Деспот - Саша Кей

толкаться навстречу его пальцам. Марич же, слегка прикусив, оставляет напряжённые соски и вглядывается в мое полыхающее лицо.

Зажмуриваюсь.

– Посмотри на меня, – властно требует он.

Его слова открывают во мне какую-то темную сторону, давая понять, что о своём теле я знаю ничтожно мало.

И я смотрю мутным взглядом на горящие жаждой черные глаза, меня уже скручивает, изнутри тянет прямо туда, где хозяйничает безжалостная рука, скользя по покрытым смазкой срамным губам. И понимаю, что Марич изводит мое тело желанием не для меня, а для себя. Ему нравится то, что он видит. Наверное, опять потому что опять считает это красивым.

Когда наслаждение становится невыносимым, и мне кажется, что я больше не вынесу, умоляюще смотрю на него: «Сделай хоть что-нибудь!». Мышцы ломит, внизу живота все пульсирует, и киска сжимается, требуя чего-то.

Беспомощно хватаюсь за запястье руки, дарующей мне болезненную сладость, и Марич сжаливается.

Сдвинув капюшон клитора, он надавливает на него и жестко трет. Сквозь пересохшие губы у меня вырывается стон. Электрический разряд проходит через все тело и взрывается вспышкой между ног. Я зажимаю бедрами руку Марича, чтобы остановить, чтобы продлить мгновение, но он и не думает прекращать, и следующий взрыв отправляет меня в космос.

Когда цветные круги перед глазами бледнеют, нависающий надо мной Марич поворачивает дрожащую меня на живот и берётся за резинку шортиков.

– Саша, я к тебе…

Одурманенная я не сразу понимаю, в чем дело, но закаменевшее тело Марича подсказывает, что что-то не так.

– Я тебя не звал, – отвечает он, и тон его давит, как гранитная плита.

– Но я думала, – голос Сати дрожит, – девчонки нет в спальне, значит, ты её отослал…

– Она здесь.

– Теперь я вижу.

– Зачем ты приходила в её комнату? – вкрадчиво спрашивает Марич.

Молчание.

– Поговорим о твоих полномочиях после завтрака. Похоже, ты забыла о правилах в этом доме.

Звук закрывшейся двери говорит о том, что мы снова вдвоем. И хотя магия момента упущена, я все еще готова для Марича, но он, погладив меня по плечам, накрывает простыней.

Это все? Ничего не будет? Я чувствую стыдное разочарование. Или он вернется?

Злой Марич поднимается с постели и тянется к пиликнувшему телефону.

По его лицу становится понятно, что нет, не будет продолжения.

У меня возникает дурацкая мысль, что не только за столом телефону не место.

– Если тебе интересно, камера из твоей ванной была приобретена в ноябре неисправимым дрочером Кастрыкиным.

Глава 13

Стоит Маричу скрыться в ванной, меня начинает колотить.

Флешбэками в сознании всплывает разврат, которому я предавалась так самозабвенно.

Моя покорность, готовность принять его… Ни слова, ни писка против.

Как под гипнозом.

Мамочки!

Судорожно прижав к себе мятую рубашку, я сматываюсь в свою спальню и падаю на кровать лицом вниз. В бессильной злости на себя колочу подушку.

Он мог меня взять ещё до того, как заставил кончить, и я умоляла его бы об этом.

В мыслях я так и делала, и Марич видел это по моим глазам.

Ещё бы минута, и он был бы во мне… Как знать, заметила бы я вообще появление Сати?

Ужас в том, что мне все нравилось. Когда он тискал меня, целовал грудь и даже когда трогал меня там… А потом я потерялась в этих ощущениях.

У меня вырывается мучительный стон. Это был мой первый оргазм. До этого Марич только дразнил меня, и я совсем не представляла, чего ждать. Не думала, что это так.

«Секс – это не плохо», – всплывают в памяти его слова. И отягчающим возвращается воспоминание о тяжести его тела на моем. Острая микровспышка внизу живота приводит меня в отчаяние. Неужели теперь я буду реагировать на него так?

Вот что имела в виду Ленка, говорят, что ласки руками мне бы понравились.

Может, и зря я не позволяла Андрею такое.

Вспоминаю, как после просмотра какого-то кино у меня дома его ладонь воровато забралась мне под задравшийся халатик. Пытаясь следовать совету Лены, я не стала пресекать это сразу, но как только Андрей дотронулся до трусиков, я вся сжалась. Перехватив его руку, я сама поцеловала его, чтобы отвлечь, а потом убежала варить кофе на кухню, где притворилась, что мне звонит Ленка, и ей очень нужна моя срочная помощь.

Маричу я ничего не позволяла, он сам…

Но все его прикосновения как солнечный удар.

Стоит ему начать свою игру, и я ничего не могу противопоставить ему.

Тело предает меня в считаные секунды. Покоряется более сильному. Имеющему право на вольности. И естеству плевать на то, что там думает мозг по поводу происходящего. Включаются инстинкты. Меркнет свет. И только гибельные для кинестетика-Насти руки и губы имеют значение. Я плавлюсь, как горячий воск, становлюсь влажной глиной под этими пальцами.

Обиженно всхлипнув из-за очередного спазма, пронзившего киску, я подрываюсь и бегу в душ.

Смыть с себя следы моей страсти.

У меня до сих пор все влажное, смазка даже на внутренней стороне бедра, как свидетельство моей позорной слабости. Промежность пульсирует от прикосновений пальцев, которые, смывая соки, повторяют движения Марича.

Меня снова накрывает, я вспоминаю, как он смотрел видео в душе… Кусая губы, я выключаю воду и жестко растираюсь полотенцем.

Это просто последствия от незавершенного секса.

Я хоть и кончила от неожиданно чутких мужских пальцев, но у меня остается впечатление, что я получила не все.

Нашла о чем жалеть.

Марич явно не передумает, и мне еще придется удовлетворить его.

И все равно меня преследуют грешные мысли о его глазах.

Когда Марич заставил меня на него смотреть в самый интимный момент, в них был такой огонь, что колени становятся ватными, стоит только воскресить в памяти этот взгляд.

Следил ли за мной с таким же жаром Андрей, когда пересматривал видео?

Господи, эта камера… Это трэш.

Зачем ему это, я даже думать не хочу. Марич сказал, что Андрей на меня… Значит, не только деньги его волнуют, влечение тоже есть.

Наверное, мне могло бы польстить его желание, но он сделал это тайком, как гадкий сталкер. Андрей не мог не догадываться, что я буду не в восторге.

Это я довела его воздержанием?

Что мне делать? Моя голова сейчас взорвется.

Я задаю себе один вопрос за другим, но ответов нет почти ни на какой.

Я даже не могу сказать твердо, что моя влюбленность еще