Обретенная - Ниизла Холлей

- ЧТО ЭТО?!!! - мгновенно зверея , указал он на мои бордовые колени.

- Наказующий сбросил меня с коленей... я просто ушиблась об пол... Рич все видел... мне никто не причинял боли намеренно! - непонятно почему, оправдывалась я. 

В это время в ванную влетел Рич:

- Командор, вам лучше уйти! Я уложу нэру в кровать. Через три-четыре дня кровотечение пройдет, и можно будет снова с ней нормально общаться. А до тех пор - она будет изолирована от ВСЕХ МУЖЧИН!

- А ты кто - женщина?! - неожиданно огрызнулся командор.

- Я - врач, и для меня она - мой детеныш! Я вообще никак не реагирую на ее состояние! Это странно, но кроме желания успокоить и облегчить боль, ребенок НИКАКИХ других желаний у меня не вызывает! В отличие от всех ВАС! Марш из номера! - рявкнул выведенный из профессионально спокойного равновесия доктор.

В следующие не три, а ЧЕТЫРЕ(!!!) дня, я познала всю прелесть нахождения в шкурке добычи. Доктор выселил ВСЕХ (!!!) мужчин из прилегающих комнат. А озверело-одуревший от инстинктов Наказующий, ВООБЩЕ удалил всех не только из нашего отеля, но и из десятка прилегающих. И , прихватив не понимающего, что с ними такое происходит, Принца и находящегося на грани срыва командора, умчался на орбиту - работать над договором. Рич, посмеиваясь, рассказал мне, что Император и Совет были ошеломлены тем, что командор добился такого энтузиазма от флегматичных и неторопливых наагатов. Потому, что озабоченные змеи не давали покоя никому ни днем , ни ночью. Издерганные правительственные чиновники, уже на третий день змеиной активности, не скрывая , крыли ответственного командора последними словами. Когда же, на третий день, предоговор был подписан, по настоянию наагатской стороны, даже Император попросил хоть день передышки.

И тут, к счастью, Служба внешнего охранения зафиксировала появлене на самом краю сектора,  помощников васпов - пиратов. Дружный коллектив измученных критическими днями  мужчин, с радостью рванул спускать пар в бою. Чем снова изумил оба правительства. 

Утро пятого дня осады началось тихо и умиротворенно. Я проснулась, как всегда, рано. Убедившись, что все последствия критических дней миновали, с удовольствием сделала зарядку, и выйдя на улицу, решила устроить пробежку, по которой соскучилась. 

Наслаждаясь чистым воздухом, зеленью, пеньем птиц, бегу по тропинке, вокруг отеля. Запыхавшись на крутой горочка, снижаю темп, а потом и совсем останавливаюсь - отдышаться. Что то настораживает меня. Тихо всасываюсь в густые заросли колючих , буйно цветущих и сладко-одуряюще пахнущих кустов, сильно напоминающих нашу казанлыкскую розу. Прислушиваюсь. Вот что меня насторожило! Птицы НЕ ПОЮТ!!! Птицы, которые никого не боятся! Которых НИКТО НЕ ТРОГАЕТ!!! Разминаю цветы, и сама не зная , для чего я это творю, обмазываю всю себя "розочками". Потом затихаю, как мышь под веником. 

Минуты медленно текут. Тишина... Ничего, я не гордая... Я и тут полежу... На природе... под кустиками...

Вдруг, слышу шаги и тихое шуршание и поцокивание , словно ежики бегут... Вспоминая все наставления доктора Рича, зажмуриваю глаза, представляю себя кустиком розы, и перехожу на поверхностное дыхание.

Только бы пронесло!

Не могу сказать , сколько времени это продолжалось...

В реал меня вернули звуки развернувшегося нешуточного боя, разворачивающегося на территории пустынного отеля.

РИЧ!!! Он же там! Один!

Обдирая кожу шипами, ломанулась наружу. И со всей возможной скоростью, помчалась к отелю. Подбегая, влетела в плотное оцепление из наагатов и штурмовиков-карианцев. Меня тут же сгребли бережные, сильные руки: - Тихо, нэра! Тихо! Сейчас я вызову командора! Нэр ир,Крин! Пятый на связи... нэра жива... она сейчас со мной... все нормально, она только вся в крови от множественных царапин... Принято! Жду! Конец связи..

Огромный штурмовик отвел меня шагов на двадцать от оцепления, и усадил на брошенную на землю куртку:

- Минуту терпения, нэра. Ваши супруги  и опекун уже идут...

Опекун!!! Это он о Риче!!! Он жив!!! Господи! Спасибо ТЕБЕ за то , что спас доктора!

После долгого напряжения, меня стало развозить. 

Поэтому прибытие тройки разной степени взвинченности мужчин, вопринимала затороможенным сознанием, как в тумане. Голосовой аппарат почти не работал. Все, что я смогла проскрипеть :

- Доктор - вы живы!

Дальше - отбой всем системам!

Мамочки! Как же болит голова! Такое впечатление, что я дня три пила самогон, и теперь мучаюсь от отравления сивушными маслами.

На гудящую, горячую голову легла прохладная рука.

Ооооооооо! Как хорошо! Прижала руку к пульсирующему виску.

- Как же болит голова... - с трудом шевеля непослушными, потрескавшимися губами, пожаловалась я неведомому обладателю прохладных рук.

- Нэр Рич, она пришла в себя, - уловила я сообщение неведомого самаритянина в переговорное устройство.

- Сейчас будем!  -  Мгновенно отозвался передатчик...

- Пить... пожалуйста! - попросила я.

На губы лег знакомый прохладный кубик, с хрустом растворяясь, утоляя жажду и головную боль.

Щеку лизнули, со вздохом причитая:

- Ох, как тебе повезло, детеныш! Еще бы пара часов, и ты - труп! Ну зачем, зачем ты натерлась аскозией?! У нее только сок ядовитый. И еще, ее ненавидят и боятся васпы и эффры! Не просто так, а потому, что гибнут от ее яда! Как тебе в голову это пришло! Ты же не знаешь флору и фауну! Я не знаю еще особенности твоего организма так хорошо, как надо бы! Зачем обмазалась?!

Наслаждаясь отсутствием боли, с готовностью поведала другу, как все было. И почему меня вдруг потянуло под эти клятые кусты, и почему, вдруг решила себя обмазать соком аскозии.

Доктор, почему-то затаив дыхание, слушал мой рассказ.

- Еще раз повтори - что ты слышала? - посмотрев мне за спину, попросил он.

- Лучше я попробую изобразить... - ответила я и поскрипев шармиком по поверхнсти тумбочки, поцокала ногтями... - Вот , приблизительно, так...