Первая книга. Перед рассветом - Олег Башкатов

побеждаю, но на утро следующего дня всё начинается сначала, новые аргументы тёмных сил появлялись быстро и неожиданно, как стаи собак из подворотни. Их снова приходилось разгонять.

Этот мой недостаток, эта моя увлекающаяся натура, портили отношения вконец. Я всё чаще звонил, что категорически запрещается в общении с девушками. Я становился занудным, мнительным и слишком внимательным. Мне казалось, что иначе поступать нельзя. Если я ослаблю прессинг, то уже через неделю последние милые черты этой девушки растворятся сами собой, и она окончательно превратится в невменяемого монстра. Честно сказать, было жалко тех огромных усилий, которые были потрачены в первый год наших отношений. Из совершенно неприспособленной к жизни девушки с какими-то абсурдными взглядами на жизнь, которая не умела себя вести и даже не так хорошо выглядела, удалось сделать совсем другое, что-то родное, и, казалось мне, светлое. И вот теперь, если я проиграю войну, не будет и человека, не будет и друга. Это моё понимание, что прожить достойную жизнь обычному человеку без поддержки какого-то сильного мудреца совершенно невозможно, заставляло меня относиться к ситуации более ответственно. Пока я прикрываю её своей энергией и мудростью, с ней ничего не случится. Значит надо бороться до конца.

Но дьявол живёт внутри нас. Если нет желания его победить самому, у других не будет возможностей тебя вылечить. Ситуация становилась всё хуже. Её постоянное виртуальное общение с идиотами, разросшееся желание нравиться всему миру, какие-то тщеславные прожекты в голове, которым посвящалось всё свободное время, ― всё это не оставляло поля для манёвра.

В один прекрасный момент, видимо наглядевшись каких-то пошлых фильмов про современную романтику, ей захотелось любви: цветов, которых я никогда не дарил, мужских соплей, которых у меня никогда не было, мужской стойки на коленях, щенячьего мужского взгляда и ощущения собственного превосходства над другими людьми.В течение недели её угораздило четыре раза встретиться с каким-то сомнительным парнишкой, с дворовой социализацией и неопределённой половой ориентацией. Естественно, он был самбисто-каратист с интеллектом телеграфного столба.

После серьёзного разговора, идея продолжения встреч у неё прошла, но пара седых волос у меня прибавилась. В очередной раз меня поразила скорость, с которой девчушка кинулась «во все тяжкие», какое-то необузданное неистовство, самозабвенное легкомыслие. После этой истории «моя мадам» сказала, что теперь у нас счёт один-один. Теперь у нас всё будет хорошо. То, что она целовалась с представителем очень далёкой и совершенно не русской Азии, сойдёт за то, что я занимался сексом с той самой Настей, раз я так сильно переживаю. После этого я дал ей посмотреть французский фильм про двух супругов, живущих свободной любовью. Но она сказала, что так не может, и что слишком хорошо ко мне относится, а следовательно, ладно она будет изменять мне́, но уж мне-то изменять ей никак нельзя. Удивившись такой логике, я перестал настаивать.

Все эти расставания и полурасставания постоянно приводили меня к мысли, что к любви она слишком легко относится. Да, этот человек в жизни не видел горя, нужды, поэтому, как и многие молодые девушки, ей казалось, что жизнь ещё впереди, а мир большой и прекрасный. Да, нездоровая семья и не самый лучший характер обострили в ней цинизм и легкомысленность, но всё равно я продолжал её не понимать. Полтора года такого давления с моей стороны ни к чему, по сути,не привели. Человек с каждым днём становился даже хуже того, кем был до встречи со мной. Получалось, что моя либеральная позиция, моя идея о грехе под стеклом проваливалась.

Я думал, что можно найти сильного человека с самостоятельной позицией, раз за разом показывать ему, что хорошо, а что плохо. Показывать это так, как показывают школьникам учебный фильм с перерывами на завтраки и развлечения. Думал, что наставник может создать искушённую личность без набития этой личностью «шишек» в жизни, с помощью одного своего авторитета и безупречности оценок всего вокруг. Но оказалось, что это не работало. И я не знал почему.

Казалось, что этот единичный пример может перечеркнуть идею всеобщего просветления и идеального мира, иногда это даже начинало пугать, но я отбрасывал эту мысль. Просто я уже понимал, что нельзя создать искушённого человека без искушения, а «блудного сына», нельзя вернуть, пока он не наделает ошибок и не испугается быть «съеденным» этой Вселенной. Авторитета одного, каким бы он ни был могучим и сильным, просто не хватает, чтобы воспитывать детей в этом мире закостеневших умов и убивающих традиций и пороков.

Да, я ещё боролся, но проект мой был обречён на неудачу. Моё первое впечатление не обмануло меня. Тяжёлую карму этой девочки нельзя было переделать собственными силами. Все зёрна, посеянные тёмными силами, проросли. Оставалось просто дождаться окончания истории.

1.12.

Как-то раз, обычным осенним днём, когда прозрачный воздух становится чуть прозрачнее, а серые цвета улиц и домов сливаются в одном общем порыве безысходности, встретились двое. Было прохладно, и если кто-то обратил на них внимание, то сразу бы понял, что одеты они не по погоде.

– Ну как там у вас жизнь? ― спросила девушка. ― Все уже в сборе?

– Да, всё нормально. Носятся, будто сумасшедшие. Другие замерли и ждут. Заждались уже.

– Да, тихо стало. Согласна. Здесь тоже особо не шумят. Иногда кажется, что они что-то чувствуют, ― и девушка засмеялась детским смехом.

Это было на главной пешеходной улице Саратова. Обычный пасмурный день. Веселящие звуки из громкоговорителей, нарочито весёлые подростки и грустящая молодежь. Парень сидел здесь же, на лавочке, рядом с девушкой, стараясь держаться с достоинством. Он немного сутулился, то и дело поглядывал на девушку восхищённым и стеснённым взглядом, но при этом говорил чисто, членораздельно и холодно. Одет он был в какой-то древнерусский балахон, и, хотя в данной обстановке это казалось немного театрально, двигался в этой одежде вполне гармонично и слаженно, было понятно, что это не бутафория. Девушка же была совершенно другая. Она была постарше своего спутника, сидела раскованно, постоянно меняя позы и ритм разговора, глаза и тело её играли огнём, ей то и дело было весело, но веселье её легко успевало переходить в серьёзность, когда это было нужно. Она постоянно сосала леденец на палочке, улыбалась и делала широкие жесты. Было видно, что ей интересно жить. Яркая красота девушки, идеальные пропорции и черты лица не давали бы успокоиться многим людям. А в данной обстановке она бы привлекла к себе внимание ещё больше, потому что сидела на лавочке проспекта совершенно голой.Грудь и плечи едва прикрывались длинными соломенно-рыжими волосами. Её тело как-то неестественно светилось золотистым цветом, так что часть тротуарных плит и сама лавочка была слегка подсвечена