Медвежья кровь (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Медведь ел шмоток сала.
Крупный, длинный шмоток с большим количеством мясной прожилки, и, кажется, впервые за то время, что провел в моем доме, был безгранично доволен.
Так вот, значит, что запихала в мои руки та старушка, помимо трав.
Знала, как угодить больному!
— Может, тебе хлеба дать? — улыбнулась я, устало опускаясь на стул и глядя на то, как он только покачал головой, вгрызаясь своими клыками смачно и...по-звериному.
Странно, что и это меня уже не пугало в нем.
После того как я увидела его в другом обличии, медвежьем, кажется, в принципе меня можно было мало чем удивить!
Господи, какой же он был огромный!
И совершенно черный!
Только глаза оставались все те же, невероятные, сиреневые.
Я смотрела на него в обличии человека, но никак не могла выбросить из головы его в виде зверя, едва не поперхнувшись, когда медведь неожиданно замурчал.
Как большая кошка! Только намного громче и очень низко.
От этого звука у меня высыпали по телу мурашки, словно дрожь прошла по каждой клеточке тела.
— Нравится?
Медведь оторвался от смачного поедания сала и неожиданно сделал шаг ко мне, заставляя тут же напрячься и собраться на стуле, как бы спокойно и расслабленно я ни чувствовала себя до этого рядом с ним. Наедине. В одном сравнительно небольшом помещении.
— Очень необычно, — наконец кивнула я, с трудом подавив в себе желание встать и отойти от него подальше.
Я помнила, что он обещал не трогать меня.
И верила, что он сдержит свое слово.
Верила сегодня даже больше, чем еще вчера, потому что этот день показал, что медведь не лишен чувств и способен на помощь и, наверное, даже сострадание. А иначе зачем бы напрягался и помогал мне с поиском брата?
— Реакция тела никогда не лжет, — его голос снова изменился. Совсем немного.
Стал слегка хриплым и чуть более низким, чем обычно. Но это изменение мне не нравилось.
Как и то, что он сделал еще один настойчивый шаг ко мне, не остановившись на этом и теперь обнаглев настолько, что взял мою руку.
Пусть легко, ненавязчиво.
Не пытаясь даже сжать свои длинные сильные и немного шершавые пальцы.
Но это прикосновение отбросило меня далеко назад в своем страхе, с которым я боролась каждый день…но никак не могла победить.
— Я не люблю, когда меня трогают… — прошептала я, скованно убирая свою руку из его ладони, в которой было так непривычно жарко, и понимая, что, к счастью, медведь и сейчас не попытался удержать меня рядом.
Даже не повернул головы, когда я все-таки поднялась со стула, поспешив срочно заняться разбором тех пакетов и кульков, что получила от старушки вместе с «гостинцем», к которому снова потянулся медведь, хмыкнув напоследок:
— Придет время — полюбишь.
— Весьма спорное замечание.
Его прикосновение все еще жгло мою кожу.
И я не могла сказать, что мне было это приятно.
Какое-то время он молча грыз остатки сала, щеголяя голым задом, на который я усиленно не обращала внимания, а я, скинув наконец грязную куртку, раскрывала пакеты, чтобы пересыпать их в отдельные банки.
— У кого ты была утром?
Даже не оборачиваясь, я поняла, что чудо-нос медведя учуял все на свете. Снова.
Да и был ли смысл скрывать то, что я сделала исключительно ради его скорейшего выздоровления?
— На окраине поселка, у сопки, живет одна пожилая женщина, к которой часто все обращаются за помощью, когда не помогают лекарства, — проговорив это, я не удержалась, чтобы не оглянуться на медведя, делая это демонстративно и всем своим существом говоря, что если бы не его отношения с лекарствами, то сидела бы я спокойно дома.
Медведь только фыркнул в ответ, на секунду отвлекаясь от своей драгоценной еды, а я продолжила:
— Решила, что она сможет дать нужные травы, с помощью которых тебя можно будет поднять на ноги окончательно. Как думаешь, поможет?
Он кивнул в ответ, а мне захотелось облегченно выдохнуть.
Ну, слава богу!
Хотя бы с этим набором было не так страшно продолжать лечение того, кто и человеком-то не был! Было ясно, что с набором из таблеток дело на поправку пошло бы куда быстрее, но теперь меня радовало и то, что в принципе его можно было хоть как-то излечить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})И отправить восвояси!
— Какая она, эта старуха? — вдруг спросил медведь, а я выдохнула совершенно искренне:
— Странная! Она знала мое имя, хотя я не представилась. И про брата моего сказала, что не сможет ему помочь.
Медведь моих эмоций явно не разделял, криво усмехнувшись:
— Ну, предположим, что если к ней за помощью бегает весь поселок, то о тебе она наверняка знает понаслышке. У вас не много одиноких девушек, которые живут почти в лесу, да еще и со странным пацаном. Вполне может быть, что видела тебя издалека.
Я только поджала губы, потому что не хотела верить, что все настолько просто и в нашей встрече не было чего-то мистического и необычного.
— Она сказала мне кормить тебя лучше!
— Потому что она сама такая, как я.
Я выронила очередной пакет из рук, уставившись на медведя, который только безразлично пожал своими огромными плечищами и кивнул.
— Она медведь?!
— Нет. Не медведь. Женщины не обращаются. Но в ней течет медвежья кровь. Вероятнее всего, ее отец был из мне подобных, отсюда все эти «особенности»: она просто чувствует иначе, чем люди. Хотя, может быть, и сама не знает, что с ней не так.
— А ты откуда знаешь?
— Ее запах остался на твоей одежде.
Я не сразу смогла переварить эту информацию, глядя во все глаза на спокойно жующего медведя, который всем своим видом показывал, что его-то точно не провести. С таким-то нюхом!
— Выходит, ваши женщины не становятся медведями? — тихо уточнила я, понимая, что едва ли медведь ответит, потому что до этого обо всем, что я спрашивала в отношении таких, как он, медведь просто молчал.
Но в этот раз он замер, словно раздумывая над чем-то, и неожиданно проговорил:
— У нас нет женщин.
— Как это?
— Так. Просто нет.
— В таком случае как вы появляетесь на свет?
— Мы рождены медведицами.
Нет, понять такое я пока никак не могла!
— Слишком сложно? — криво улыбнулся медведь, конечно же, все ощущая, а я только закивала, поднимая с пола пакет, чтобы разобрать его. И сделать вид, что не замечаю его улыбки.
Он редко улыбался.
Вернее, до этого момента я вовсе не помнила, чтобы он делал это.
И черт возьми, несмотря на то что он был зверем, он был…обаятельным. Да, определенно.
Уверена, что если бы он ввалился не ко мне, а упал бы где-нибудь посреди поселка, то женщины передрались бы за право поставить его на ноги. И все остальное…
— О чем ты думаешь, Иля? — теперь в его голосе появились странные мурчащие и лукавые нотки, от которых я почему-то покраснела, бросив все на кухне как было, и поспешила выйти из дома со словами:
— Нужно баню растопить. Сначала помоется брат. Потом ты.
Медведь ничего не ответил. Но было стойкое ощущение, что если бы он видел, то смотрел бы в этот момент на меня пронзительно и навязчиво.
Мне казалось, что он и жевать перестал, но обернуться я себе не позволила.
В тот день, когда мы с мамой остались одни, без папы, то научились всему, что не могли когда-то сделать сами.
Жизнь научила.
Она заставила.
Поэтому баня была готова очень быстро. И брат прошлепал в нее по привычке в теплом плюшевом халате, но с любимыми машинками, когда в деревянном домике стало тепло, влажно и приятно запахло хвоей.
Мы старались научить Эдю всему, что может понадобиться ему в стенах дома.
Что-то он запоминал лучше, что-то хуже.
Но воду братик любил, а потому мог часами плескаться, заодно моясь. Я же осторожно помогала ему, боясь лишний раз прикоснуться и спугнуть.
И пусть в бане мы могли проводить несколько часов, мне нравилось это время.
Казалось, что весь мир замирал, пока я могла сидеть рядом с моим лунным мальчиком, иногда касаясь его, чтобы он не заметил.