За горизонтом (Eugene ONeill. Beyond the Horizon) - Юджин О'Нил

Рут. Я не ненавижу тебя. Я сама во многом виновата.

Роберт. Нет, Рут. Я понимаю тебя. Разве ты могла не любить Энди?

Рут (бесстрастно). Никого я не люблю.

Роберт (не обращая внимания на ее ответ). Не надо отрицать, меня это больше не трогает. (Пауза. Нежно улыбается ей.) Знаешь, Рут, о чем я мечтал в темноте? (Смеется.) Может, это глупо… но я думал о нашем будущем… о том, как мы будем жить, когда я поправлюсь. (Смотрит на нее умоляюще, боясь, что она поднимет его на смех.)

Рут по-прежнему смотрит в печь, лицо ее ничего не выражает. (Голос его становится более страстным.)

В конце концов, почему бы нам не помечтать о будущем? Мы еще молоды. Только бы сбросить с себя это проклятие — ферму. Она губит нашу жизнь. Вот приедет Энди… Я решил отбросить свою глупую гордость… займу у него денег, и мы переберемся в город. Там люди живут настоящей большой жизнью — не прозябают, как мы здесь. Мы начнем жизнь сначала, Рут. (Уверенно.) И я больше не буду неудачником — тебе не придется краснеть за меня. Я докажу, что не напрасно читал книги. В городе я сумею приложить свои знания. (Неопределенно.) Я смогу писать статьи… или что-нибудь в этом роде. Мне всегда хотелось стать журналистом. (Умоляюще.) Ты согласна, Рут?

Рут. У меня же мама.

Роберт. Она поедет с нами.

Рут. Никогда.

Роберт (сердито). Это твой ответ?! (Он дрожит, в голосе звучат такие необычные ноты, что Рут пугается.) Ты лжешь, Рут. Мать — только предлог! Здесь будет жить Энди! Поэтому ты хочешь остаться! (Задыхается от кашля.)

Рут (поднимается, испуганным голосом). Что с тобой? (Подходит к нему.) Хорошо, я поеду с тобой, Роб. Я вовсе не думаю об Энди. О, перестань кашлять, ради бога! Тебе станет хуже! (Успокаивает его.) Я поеду с тобой в город… как только ты поправишься. Право же, Роберт, обещаю.

Роберт закрывает глаза. (С беспокойством глядит на него.) Лучше тебе сейчас?

Роберт. Лучше.

Рут возвращается на свое место. Пауза. (Выпрямляется, смотрит на жену счастливыми глазами.) Значит, ты поедешь, Рут?

Рут. Да.

Роберт (взволнованно). Да, Рут, мы начнем все сначала — вдвоем, ты и я. После всего, что было, нам должно улыбнуться счастье! Не так уж бессмысленна жизнь. Мы будем еще счастливы. Не напрасно же мы столько страдали!

Рут (обеспокоена его возбуждением). Конечно, конечно, Роб, только успокойся, пожалуйста.

Роберт. О, не бойся! Мне хорошо, право, хорошо — ведь я снова могу надеяться. Если б ты знала, как хорошо, когда есть уверенность — это уже не пустые мечтания, а нечто реальное, осязаемое.

Рут. Да-да, но лежи тихо.

Роберт. Глупости, не хочу лежать тихо. Силы возвращаются ко мне! (Легко встает с кресла.) Гляди, как я легко двигаюсь. (Подходит к ее стулу, с улыбкой склоняется к ней, собираясь поцеловать ее.) Я целую тебя… в первый раз за эти годы. Да будет новая жизнь!

Рут (дает ему поцеловать себя, с беспокойством). Садись, Роб, бога ради!

Роберт (гладя ее волосы, невнятно и упрямо). Не сяду! Что ты беспокоишься! (Кладет руку на спинку ее стула.) Послушай, Рут. Все наши страдания были для нас испытанием, понимаешь? Мы выдержали его, доказали, что достойны награды. (Восторженно.) Жизнь не сломила нас! И теперь все наши мечты сбудутся. Веришь?

Рут (очень испугана — ей кажется, он сошел с ума). Да-да, только, может, тебе лечь отдохнуть?

Роберт. Нет. Я встречу восход солнца. Оно предвещает счастье. (Подходит к окну в глубине комнаты и, отодвинув занавеску, смотрит в него.) Рут, вскочив, подходит к столу и наблюдает за мужем, не сводя с него глаз. (Слабеет, весь как-то сразу обмяк; печальным голосом.) Солнца еще нет, слишком рано. Видны только проклятые темные холмы. (Опускает занавеску, отходит от окна, держась рукой за стены, чтобы не упасть. Искусственно взвинченные силы иссякают, оживление сходит с лица, глаза тускнеют. Пробует улыбнуться.) И никакого предзнаменования счастья… Но солнце появится скоро. (Покачнулся.)

Рут (спешит поддержать его). Пойдем, Роб, надо лечь. А то совсем ослабнешь к приезду нового доктора.

Роберт. Ты права. Он не должен думать, что я слабее, чем на самом деле. Теперь я засну (весело), очень крепко засну, я чувствую.

Рут (помогает ему дойти до спальни). Это тебе лучше всего.

Входят в спальню. (Тут же возвращается. Стоя у порога.) Я закрою дверь, спи спокойно! (Закрыв дверь, подходит к матери и будит ее, тряся за плечи.) Ма! Проснись!

Миссис Аткинс (вздрогнув, просыпается). Что случилось?

Рут. Здесь был Роберт, говорил со мной. Я опять его уложила. (Увидев, что мать окончательно проснулась, она успокаивается и садится на стул у печки. Страх прошел, она снова впадает в апатию.) Он был очень странный… И глаза какие-то дикие.

Миссис Аткинс (резко). Из-за этого надо было меня будить и пугать насмерть?

Рут. Мне стало страшно. Смотрел в окно, что-то говорил о солнце, о холмах. Я никак не могла его успокоить. Он и раньше так говорил, но сейчас просто как сумасшедший. Я боюсь оставаться с ним одна. Бог знает, что он может сделать.

Миссис Аткинс (презрительно). А я тебе чем помогу? Надо бежать за Джеком и позвать его.

Рут. Джека нет. Разве я не сказала тебе? Мы три месяца не платили ему, он и ушел. Не осуждай его.

Миссис Аткинс. А я и не осуждаю! Разве приличный работник у вас удержится? (Взрываясь.) И надо же было тебе выйти замуж за этого человека!

Рут. Не говори так сейчас о нем. Ведь он очень болен.

Миссис Аткинс (в ярости). Счастье для меня, да и для тебя тоже, что в прошлом году мне удалось вырвать из его рук кое-что. Если бы не я, вы остались бы нищими. Из-за его тупоумной гордыни. Энди не знает, в каком все положении. Очень мне приятно тратить на него последние гроши, которые я припасла на черный день! А обо мне кто позаботится, хотела б я знать!

Рут. Энди все тебе вернет, ма. Я поговорю с ним, чтобы Роб ничего не знал.

Миссис Аткинс (фыркнув). А хотела б я знать, понимает твой Роб — на какие деньги вы живете?

Рут. Наверно, даже не задумывается об этом. (Пауза.) Он сказал, что обязательно попросит Энди помочь ему.

В кухне бьют часы.

Шесть часов. Энди с минуты на минуту должен быть здесь.

Миссис Аткинс. И что же, по-твоему, этот специалист вылечит Роба?

Рут. Не знаю.

Пауза.

Миссис Аткинс. Да подбрось ты дров в печку, я окоченела.

Рут (показывая на дверь спальни). Тише, дай ему поспать. (Встает и подбрасывает дрова в печку. На цыпочках подходит к спальне и прислушивается.)

Миссис Аткинс (приглушив голос). Спит?

Рут (возвращаясь). Лежит очень тихо, может, заснул. (Бросает полено в печку.) Ну вот, последнее. Не знаю, кто теперь без Джека наколет дров. (Вздыхает, подходит к окну, отодвигает занавеску, смотрит в него.) Светает. Скоро можно погасить лампу. (Возвращается к печке.) Похоже, будет хороший денек. (Греет у печки руки.) А ночью, должно быть, был сильный мороз.

Издалека слышится шум приближающейся машины.

Миссис Аткинс (резко). Послушай — машина?..

Рут (не проявляя никакого интереса). Да. Должно быть, Энди.

Миссис Аткинс. Не сиди ты здесь как дура. Посмотри, какой везде беспорядок. Что о нас подумает этот доктор? Взгляни — стекло-то на лампе как закоптело…

Рут (равнооушно). Я недавно его чистила.

Миссис Аткинс (тоном приказа). Увези меня отсюда сию минуту! Не хочу показываться ему в таком виде. Я прилягу в той комнате. Вам я сейчас не нужна, а поздороваться с Энди я двадцать раз успею.

Рут увозит мать направо. Все слышнее шум мотора, и вот наконец стихает: машина, видимо, остановилась у дома. Рут возвращается из кухни, неся в руке другую зажженную лампу, которую она ставит на стол. Звук шагов на дорожке, ведущей к дому, затем стук в дверь.

Рут открывает — входит Эндру, за ним доктор Фосет с небольшим чемоданчиком в руке. Эндру очень изменился, лицо стало жестче, взгляд решительный и острый. Что-то безжалостное и хитрое появляется порой в этом взгляде. Однако сейчас лицо его выражает неподдельную тревогу. Доктор невысокий, темноволосый пожилой человек с ван-дейковской бородкой. Он в очках.