Этичный капиталист. Бизнес должен лучше служить обществу - Джулиан Ричер

как хотели бы, чтобы другие обращались с нами») и эгоистический («Нам выгодно вести себя порядочно»). При этом угроза репутационного ущерба играет здесь роль кнута. А благодаря широкому распространению онлайн-СМИ и интернет-форумов в последнее время этот кнут вырос до внушительных размеров.

Последствия репутационного ущерба проявляются очень быстро. Если выяснится, что компания замешана в сомнительной истории, потребители откажутся покупать ее товары или пользоваться ее услугами. На нее могут быть наложены официальные штрафы и санкции. Не исключено, что для исправления ситуации ей придется потратить немалые средства. Почти наверняка упадет стоимость ее акций и снизится капитализация. Руководство компании обнаружит, что нанимать новых сотрудников стало гораздо труднее: квалифицированные специалисты будут обходить ее стороной. Еще в начале 2007 года, до известного банковского кризиса, в журнале Harvard Business Review вышла статья «Reputation and its Risks», в которой, в частности, говорилось: «70–80 % рыночной стоимости компаний приходится на нематериальные активы – бренд, ноу-хау, репутацию»[3]. Иными словами, репутационный ущерб может обернуться огромными издержками. И каждая уважающая себя компания будет всячески стремиться к тому, чтобы хорошо выглядеть в глазах общества.

Я понимаю, что для кого-то все это звучит несколько идеалистически. Скептики возразят: если скандал может нанести такой серьезный ущерб репутации компании, то почему так много тех, кто продолжает рисковать своим добрым именем? Авторы вышеназванной статьи абсолютно справедливо отмечают, что слишком многие компании фокусируются на кризисном менеджменте (то есть на исправлении уже совершенных ошибок) вместо того, чтобы управлять рисками (то есть постараться исключить ошибки). К сожалению, топ-менеджеры огромного количества предприятий по-прежнему склонны закрывать глаза на практики, которые я, например, считаю безнравственными. И все же у меня сложилось впечатление, что прожектор публичности положительно влияет на ситуацию. Коммерческий успех компаний, работающих по принципам справедливости и этики, подтверждает: потребителям действительно небезразлично, хорошо или плохо ведет себя компания, с которой они вступают в отношения. И стоит им почувствовать, что она злоупотребляет их доверием, они будут готовы «проголосовать ногами».

Вспомним о катастрофических последствиях трагедии, случившейся в одной из самых конкурентных отраслей экономики – производстве одежды. В апреле 2013 года производственное здание Rana Plaza, построенное на болотистой почве близ Дакки, столицы Бангладеш, обрушилось, похоронив под обломками более 1100 рабочих. Это событие вызвало сильнейшее возмущение во всем мире, и власти страны были вынуждены принять ряд мер. По результатам оценки состояния зданий были закрыты многие предприятия – и это при том, что Бангладеш занимает второе место в мире по экспорту готовой одежды и поставляет продукцию таким крупным торговым сетям, как Marks & Spencer, Primark и H&M. Была проведена проверка условий труда на ткацких фабриках. Разумеется, наивно было бы полагать, что сегодня, по прошествии нескольких лет после катастрофы, ситуация коренным образом изменилась; но по крайней мере британским ритейлерам стало гораздо труднее делать вид, что они не знают, как производятся продаваемые ими товары. При поддержке благотворительной организации C&A Foundation была запущена чрезвычайно интересная инициатива по созданию цифровой карты текстильных фабрик Бангладеш и соответствующей базы данных. Авторы проекта считают, что такая прозрачность повысит безопасность труда и ответственность бизнеса. Это весьма достойный первый шаг.

Но вернемся на нашу почву. Боязнь репутационного ущерба заставляет компании с бо́льшим вниманием относиться к тем категориям работников, которыми ранее часто пренебрегали, – главным образом к уборщикам и другим сотрудникам сферы обслуживания, нанимаемым через специальные агентства. Эти люди работают в тени, порой в буквальном смысле слова. На мой взгляд, тот факт, что компания нанимает их не напрямую, не означает, что она не должна о них заботиться. (Richer Sounds доплачивает клининговому агентству, чтобы точно знать: на нашей территории его сотрудники будут получать не меньше реального прожиточного минимума. Если в канун Рождества мы привлекаем к работе на складе дополнительный персонал со стороны, то следим, чтобы никто из этих людей не подвергся выборочной дискриминации при оплате труда.)

Хорошо, что условия работы представителей этих важных профессий становятся предметом общественного внимания. Например, в 2015 году стало известно, что уборщики и охранники, работающие на субподряде в Министерстве окружающей среды, продовольствия и сельского хозяйства, а также в Королевской налоговой и таможенной службе, получают всего 6,5 фунта в час. В Министерстве иностранных дел уборщикам платили чуть больше – 7,2 фунта в час, что соответствует «национальному прожиточному минимуму» на апрель 2016 года, но значительно меньше реального прожиточного минимума, рассчитанного Living Wage Foundation на основе стоимости жизни в Лондоне (в 2015 году он составлял 9,15 фунта в час; сегодня, когда я пишу эти строки, – 10,2 фунта в час). Разразился скандал, в ответ на который ответственные лица предприняли довольно неуклюжие попытки оправдаться и переложить вину на кого-то другого, что, разумеется, характеризовало их не с лучшей стороны (им следовало разобраться с этой проблемой значительно раньше). Но меня утешает тот факт, что эта история получила широкое освещение в СМИ. Подозреваю, что еще несколько лет назад о ней вообще мало кто узнал бы и еще меньше людей придали бы ей значение. Стоит также отметить, что недавние случаи недопустимого поведения ряда компаний из сектора гиг-экономики не только привлекли к себе пристальное внимание СМИ, но и обернулись для этих компаний ощутимыми неприятными последствиями.

Мы живем в мире, где растет число связей между разными группами людей и усиливается конкуренция. Сегодня бизнесу приходится буквально сражаться за каждую сделку. Вместе с тем наш мир становится все более открытым, и в нем все труднее скрывать неблаговидные поступки: они мгновенно попадают в поле зрения многочисленных блогеров и прочих наблюдателей. Я полагаю, что в подобных условиях успех любого предприятия все больше зависит от его репутации. И надеюсь, что руководители компаний, испытывающие искушение словчить в отношениях с людьми, которых не считают особенно важными для процветания бизнеса, вспомнят слова Бенджамина Франклина: «Много добрых дел нужно совершить, чтобы создать хорошую репутацию, и лишь один проступок – чтобы разрушить ее».

Часть 2

Этичный капиталист

Глава 4

Правила игры

Справедливая зарплата

Я УЖЕ ОБЪЯСНЯЛ, что этичный подход к управлению компанией выгоден даже с точки зрения узко понимаемых экономических интересов: создание открытой корпоративной культуры, справедливая плата за труд, хорошее отношение к потребителям – все это дает бизнесу огромное конкурентное преимущество. Но, как отмечалось выше, сам по себе этот факт не может (и, вероятно, никогда не сможет) служить гарантией того, что абсолютно все организации будут следовать этическим принципам. И хотя я убежден, что