Дежавю. Богемский рэп, сода и я - Олег Викторович Нечипоренко

было, я стал единственным на весь модуль. Я не понимал, почему так получилось, ведь там был весь мир. Мне рассказали, что в этой тюрьме сидели солнцевские[6] когда-то. Там сидели русские, но на момент, когда я туда попал, русских не было.

Испанская тюрьма – детский сад по сравнению с тем местом, где я был недавно (речь о тюрьме в Германии). Там очень хорошее расписание дня: в 8 часов тебе стучат в камеру, светят фонариком в лицо – проверяют, что ты на месте. Так ты каждый день просыпаешься, идешь на завтрак. На завтрак у тебя какао, булочка с маслом, джем, очень хорошо. Кайф. И все, ты выходишь в патио. Там все гуляют, огромная зона, ты можешь играть в футбол, баскетбол. Есть небольшой зал, библиотека. Есть, где провести время. В час дня – обед. После обеда ты идешь спать, три часа ты проводишь в камере. Потом опять выпускают, ты опять идешь гулять, дышишь свежим воздухом, можешь сесть в общем зале, поиграть в какие-то шашки, шахматы, карты, телевизор общий – все что душе угодно. Вот так каждый божий день ты проводишь. И после того, как вас второй раз выпускают, в 20:00 у вас ужин, кормят три раза в день. Санаторий одним словом! Я первое время охуевал.

Там не было тяжело. Но меня нормально пришибло, когда я позвонил бывшей, и она выдала: «Слушай, ты меня задолбал, постоянно какие-то проблемы с мусорами, что ты с собой сделал? Ты мне больше не интересен, у меня есть другой, я полетела в LA». Вот, что я услышал. А я первый раз в тюрьме, молодой, ничего не понимаю, еще вот это в придачу. Я вспоминаю все, через что она прошла со мной, а она прошла через многое в Питере. Я думал, жена будущая… А оказалось, что это все не то. Я ей письма писал еще, мол, не торопись, я понимаю…

Я очень сожалею, что, оказавшись на свободе, я принялся за прежнее, наступил на те же грабли. Никто из моих друзей не подошел ко мне и не сказал: «Все, хватит, завязывай с этим».

Прошло 8 лет. Я заработал много денег, выпустив альбом «Bandana I» и поехал покупать себе Бентли в Германию. Мы прилетели с корешем в Кельн, сняли машину и поехали. Провели день там, поехали в Бремен. Я подписал контракт, увидел кучу люксовых тачек, кайфанул. Мы ехали обратно, у меня был контракт на этот проклятый Бентли, мне надо было домой вернуться и придумать, как привезти остальную сумму.

Мы приезжаем в аэропорт, я прохожу чек-ин. Ко мне подходит полиция. Когда я их увидел, я такой: «Да ла-а-дно? Опять?» Я думал, они документы хотят проверить, я выгляжу вызывающе все-таки. Показываю документы, в которых указано, что я резидент Испании, они смотрят. «А паспорт у тебя какой?». Я отвечаю: «Еб твою мать…». Достаю им русский паспорт. Они такие: «Ага, здравствуй, друг». И ведут снимать отпечатки.

Показывают мне ордер Интерпола 2014 года. Я смотрю на них, говорю: «Ребят, я все понимаю. Я уже за это в тюрьме сидел. У меня есть испанские бумаги, что дело закрыто, все закрыто, и я могу свободно жить в Испании». Они говорят, что их это не волнует, это будут выяснять судьи и прокуроры. Я такой: «Еб твою мать… Это я что, сейчас еду в тюрьму?». «Да. Ты едешь в тюрьму».

Я получил бриллиантовый диск за продажи альбома, у меня больше миллиарда стримов на последнем альбоме (речь об альбоме Bandana I), я заработал на Бентли, я еду домой, в свой дом, в Испанию, обратно к своей девушке, а они мне говорят, что я еду в тюрьму! Какая еще тюрьма в Германии?! Я просто охуел так, как никто никогда не охуевал. Но я знал, что я как-то распетляю это все, конечно. Все как-то нужно разрулить. Нельзя прилепить за одно и то же дважды.

В общем, срок подходил к концу, Россия хотела два года тюрьмы. Мне было уже даже смешно, ведь время почти истекло, а в Европе вообще день за два считается. Так я отмотал 4 месяца в испанской тюрьме – это как 8 месяцев. И еще в Германии 4 месяца отсидел. Это уже год с чем-то. Ну сколько меня можно мучать за это, я не понимаю… Тем более, что это все стоит денег – бумаги, перевоз, этапы, адвокаты, переводчики – это все стоит бабок! Они просто хотят меня за то, кто я есть, но ничего не могут сделать. Думаю, их неслабо бомбит.

В клипах показываю наркоту, траву – мне вообще похуй. Думаете, им это нравится? Как они на это реагируют? Да они в шоке просто, они себе место не могут найти. И я хочу видеть лица этих людей, когда меня во второй раз отпустили. Просто хочу видеть лица этого зама генерального прокурора России, всех этих полковников, подполковников и прочих…

Да, у меня есть косяки по криминальному движению, наркотики. Но я никогда не был крысой, сукой, стукачом, предателем. И даже Боженька не хочет, чтобы я сидел в тюрьме. Вот отвечаю. И если бы я реально уехал опять в Россию, русскому рэпу был бы конец. Отвечаю.

Я знал, что поеду в тюрьму, опять будет суд, разбирательство, это затянется… Я знал только одно: я, прилип минимум на 3-4 месяца, во второй раз. Я знал, что, если будет все нормально, я выйду спустя этот срок. А если будет плохо, то побуду 6-7 месяцев, а потом еще в Россию поеду, может быть, а может, и нет.

Я ехал в немецкую тюрьму и думал: «Еду в тюрьму в Германии… Тут другой уровень жизни, все другое. Сейчас как туз сяду, у меня будет и телек, и мобила…». Я, когда туда приехал, был в шоке… Мне стало страшно за свою жизнь. Мне кажется, в России зона лучше. Режим общего поселения – так точно.

Одиночная камера. Час прогулки, все на немецком. Один горячий обед, два раза в неделю душ. Грязь, антисанитария. Жрать нечего, ты голодный, холодный, совсем один. Молишься Богу и хочешь выжить. Засыпаешь каждую ночь и говоришь «просто держись, Олег». Открываешь глаза и говоришь «держись, держись», повторяешь по 60 раз. Молишься Богу, чтобы не сойти с ума и остаться человеком.

Не дают звонить ни родным, ни близким, никому.