Ура бум-бум! №5 90 - Журнал

Приходилось еще видеть буклет «Зомби», просто роскошно изданный, блеск! А по содержанию… По содержанию я ничего не запомнил.

"Ауди Холи" делают профессионалы и это чувствуется. Содержание наполовину скучно и к тому же половина журнала посвящается группе ХОЛИ, которая вообще из себя ничего не представляет.

— Саша, ты — автор "Музыкального эпистолярия" Авроры. И, даст бог, когда-нибудь появится и музыкальное приложение. Отпадет ли надобность в машинописных журналах?

— Вот вышел альбом Юры Наумова. В «Рокси» рецензия появляется через два месяца, в «Авроре» через шесть. «Рокси» читают тысячи, «Аврору» десятки тысяч. Нет, я думаю все это будет существовать наравне. И один всесоюзный журнал, будь это приложение к «Авроре» или еще что — не заменит рок-клубовских журналов.

— Как обстоит коммерческая сторона "Рокси"?

— Никак. Дохода с «Рокси» — на один раз напиться и все. Раньше было здорово — машинистки печатали за контрамарку в рок-клуб. А теперь — шеститысячные залы — АЛИСА, ДДТ! Да машинистка пойдет и купит себе билет и не будет корпеть над перепечаткой стостраничного «Рокси»! Давай исходить из ситуации нищенства — ты выпускаешь журнал. Я выпускаю журнал, он выступает на сцене, Наталья переводит статьи. И никто из нас не получает за это ни копейки! А если ты заработал копейку — сразу крики — стыдно, неприлично, омерзительно! А если не одну копейку, а четыре? Фу, гадость, да? Отчего? Да оттого что исходят из философии нищенства. А я считаю, что за свой труд человек должен получать деньги. И если ты мне возразишь, значит я крупно не прав.

Вот так мы и поговорили. А за это время, кошка Зойка, оказывается тихо-мирно родила. Забилась в пододеяльник и произвела шестерых, кажется. Вобщем, ответила делом на призыв Алек Зандера заниматься каждому своим делом.

Один котенок Зойки под названием Алек Зандер отправился в Ленинград, на житье к Саше Старцеву.

УРА БУМ-БУМ! МАЙ 1989 г.

LIGHT НЕЗАВИСИМОЙ ПРЕССЫ

Light /лайт/ - свет (англ.)

Галина Пилипенко

26 мая г. Сыктывкар

Голой Новости оказалось недостаточно. Хотелось подробностей. Еще бы — виднейший независимый журнал УРЛАЙТ больше издаваться не будет. О подробностях мы решили расспросить Илью Смирнова и Сергея Гурьева — двух людей, прославленных "Комсомольской правдой": "Давно мозолят им (активу и членам московской рок-лаборатории — Г.П.) глаза "рыжий Сергей", "человек с квадратной головой" — Илья, которые, прикрываясь справками об умственной неполноценности, ставят палки в колеса рок-движению". ("Перевертыши" Б. Земцов. 26 апреля 87 г. "КП").

Последняя совместная «акция» Ильи и Сергея — интервью радиостанции «Свобода», которое, кажется, так в эфире и не появилось.

Теперь на вопросы они отвечают порознь. Соединившись с Москвой по телефону, от Ильи я получила ответ краткий: "Ничего странного не произошло — просто переменился состав редакции — это естественно — в «Огоньке», например, тоже люди меняются. Следующий номер УРЛАЙТА скоро выйдет".

Подробности я получила от Сергея, с которым встретилась, когда уже вышел первый номер "Контр культ УРы".

С.Г. — Начнем с того, что у нас сложилось прекрасное разделение труда. Смирнов давал политическую основу, я занимался эстетическим оформлением материала. По идее у любого замечательного архитектурного строения должен быть каркас и должен быть декор и, как правило, один человек довольно редко совмещает в себе способности творить и то и другое. У нас прекрасно получалось: Смирнов создавал идейно-философско-политический каркас, может быть, неизящный по своей сути, но достаточно мощный и конструктивный, а я, наоборот, делал такой спонтанно-импровизированный декор на уровне стилистики и на уровне отдельных идей периферийного плана, которые как-то расцвечивали структуру журнала. Про нас так и говорили: Смирнов — это мозг УРЛАЙТА, а Гурьев — стиль УРЛАЙТА. Потом стало оказываться, что идейная платформа декора, из которой декор органически вырастает, имеет несколько другую, громко говоря, гносеологическую природу, нежели идейная платформа Смирнова. И вот в УРЛАЙТЕ на последнем этапе стала появляться определенная эклектика, то есть и Смирнов развивался, и я развивался, но Смирнов стал останавливаться в своем идейно-философском развитии. Это мой субъективный, конечно, взгляд — каркас стал приобретать окостеневшие формы, а мои спонтанно-импровизированные устремления приобретали все больше и больше завихрения. И в результате образовавшихся ножниц я стал чувствовать, что мой декор все больше и больше требует иного каркаса, чем Смирнов на данный момент. Ну и все это наложилось на исторический процесс: на то, что, по-моему, сейчас в нашем андеграунде наступил совершенно другой этап, для которого какие-то смирновские постулаты, очень ценные и актуальные для этапа, скажем 83–88 годов, сейчас потеряли свой смысл. И кроме того, в журнале появился третий лидер — Саша Волков, образовавший со мной и Смирновым редсовет и у него тоже со Смирновым начались трения, и в итоге мы пришли к расколу.

А формальным предлогом послужили наши с Волковым, с одной стороны, и Смирнова — с другой, расхождения во взглядах на ряд ключевых материалов, которые сейчас составили как бы цвет нашего первого номера "Контр культ УРы". То есть, изначально № 7 УРЛАЙТА, так называемый, то, что было после УРЛАЙТА № 6/24 мы делали вместе и это наш совместный номер, и то, что Илья пытался растиражировать как УРЛАЙТ № 7 и то, что получилось как "Контр культ УРа" № 1 — эти материалы мы замысливали как единый седьмой номер УРЛАЙТА. Но Смирнов напал сразу на несколько материалов: "108 статью" Серьги он просто объявил нечитаемой и непрофессиональной — это формально, на самом деле он так резко против выступил оттого, что в статье Серьги содержалась революционная — для нашей рок-критики и актуальная для всего нынешнего этапа — идея о том, что русское андеграундное мировоззрение (условно обозначим так) и мировозрение, связанное с идеями дем-движения или советского культурного либерализма 60-х годов — то, что Смирнов представлял как одно целое, на самом деле резко противоположно друг другу, корни у них разные, и вот сейчас наступает полная поляризация.

Смирнов, конечно, эту идеи принять не мог, потому что она разрушала его идейный базис и, по-моему, именно по этому, не заявляя этого вслух, он так резко выступил против "108 статьи". Он был против и "Наверное, что-то случилось" Левы Гончарова и против интервью с Сергеем Летовым и против моего интервью с Ниной Волковой — все эти материалы он обвинял в том, что они, якобы, в себе содержат… вернее, ничего в себе не содержат, кроме рекламы Сергея Жарикова, который является деятелем «Памяти» и поэтому заслуживает того, чтобы его имя любой ценой было вычеркнуто из истории. И, хотя в деятельности Жарикова последнего времени довольно много безответственной гнусности, все не так однозначно, как это хотел бы представить Илья общественности. То есть в интервью Сергея Летов говорил о Жарикове очень важные вещи, кто читал журнал тот, наверное, помнит, что он отмечал — для Жарикова главное — мифотворческий эксперимент и пока как бы горбачевщина не стала приобретать эскалацию, Жариков смеялся над советским мифом. После того, как советская мифология стала уже общим местом и под него стали смеяться все — и официальная пресса и так далее, Жариков в поисках нового какого-то стрёмного, шокирующего и эпатирующего массы в новых исторических условиях, пришел к обыгрыванию мифологии «Памяти» — гораздо более опасная, гораздо более близкая, на грани фола игра, действительно опасная тем, что сейчас он выпустил свой "Рок-н-ролл на Руси" в «Сдвиге» и широкие народные массы могут принять это за чистую монету, и действительно решить — какие гнусные эти евреи и Каганович еврей и вообще их резать надо — хотя для Жарикова это — моделирование мифа.

Смирнов же стоит на том, что такую точку зрения нельзя пропагандировать и надо объявлять, что Жариков — это «Память» и от него надо держаться подальше. Этот принцип ведет к поверхностному анализу как Жарикова, так и социо-культурной ситуации в стране. Сейчас вообще можно заметить, что, если брать консервативный и демократический лагерь, то исследование каких-то духовных проблем современности у консерваторов даже в том же "Нашем современнике" однобоко и тем не менее, как это ни парадоксально, более глубоко, чем более широкое, плюралистическое, но поверхностное все-таки исследование спектра проблем демократии.

На эту тему можно говорить долго, но все это привело к тому, что создаваемое мной и людьми, вычленившимися вместе со мной теперь в «КонтркультУРу» и то, что делает Илья, стало не дополнять друг друга, а взаимоисключать. И помимо электрики стали возникать всякие уродливые диссонансы и, собственно, потому мы и расчленились на два автономных рок-самиздатовских космоса.