Связанные звездами - Дарк Минни

Жюстин слегка изменила направление и замедлила шаг. Когда мужчина отвернулся, она поняла, что ее час пробил. Лишь слегка сбившись с шага, она скользнула к щиту, стерла лишний дефис и ненужную «и» в слогане «Вашие молчание – ваше соучастие». Продолжая путь, она отряхнула испачканные мелом пальцы с удовлетворением ковбоя, дующего на дымящийся ствол револьвера.

Добравшись до офиса, Жюстин увидела Джереми, стоящего перед мозаичной звездой в компании молодого человека франтоватого вида с аккуратно зачесанными волосами. На его рубашке глубокого синего цвета все еще виднелись складки от упаковки.

– Милая, – воскликнул Джереми, расцветая улыбкой при виде Жюстин, – позволь представить тебе Генри Эшболта. Генри, это Жюстин, твоя непосредственная… о, давайте не будем говорить «предшественница», это слишком уныло. Давайте скажем, что именно из умелых рук Жюстин ты принимаешь эстафетную палочку помощника.

– Привет, – поздоровался Генри, сжав ее руку в костедробильном пожатии.

– Здравствуй, Генри, – сказала Жюстин. – Добро пожаловать.

– Спасибо, – ответил Генри и оглянулся на Джереми с видом, который напомнил Жюстин о собаке, глядящей на обожаемого хозяина.

– Итак, – продолжила Жюстин, – откуда ты к нам прибыл?

Он назвал ее собственный университет, но у Жюстин возникло отчетливое ощущение, что его этот факт вряд ли заинтересует. Генри продолжил:

– Я выпустился с двумя дипломами – магистра политических наук и журналистики, оба с отличием. Первой степени.

Жюстин прикусила язык прежде, чем успела выдать: «Я поражена».

– А, Жюстин, – воскликнул Джереми, отчетливо ощутивший легкий холодок в воздухе, – загляни в мой кабинет, хорошо, милая? И поищи на столе. Где-то там карикатура, только что от Безжалостного. На премьера. Я бы хотел, чтобы ты сказала, не слишком ли это, эм, слишком. На обложку, хорошо?

Безжалостный Писака был свободным художником-карикатуристом и профессиональным алкоголиком, который время от времени пристраивал плоды своего едкого остроумия в «Звезду Александрия Парк».

Джереми продолжил:

– И я рассчитываю, что Генри сохранит этот разговор в тайне. Да, Генри?

Жюстин вопросительно взглянула на Генри.

– Премьер – крестный моей сестры, – объяснил тот. – Он ходил в школу с нашим отцом.

– Что ж, – заметила Жюстин, слегка ослабив контроль над тоном, – ты, должно быть, очень гордишься знакомством.

Генри равнодушно пожал плечами, но Жюстин уловила отблеск усмешки, притаившийся в уголках губ Джереми.

– Рада знакомству, Генри, – сказала Жюстин и продолжила свой путь. Ей не терпелось посмотреть, как Генри Эшболт станет справляться с доставкой почты, вытаскиванием застрявшей бумаги, сопровождением питомцев к парикмахеру и беготней к Рафаэлло и назад по шесть раз на дню. Годами.

На столе Джереми обнаружилась дьявольски точная карикатура на премьер-министра. Он, одетый в форму гестаповца, любовался собой в волшебном зеркале – раму зеркала украшала надпись «Защита границ». В отражении он, одетый в щегольской костюм с ярко-синим галстуком, праздновал победу на выборах.

Когда Джереми вошел в свой кабинет, Генри с ним уже не было.

– Ну, так что ты думаешь? – спросил он, подходя к столу.

И в задумчивости потер подбородок.

– Пойдут разговоры, – заметила Жюстин. – Писем к редактору придет… с избытком.

– То есть это слишком?

– Один мой знакомый редактор как-то сказал, что удача любит смелых, – заметила Жюстин.

Джереми кивнул.

– Ах, да. Еще один плюс в том, чтобы давать советы – тебе вернут их, когда они тебе понадобятся. Спасибо.

– Пожалуйста, – ответила Жюстин, направляясь к двери.

– О, пока ты не ушла, – окликнул Джереми и, понизив голос, спросил: – Как тебе Генри? М?

Жюстин, подумав, ответила:

– Не знала, что надпись «Молодой либерал» может быть такой броской.

Джереми хмыкнул.

– Думаю, ты отлично справляешься на новом месте. Подготовка к выпуску намного больше подходит для твоей, эм, внимательности. Наш последний номер был безупречен. Эта работа создана для тебя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Благодарно улыбнувшись боссу, Жюстин вышла в коридор, слыша, как звучат в голове воображаемые тревожные колокольчики. Генри Эшболт был, определенно, весьма амбициозным молодым человеком. И теперь она гадала, не нужно ли аккуратно напомнить Джереми, что именно она – следующий претендент на место журналиста, и неважно, насколько хорошо она справляется на месте Нацуэ.

И вот, едва она скользнула на это самое место, откуда-то из глубин ее сумки раздалась трель телефонного звонка. Добравшись наконец до трубки, она ощутила, как руки покрываются мурашками от волнения; номер на экране был ей незнаком. Неужели это Ник?

Мозг: Эй! Не забывай улыбаться, когда разговариваешь по телефону. Улыбку в голосе легко расслышать, помнишь?

– Алло? – произнесла она.

– Привет, городская мышь! Это я.

Все волнение тут же пропало. Ведь это оказалась ее лучшая подруга Тара. И теперь Жюстин не знала, что хуже – испытанное разочарование от того, что звонит всего лишь лучшая подруга, или внезапное чувство вины за разочарование, вызванное звонком лучшей подруги.

– Ну, здравствуй, деревенская мышь, – ответила Жюстин, изо всех сил стараясь добавить радости в голос. – Что за новый номер?

– Я наконец-то послала «Телстра»[25], – объяснила Тара. – Ты же знаешь, сколько все это длилось. Придурки. По какой-то странной причине, для выяснения которой мне пришлось провисеть на телефоне не меньше семи сотен часов, они никак не могли перестать слать мне счета за прежний и нынешний тарифы одновременно. Так что я тоже достала их до печенок. Ура! Ну, в общем, я сейчас тороплюсь на акцию протеста против гидроразрыва.[26] Не могу долго разговаривать. Позвонила сказать, что буду неподалеку в эти выходные. МПА пригласили меня на свой шикарный банкет в субботу вечером…

– МПА?

– Мясопроизводители Австралии, – объяснила Тара. – И благослови Господь австралийское телерадиовещание! Они сказали, что я могу пойти на сделку со своими принципами и согласиться, только если вернусь с парочкой классных историй и не стану ждать, что мне оплатят расходы на жилье.

– Мой дом – твой дом, как всегда, – сказала Жюстин.

– Спасибо, дорогая. Так, что ты скажешь… будешь моей парой на балу? Мы могли бы найти себе шикарных молодых магнатов в широкополых шляпах. А если даже и нет, нам все равно нужно еще отметить твою новую должность. Помимо всего прочего.

– Какого прочего?.. – начала было Жюстин, но тут же замолчала, вспомнив, о чем речь. Между сегодняшним днем с субботой была еще одна знаменательная дата, четвертое мая – не только день «Звездных войн», но еще и…

– Твой день рождения!

– Так ты пойдешь со мной? – настаивала Тара.

– Я принимаю ваше любезное приглашение, – смеясь, согласилась Жюстин.

Жюстин не составило особого труда найти ту часть огромного роскошного отеля, где проводился прием МПА. Нужно было всего лишь следовать за мужчинами в широких шляпах и их спутницами в волнах шелка, которые поднимались по эскалатору в лобби второго этажа. Там пианист в расшитых стразами кедах наигрывал хиты Кэрол Кинг на небольшом сверкающем рояле.

Жюстин надела одно из платьев бабушки – черный футляр с кружевным чехлом из 1960-х годов, чья жесткая молния творила чудеса с ее осанкой. Она стояла, стараясь не начать подпевать Кэрол, и тут увидела, как Тара – ослепительная в одном из своих фирменных обтягивающих до бедер и расширяющихся книзу платьев – поднимается по эскалатору.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– С прошедшим днем рождения! – воскликнула Жюстин. – Пребыла ли с тобой Сила?

– Как всегда, – подтвердила Тара, обнимая подругу. Объятия были не вежливой демонстрацией, а искренним проявлением чувств, и ответная волна тепла поднялась в душе Жюстин.