Я жулика люблю - Светлана Денисова

— Поняла, Макар Захарович. Спасибо.

Я смотрела в зеркало, но себя не узнавала. Неужели эта холодная красавица с пышной прической, сияющими глазами и нежной кожей — я?

Карина, потратившая два часа на придание моей особе столь эффектного облика, всплеснула руками:

— Милка, будь я мужиком, я бы на тебе женилась!

— Не дай бог, чтобы эта идея забрела в голову моему аферисту, — заметила я и стала собирать сумку.

Не знаю, пришла ли подобная мысль Вадиму в голову или нет, но первые несколько секунд он смотрел на меня так, будто не верил своим глазам.

Его тоже узнать было непросто. Усы, бакенбарды и золотисто-соломенная шевелюра сделали из двойника Виторгана совершенно другого человека.

— Ничего себе, — наконец отреагировал Вадим на мой сногсшибательный вид, — и ты еще говорила, что постарела на четверть века? Да тебе больше двадцати пяти не дашь. Разыграла?

— Разыграла. Считай, что это месть за твой спектакль и разгром моей квартиры.

— Страшная месть, чисто женская, — улыбнулся он. — Пойдем, я заказал столик.

Я была слишком озабочена тем, чтобы не наступить на подол черного шелкового платья с серебряной вышивкой, которое одолжила мне Карина, поэтому не обратила особого внимания на ресторанный интерьер. В памяти сохранилось лишь впечатление чего-то блестящего, разноцветного и супершикарного. Салфетки на столиках сверкали белизной, а внушительная фигура метрдотеля вызывала желание приветствовать его низким поклоном, ибо он походил скорее на дипломатическое, нежели на обслуживающее лицо.

Я была холодна, собранна и рвалась в бой. Но к тактике, избранной этим обаятельным жуликом, оказалась совершенно неподготовленной.

Вадим протянул мне нарядную коробочку и попросил открыть. Я сделала отвергающий жест, но он взмолился:

— Ну хоть взгляни, я же специально для тебя заказывал.

Я открыла коробочку и невольно ахнула от восторга.

Вряд ли нашлось бы у кого-нибудь второе такое же кольцо. Серебряные звенья, сплетаясь, образовывали мои инициалы, ЛСМ, а в петле средней буквы сидел изумительный сапфир.

— Испытанный прием, — я старалась говорить язвительно, но не могла оторвать взгляда от этого чуда. — Расположение оскорбленной дамы всегда стремились вернуть ценными подарками. И при этом обычно не спрашивали, согласна ли дама подарок принять!

— Мила, ну зачем ты так? — Вадим сморщился, словно отведал лимона, и укоряюще посмотрел на меня абсолютно невинными глазами. — Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.

— Судя по твоим поступкам, весьма и весьма странно.

— Я все объясню. Но скажи, тебе нравится мой подарок?

Я плохо умею скрывать свои чувства. Вернее, совсем не умею. Да от такого хитреца их разве скроешь? Поэтому я мысленно махнула рукой на придуманный образ демонической женщины, холодной и недоступной, и откровенно призналась:

— Очень!

— Тогда скорее надевай его, и давай наконец помиримся.

Кольцо оказалось впору. Я любовалась тем, как оно сверкает на среднем пальце левой руки, просто не могла глаз от него отвести. Наваждение какое-то!

Вадим притронулся своим бокалом к моему, отчего в воздухе поплыл тихий хрустальный звон, и ласково прошептал:

— Мир, солнышко мое?

— Черт с тобой, мир. — И я выпила шампанское, смакуя каждую каплю.

Потом мы долго что-то ели. Узнала я только икру, потому что ее просто ни с чем не спутаешь, да еще омара, которого видела в фильмах о жирующей мафии. Все остальное классифицировать не удалось. О подобных гастрономических симфониях я и не подозревала по своей серости и бедности.

Сперва все эти вкусности таяли у меня во рту. Потом я сама таяла в объятиях Вадима, покачиваясь под звуки медленного танца. Обольщение шло с использованием всех пяти органов чувств, что совершенно притупило шестое: ту самую, не установленную яйцеголовыми учеными, интуицию.

И лишь случайность вернула меня на грешную землю из заоблачных высей сладкой жизни, куда затащил меня этот коварный деятель.

Я нечаянно ляпнула соусом себе на сумочку (к счастью, на Каринкино платье не попало). Она была не застегнута, и я, обтерев ее салфеткой, заглянула внутрь: не испачкалось ли и там что-нибудь. Первое, что я увидела, был прикрытый носовым платком диктофон, которым снабдил меня Макар Захарович.

Я вспомнила о своих шпионских задачах и усилием воли стряхнула томную пелену, затуманившую было мои мозги.

— Вадим, — начала я как бы издали, — ты обещал мне кое-что пояснить.

— Да-да, конечно. Я просто хотел, чтобы вначале ты немного отдохнула, — сказал он.

«Ага, — подумала я, — то есть чтобы я расслабилась и вообще забыла, о чем хотела спросить. Способ примитивный, но почти безотказный, причем именно с бабами».

— Я уже отдохнула и горю желанием услышать твои объяснения, — сказала я.

Вадим потрогал усы, проверяя, хорошо ли они держатся, вздохнул и начал рассказывать. По въевшейся буквально в мой спинной мозг редакторской привычке я окрестила его повествование так: «Похождения частного афериста».

— Я, когда из МУРа ушел, долго думал, как бы заработать поприличней, — рассказывал Вадим. — В охранники идти не хотелось, чтобы какой-нибудь жирный толстосум свое брюхо мной прикрывал. По возрасту я тоже не годился, они молодых предпочитают, у кого суставы еще гибкости не утратили. Да и надоело мне чужие приказы выполнять. Ну, огляделся я, принюхался к обстановке и решил собственное дело организовать.

— На это же деньги огромные нужны? — заметила я.

— Деньги-то у меня были. В том году как раз тетка моя двоюродная умерла, оставила мне в наследство дом в Переделкине. Тогда все бросились недвижимость скупать, я его и толкнул одному фирмачу, взял жирный кусок, район уж больно престижный, и удобства все прямо в доме. Он мне в знак благодарности помог помещение арендовать за полцены.

— А как твое агентство называется?

Вадим рассмеялся:

— «Семьдесят три»!

— Что за странное название? — удивилась я.

— Я долго не мог придумать что-нибудь подходящее. А потом вспомнил, что на языке радистов и телеграфистов «семьдесят три» означает что-то вроде «Желаю успеха!». Вот и получилось такое оригинальное название.

— Ты его на себя оформил? — поинтересовалась я невинным тоном.

Наверное, слишком невинным, потому что Вадим остро взглянул на меня:

— Это неважно. А что?

«Значит, не на себя», — решила я.

— Да ничего. Может, и мне когда-нибудь твои услуги понадобятся. Позовет меня вдруг миллионер какой-нибудь замуж, я и дам тебе задание выведать всю его подноготную, — отшутилась я.

— Для тебя — все, что угодно. Ну вот, оформил я бумаги, нанял двух толковых ребят, завел секретаршу…

— Красивую?

— Красивую, но замужнюю, мне лишние проблемы ни к чему. И сообщил некоторым старым друзьям из МУРа: я, мол, отблагодарю, если клиентов мне подбросите. Через месяц уже вел первое дело.

Дел было много, и в основном все сводились к слежке. Иногда бывали случаи, когда оба конкурента приходили к Вадиму, естественно, не подозревая, что обратились к одному и тому же сыщику, и просили проследить за соперником. Это было и забавно, и денежно; и Вадим в кругу своих сотрудников нередко подшучивал над подобными ситуациями.

Агентство отметило трехлетний юбилей и одновременно Новый год. Вадим, довольный количеством ноликов на банковском счете, выдал подчиненным приличную сумму премиальных и оформил им отпуск на весь январь. С такими деньгами ребята отлично могли провести его где-нибудь в «золотом поясе», в Греции или в Испании, что они и сделали. Вадим через газету объявил, что агентство на месяц закрывается, и собрался было сам рвануть поближе к солнышку, считая, что вполне это заслужил и что за какой-то месяц о его фирме не забудут.

— Я буквально на чемоданах сидел, — рассказывал Вадим, — когда мне позвонили.

— Ты что, сидел на своих чемоданах в помещении агентства? — съязвила я.

— В том-то и дело, что позвонили мне домой. А мой домашний телефон знали от силы пять-семь человек во всей Москве. Я, дурак, расслабился в предвкушении отдыха и не обратил на это особого внимания. Решил, что номер тот тип у кого-то из моих близких друзей выведал.

Звонивший был очень вежлив и настырен до ужаса. Все усилия Вадима объяснить, что в течение месяца он не собирается браться ни за одно дело, разбивались как о гранитную скалу.

Вадим сделал еще одну попытку отфутболить клиента и назвал ему с дюжину других сыскных контор, но тип заявил, что хочет воспользоваться именно его услугами. Вадим чертыхнулся про себя и решил назвать такую умопомрачительную цену, чтобы у клиента пропало всякое желание иметь с ним дело. И назвал. Запросил двадцать пять тысяч долларов и с удивлением услышал смех собеседника: