Любовь - не сахар, сахар - не любовь - Лада Лузина

Сдерживая вновь пробивающуюся слезу, я осторожно приподняла веки и неожиданно поняла:

Бог все-таки существует!

Решение всех моих проблем лежало прямо у меня под задницей - из-под моей «мадам сижу» выглядывал сморщенный кусочек газеты с душераздирающим заголовком:

«Жертвой киевского маньяка-убийцы стала уже третья девушка!»

Господи, спасибо тебе!

Перечитав статью пять раз, я опять погрузилась в раздумья.

Все складывалось как нельзя удачней.

Во-первых, маньяк - киевский!

Редкое везенье: не нужно переться хрен знает куда и гулять по окрестным лесам какого-то Житомира.

Во-вторых - работает в центре!

Еще лучше! Ненавижу шляться по Березнякам, тем паче там сейчас такая жуткая криминогенная обстановка, еще неизвестно, на кого нарвешься. А тут - просто прелесть - все три трупа были найдены в сквере возле памятника Тарасу Шевченко. Если верить судмедэкспертизе, жертвы были вначале оглушены тупым предметом (предположительно кирпичом), затем убиты ударом в сердце предметом колющим и режущим. Найдены аккуратненько разложенными на скамейке. На лбу каждой - губной помадой было нарисовано сердце, пронзенное стрелой…

Последний факт меня, правда, несколько покоробил. Мещанские сердечки я всегда считала последней стадией пошлости и безвкусия. Но, с другой стороны, перед похоронами ведь все равно обмоют! А в остальном: и быстро, и не больно, и выглядеть будешь пристойно. Плюс в газетах о тебе напишут. Чего еще желать?

Однако была еще одна информация. Но я даже сомневалась, верить ей или нет, - слишком уж хорошо все складывается, чтобы быть правдой!

Четвертая девушка, которой удалось спастись из лап убийцы, дала в статье свои показания. Мол, вечером в сквере к ней подсел мужчина лет тридцати семи, высокий, плечистый, в белом пальто.

(Ну прям не маньяк, а принц!)

Начал вежливо, интеллигентно знакомиться.

(И не просто принц, а джентльмен Уэльский!)

Барышня, понятно, такому сближению не сопротивлялась, ведь (дальше шел дословный текст): «Это был не мужик, а воплощенная мечта каждой бабы - нечто среднее между Аленом Делоном и Виктором Ющенко».

(Можете себе представить этот убийственный гибрид?!)

Ниже следовала журналистская ремарка, что по данным словесным показаниям фоторобот убийцы милиции составить не удалось.

(Ясный перец! Делон - еще туда-сюда. Но кто б из ментов рискнул развешивать по городу листовки с надписью «Опасный маньяк» под портретом Виктора Андреевича?)

Правда, когда красавец задал даме вопрос: «А могла бы ты умереть ради любви?» - ее это слегка насторожило. Тем паче, повторил он его несколько раз и «Неожиданно его интеллигентное лицо словно бы начало таять на глазах, а в глазах мелькнула опасная страсть!»

Тут в сквер завалили ее пьяные сокурсники, начали к ней приставать и уволокли с собой чуть ли не силой. Причем девушка смертельно разобиделась на своего кавалера за то, что он не оказал им сопротивления, а на ребят - за то, что сломали ей личную жизнь. На следующий день даже грозилась заявить на них в милицию и посадить за хулиганство. Но прочла в газете о третьей жертве, всплакнула и таки заявила на Уэльского…

«Как жаль, - заявляла она в конце статьи, - что такие мужчины попадаются только среди маньяков!»

Что ж, как говорится в одном небезызвестном фильме: у каждого свои недостатки.

В девять вечера я подошла к скверу рядом с университетом Тараса Шевченко. Немного постояла и подумала, давая себе время осознать, что это судьба, и решительно развернула острые носы своих сапожек в сторону самой темной из аллей.

Несмотря на нежный октябрь, на мне была надета зимняя дубленка до пят, тяжелая, как все мои смертные грехи вместе взятые. Уже два года я таскала на себе этот шалаш из оцинкованного железа. Зато она была недорогой и очень теплой - два достоинства, сводящие этот недостаток до ранга легкого неудобства. В сумочке лежала пара бутылок водки для «сугрева» и для «чтоб не так страшно». Первое «для» представлялось более актуальным, поскольку свидания мне маньяк, увы, не назначал и сколько придется ждать, знал один господь бог.

Помимо этой, на горизонте наблюдалось еще две проблемы.

Первая - как мне опознать нужный объект, если он будет проходить мимо?

В данном мини-парке издавна тусовались киевские шахматисты и гомосексуалисты. Цепляться ко мне они точно не станут - ни тем ни другим я по формату не подхожу. К тому же «черно-белые» в такое время уже сидят дома. А вот у «голубых» сейчас самый «час пик» любви. И как мне, спрашивается, отличить маньяка от педераста, чтобы не дай бог не прицепиться к последнему вместо первого?

Вторая - была и того хуже.

Возраст всех убитых девушек (включая одну недобитую) колебался в диапазоне от 16 до 24. И я явно не проходила по возрастному цензу! Оставалось надеяться, что в темноте худо-бедно проканаю под малолетку…

В конце концов, не будет же маньяк спрашивать у меня паспорт!

Ближе к полночи я не выдержала и распечатала первую бутыль. Еще два часа спустя, существенно опорожнив оную, преисполнилась самыми черными пророчествами.

Где, черт возьми, написано, что убийца прогуливается тут каждый вечер? Не исключено, придется караулить его и завтра, и послезавтра… А если так пойдет и дальше, прежде чем умереть, я превращусь в конченую алкоголичку. Ибо, сидя ночью в пустом сквере в ожидании смерти, ничем иным заниматься невозможно, и в моем случае «лучше поймать птицу перепил, чем птицу недопил».

Я снова и снова с отвращением прихлебывала горькую водяру, чтобы набраться храбрости. Нет, мне не страшно было сидеть одной в безлюдном парке! Но я приходила в панический ужас от мысли, что рано или поздно придется вернуться домой, в мою пустую квартиру и…

…жить дальше!

Еще целый день. А возможно, еще и еще!

Серебряные аллеи мерно покачивались предо мной в ритме колыбельной. Золотые листья казались мертвенными и призрачными в прозекторском свете фонарей. Осенняя ночь окутала меня мокрым холодом, будто огромным влажным одеялом. И мир вокруг, безлюдный, черный, был точно срисован с моей души.

«Унылая душа, очей очарованье, приятна мне твоя прощальная краса…» - пьяно продекламировала я вслух, упиваясь жалостью к себе.

Слова растворились в пустоте. Она съела их раньше, чем они прозвучали.

- Девушка, вы не знаете который час?

Я резко обернулась. За моей спиной стоял мужчина лет сорока. И больше всего меня поразило то, как в этой чуткой, настороженной тишине, где даже сухое падение листа тянуло на громогласное шоу, он исхитрился подойти ко мне так неслышно и незаметно.

- Вы не знаете, который час? - повторил призрак.

Я машинально посмотрела на часы, затем на свою бутылку. Они свидетельствовали: время приближалось к половине третьего утра и второй трети «Столичной». Черт возьми, когда я успела столько выпить? Я, должно быть, уже пьяна до чертиков!

Мужчина терпеливо ждал ответа. Его улыбка с ровными зубами маячила у меня перед глазами - все остальное расплылось, как мокрая акварель.

- Два часа тридцать минут, - выговорила я с трудом.

- Поздно. Вам, наверное, уже пора быть дома, - заботливо сказал рот.

Я постаралась навести резкость.

Если я не сконцентрируюсь, все пропало. Нужно срочно выяснить: маньяк он или не маньяк? И, если маньяк, сказать что-то завлекательное. А если нет, отшить его поскорей, чтобы не отпугивал маньяка.

- Возвращаться домой - плохая примета, - лихо заявила я. И сделала еще глоток, сочтя, что это прекрасный тост.

Рот раскачивался напротив меня, словно маятник часов.

«Видала я мужчин без улыбок, а вот улыбку без мужчин…» - мелькнуло в голове.

Я осторожно сжала ее руками и попыталась намотать мысль на последнюю оставшуюся извилину. Незнакомец сел на скамейку рядом со мной - похоже, все-таки маньяк… Правда, на описание совсем не похож. На мужчине была кожаная куртка, не имеющая ничего общего с белыми доспехами принца. Впрочем, после такого количества водки без закуси я была уже непрошибаемой демократкой. Ну и пусть без пальто! Какая в три часа ночи разница? Главное - кто еще кроме маньяка будет клеиться к женщине в такое время суток? Значит, он - маньяк.

Слава богу, наконец-то!

- Вы хотите со мной познакомиться? - воскликнула я, не сумев сдержать радость.

- По правде говоря, да, - напряженно ответил мужчина, явно не понимая причин столь бурного восторга.

Стесняется, бедненький! Нужно его подстегнуть!

- А нет ли у вас желания сильно ударить меня по голове кирпичом вот сюда? - вежливо уточнила я, с трогательной готовностью подставляя ему затылок.

- Ну что вы… - промямлил он и попытался было встать, но я отчаянно вцепилась ногтями в его кожаный рукав.