Ни капли волшебства - Александр Матюхин

Морокл резко затормозил у аркообразного входа в ангар, который преграждал пожилой офицер в кожаной шляпе с ушами и большими круглыми очками на лбу. За спиной офицера были хорошо видны серебристые самолеты, вокруг которых сновали военные.

— От генерала?

— Вот именно. Страхуем падшие души от попадания в Ад! Вот документ, — не давая офицеру опомниться, Морокол ткнул ему под нос какую-то бумажку, убрал ее и выудил из воздуха уже знакомую Крюкову папку, — заплатите тридцать косморублей, подпишите тут, и ваша душа будет навеки греться у камина на том свете. Благодарю. Не подскажите, где здесь главные пилоты самолетов-невидимок?

— Вон там, за взводом самоубийц, — кивнул офицер, ставя подпись в папке.

— Спасибо.

Не успела папка толком раствориться в воздухе, а Морокл уже бесстрашным шагом направлялся к группе солдат, занимавших ощутимую часть ангара. С первого взгляда стало понятно, что это самые настоящие самоубийцы. Они сидели в самых непринужденных позах, курили сигареты, слушали радио. И молчали. И не двигались. Подойдя ближе, Крюков увидел их пустые, безжизненные глаза, в голове тотчас всплыл разговор о жестоком эксперименте с гречневой кашей. Лишить людей к стремлению к жизни? Кошмар!

— Господа! Вернее — товарищи! Попрошу минуточку внимания! — Морокл остановился на почтительном расстоянии и поднял вверх руки, — товарищи, мне хорошо известно о вашем назначении! Вы все погибнете еще до того, как взорвется планета! По этому поводу генерал фон Аустерлиц отдал приказ провести поголовное страхование ваших падших душ! Внесите по тридцать косморублей, распишитесь здесь, и вы свободны!

При упоминании имени генерала ряд самоубийц вздрогнул. Ближайший к Мороклу поднял голову и выплюнул окурок сигареты:

— А на том свете будет гречневая каша?

— Ни зернышка! — заверил Морокл с кристальной чистотой в голосе.

Самоубийцы зашевелились. Через неуловимо короткий промежуток времени перед страховым агентом выстроилась длинная очередь. Сияющий Морокл принимал косморубли и подставлял папку под росписи. Крюкову и Лиз ничего не оставалось делать, как стоять и ждать.

Когда очередь иссякла, Морокл взял последнего самоубийцу за плечо и поинтересовался:

— Мне бы хотелось знать, а где пилот вон того самолета-невидимки? Надо бы и его застраховать.

— Пилот? Ну, наверное, в самолете и сидит.

— Благодарю. Идемте!

Воодушевленный неожиданным заработком и происходящим действом, Морокл смело направился к самолету, забежал на трап и нырнул в кабину пилота.

Пилот действительно находился там.

— Уважаемый! — деловым голосом начал Морокл, выуживая из воздуха папку, — я пришел вас застраховать по приказу генерала фон Аустерлица! После страхования вам нужно будет переправить нас троих на вражескую территорию к дверям на планету Гавасайа, координаты которой, я надеюсь, у вас есть!

Пилот повернул к Мороклу голову. Маленькие, глубоко посаженые глазки злобно блеснули красным.

— О чем вы говорите?!! — рявкнул пилот ужасающим голосом, от которого захотелось вытянуться в струнку и высоко задрать подбородок, — я и есть генерал фон Аустерлиц!!!

Глава девятая, в которой высадка оказывается не очень приятной процедурой

— Что вы себе позволяете!!! Охрана!!! Сержант Обливикус!!! Ко мне!!!

За спинами ошарашенного страхового агента вдруг возникли зловещие тени. В спину Крюкова уперся холодный ствол местного аналога автомата. Краем глаза Крюков увидел, как Лиз удивленно поднимает вверх руки. Позади нее, похоже, тоже кто-то стоял.

Генерал фон Аустерлиц развернулся, поднялся, уперев кулаки в бока и вперился злобным взглядом в Морокла:

— Страховые агенты, говоришь? По моему приказу, говоришь? А ну-ка сознавайся, на кого работаешь, паскуда! Военную тайну говори! Живо!

— Страховой агент со стажем, Морокл, — недрогнувшим голосом отчитался Морокл, — прилетел на вашу планету с целью страховки!

— Вынюхивает что-то, — раздалось из-за спины, — духом чую, что вынюхивает. В самолет, вот залез. Если бы не ваше оперативное вмешательство, товарищ генерал, я бы вообще не знаю, что было.

— Спасибо, сержант Обливикус. Вы не по годам умны. Думаю, дать вам посмертное звание старшины и вручить в ваше распоряжение взвод самоубийц.

— Рад стараться, товарищ генерал.

— Но я действительно страховой агент! Спросите у кого хотите!

— У кого? — генерал Аустерлиц посмотрел по сторонам, и его кровавые глазки уперлись в Крюкова, — какая наглость, товарищи! Проникнуть в тыл к врагу не в одиночку, а целым мобильным подразделением! И еще претворяются страховыми агентами!

— Разрешите расстрелять? — поинтересовался из-за спины старшина Обливикус.

— Опять расстрелять! — выдохнул Крюков, — а договориться с вами можно? Денег вам дать, а?

— Деньги ничто! Главное — любовь и уважение к Родине!

Генерал фон Аустерлиц и стоящие вокруг тени солдат вытянулись по стойке смирно и закатили глаза.

— Я все понимаю, — прервал патриотическую паузу Морокл, — тогда, может, придумаем что-нибудь во благо вашей Родины?

— Не хочется умирать просто так, — добавила Лиз.

— Я тоже так думаю, — согласно кивнул фон Аустерлиц.

— Правда?

— Да. Чтобы ваша смерть не была еще одним позорным пунктом нашей истории, я разрешу вам принести себя в жертву во благо Родины. Старшина Обилвикус запишите троих добровольцев во взвод самоубийц.

— Вы меня не так поняли, товарищ генерал! — запротестовал Морокл, — я имел ввиду совсем другое!

Генерал заинтересованно кивнул.

— Может быть, вы покажите нам дверь на какую-нибудь планету! — воодушевленно продолжил Морокл, — мы прилетим туда и расскажем всем-всем-всем о вашей доблести, героизме и мужестве!! Вы будете известны во всей обитой Вселенной! О вас снимут фильмы! О вас напишут множество книг! Вы станете героями!..

Фон Аустерлиц злобно усмехнулся. Крюков нахмурился. Что-то во всем этом было не так.

— Мы не сможем стать героями, — сказал генерал, — потому что на самом деле мы захватчики этой планеты! Мы взорвем эту планету и тем самым совершим самый масштабный террористический акт в истории галактик! О нас и так напишут книги и снимут фильмы! Ясно тебе, жалкий страховой агентишка!!!

Голос фон Аустерлица сорвался, и он громко закашлял в кулак. Морокл отступил на шаг и уперся в солдата с винтовкой.

— Я знаю, что с вами делать! Раз уж вы хотите пробраться на территорию противника, так тому и быть! Старшина Обливикус свяжите пленников и велите прийти сюда пилота самолета.

— Самоубийцу, — уточнила Лиз.

Фон Аустерлиц, продолжая кашлять, довольно кивнул.

Крепкие руки обхватили Крюкова и начали ловко опутывать его тугой веревкой. Крюков отчаянно сжал руками волшебный посох, но даже не смог вытащить его из-за пояса. С Мороклом и Лиз поступили точно также. Когда Крюков был затянут веревками настолько крепко, что не мог пошевелиться, его аккуратно прислонили к стенке. Рядышком положили Мо-рокла и Лиз.

В это время появился самоубийца-пилот, худой молодой человек с впалыми скулами и темными кругами под глазами. Самоубийца курил, и при виде генерала не проявил никаких эмоций.

— Значит так, солдат! — обратился к нему генерал. — На тебя ложиться ответственная миссия. Видишь этих злобных вражеских шпионов? Они выведали военную тайну. За это их надо уничтожить. Ведешь самолет на последний оплот вражеских сил и разбиваешь его о землю. Вместе со всеми вами. Этим поступком ты совершишь Великий Подвиг и навсегда увековечишь себя в анналах истории.

Пилот бросил окурок в сторону:

— А еще вон тот носатый взял с меня тридцатку за страхование.

— Вот видишь! — фон Аустерлиц направился к выходу, — выполняй, солдат. Мы верим в тебя и в твою сильную любовь к Родине!

Солдаты, старшина и генерал покинули самолет, оставил пилота один на один с вражескими шпионами.

— Эй, солдат! Может, договоримся? — безнадежно предложил Морокл, — я возвращаю тебе тридцатку и еще сотню с верху, а ты высадишь нас около двери-портала на планету Гавасайа!

— Я должен отдать долг Родине! — ответил пилот, садясь в кресло, — а ты закрой пасть, гнилоуст! Иначе я сначала всажу тебе в голову пулю, а потом разобьюсь.

Морокл зашелся в тихом кашле.

— Что будем делать? — шепотом спросила Лиз, — я, конечно, сильная женщина, но не настолько. Чтобы перегрызть веревки самостоятельно!

— А я не могу даже хлопнуть в ладоши, чтобы позвать Угж!

— Милый, не отчаивайся. Не впервой. Я, если хочешь знать, каждый год попадаю в подобные передряги! Особенно, когда совсем не вовремя приходит чья-нибудь жена!

Самолет мелко задрожал, воздух наполнился протяжным гудением. Пилот, склонившись над приборами, что-то нажимал, что-то проворачивал, прикуривал новую сигарету и напевал себе под нос какую-то песенку.