответила испуганная Василиса. Не показалось ей, значит, что в квартире были посторонние.