Носитель кода - Глеб Острожский

— Я знаю, что это значит, — перебил Бурковский. — Какой-нибудь рейс сейчас вылетал?

— Рейсовых или чартерных вылетов не было, но был вылет как раз во время потери связи с телефоном транспортного самолета на Москву.

— Вот… твою мать. Вы грузовой терминал под наблюдением держали?

— Не успели. Мои люди в аэропорт прибыли только час назад, но они взяли под контроль железнодорожный вокзал, — оправдывался голос Смирнова в трубке.

— Наблюдение за аэропортом не снимать. Допросить всех в транспортном терминале по поводу нашего объекта. Доложить через полчаса.

Трубка резко ударилась о телефон, хотя ее вины в том, что услышал хозяин, не было. Бурковский поднялся из-за стола и подошел к окну. В минуты, когда требовалось привести в порядок мысли, он любил постоять у окна, рассматривая пейзажи, какими бы они ни были. Еще 10 лет назад за окном он, обычный питерский участковый, видел только серые каменные глыбы домов центра северной столицы и мечтал, чтобы судьба вырвала его из этого угрюмого, вечно сырого города.

"Всего десять лет назад, а кажется, что в прошлой жизни…"

Бурковский вглядывался в заснеженный пейзаж, словно, надеясь там увидеть решение головоломки.

На самом деле он напряженно думал над ситуацией:

"Итак, он отдал распоряжение, простейшее распоряжение позвонить непростительно поздно. И по сценарию проверки они сымитировали, что телефон покинул зону аэропорта. И эту часть он, Бурковский провалил (то, что его проверяют сомнения окончательно исчезли). Как он должен действовать дальше, чтобы окончательно не провалить испытание?

Мобильный может покинуть зону действия аэропорта по двум причинам: он все-таки улетел или аппарат уничтожили. Именно уничтожили, ведь даже в выключенном состоянии без аккумулятора нужно помнить о встроенной второй батарее, которая информирует о местонахождении телефона — так называемый "полицейский сигнал". О нем знают только специалисты так что, от Бурковского ждут действий учитывающих оба варианта развития событий.

Если объект покинул Иркутск, то необходимо срочно сообщить в Центр и, скорее всего, работу с объектом "продолжит" уже европейский офис в Москве, ну а его вызовут "на ковер" с полным разбором полетов. В любом случае, сейчас он должен сообщить в Центр. Да — он провалил операцию, но, не выполнив инструкцию, он рискует больше. Более того, если Смирнов сообщил ему, то сообщил куратору проверки, и в Центре уже ждут его звонка. Сколько ждут? Две минуты? То есть он что, сомневается, что ему делать?"

Бурковский отвернулся от окна, подошел к столу и опустил руку под крышку стола. На входной двери щелкнул замок, окна снаружи плавно закрыли плотные жалюзи. Над столом зажегся неяркий свет на столе поднялась небольшая крышка, оказавшаяся монитором. Из динамиков монитора послышался женский голос:

— Дактилоскопический анализ проведен. Сядьте перед монитором для полной идентификации

После паузы голос добавил:

— Объект идентифицирован, уровень доступа второй. Введите код для связи.

Бурковский набрал на мониторе комбинацию из цифр и знаков, после чего минуты через две на экране появилось лицо мужчины лет пятидесяти. Видно было, что он не очень рад звонку.

— Что случилось, Бурковский? — из динамиков раздался голос на аглийском, но с сильным французским акцентом. — Надеюсь, это важно. У нас, напомню, полшестого утра.

Бурковский подавил внутренний смешок, услышав о полшестого. Понятно, что шеф не знает о русском сравнении для состояния проблем с потенцией. Сохраняя на лице серьезное выражение, он начал доклад.

— Да, это важно. Ситуация второго уровня. Проникновение на объект постороннего лица. Есть основания полагать, что в настоящий момент нарушитель покинул Азиатский ареал и направляется в Европейский. Точного подтверждения нет, но есть основания полагать.

— Как проник? — взревел собеседник, у которого сонливость рукой сняло. — Когда? Вчера? Он был на Мероприятии?

— Так точно. Якобы случайно проник. У нас есть видеозапись с его камеры, которая говорит, что он является случайным визитером. Система безопасности определила его как гостя.

— Как гостя? Вы понимаете, что это значит? — собеседник запнулся. — Какая запись с его камеры? Он вам камеру с записью оставил, может, он еще Мероприятие снимал?

— К сожалению да.

— Черт побери, что у вас там происходит. Посторонний на объекте во время Мероприятия, оставивший видеозапись своего визита и сейчас он покидает Азиатский ареал?

— Да скорее всего, он сейчас вылетел грузовым рейсом из аэропорта Иркутск в Москву. Информация проверяется оперативными работниками ФСБ. Вот-вот будут результаты проверки.

— Вы хотите сказать, что он обычным рейсом летит в Москву? Так кто это, черт побери?

— Все поведение этого субъекта говорит, что это случайный визит и, хотя вероятность такого развития событий почти равна нулю, но все-таки возможна Именно поэтому…

— Именно поэтому вы там со всеми ресурсами смогли ему позволить улететь? Как он вообще покинул объект?

Последовала пауза. Лицо на мониторе слегка успокоилось.

— В общем, высылайте материалы. И если подтвердиться, что этот неуловимый гость сейчас пьет водку в транспортнике по пути в Москву, то посадите самолет и снимите его оттуда. Лично. Это приказ.

Экран погас.

"Это не проверка! Он был по-настоящему взбешен".

Бурковский никогда не видел в таком состоянии грубоватого, всегда держащего себя свысока с любым собеседником, руководителя безопасности региона, Дэмиана Маурика — личность незаурядную в Организации. По мнению Дмитрия почти все французы слегка снобы, причем в изначальном значении слова — люди пытающиеся казаться утонченными аристократами, не являясь ими. А их закомплексованность по отношению к англосаксам проявляется в некоторой презрительности к остальным.

Дмитрий нажал на кнопку селектора.

— Аэродром? Подготовить мой борт. Через пять минут вылет в Иркутск.

— Так точно.

Удовлетворенно кивнув, он нажал другую кнопку.

— Лиза, мой электрокар к входу и соедини со Смирновым на служебный мобильный.

На одевание ушло не более минуты, выходя из кабинета, он уже слышал как Лиза говорит генералу, что Бурковский сейчас хочет его слышать. Мобильный завибрировал уже в коридоре.

— Дмитрий Алексеевич, результаты опроса в грузовом терминале будут минут через десять, — послышалось из трубки. — Ребята…

— Максимум через полчаса я буду у вас, — перебил Бурковский. — Встречайте на вертодроме. И заворачивайте тот самолет на Москву обратно без объяснения причин руководству аэропорта. Вы поняли? Без объяснения.