Я тебя не хотела (СИ) - Малиновская Маша

Степанова снова подкатила глаза. Блин, я скоро за этот жест её премии лишу. А потом захлопнула передо мной дверь. Настолько гордая, что и телефон без надобности? Но уже через полминуты распахнула её шире и вынырнула в подъезд, закутавшись в пухлую красную куртку.

— Мне спеть вам благодарственную оду, Роман Игоревич, или станцевать танец поклонения?

— Нет, — её острый язык меня обычно бесил, но в этот раз развеселил. — Просто распахни куртку.

— Чего?! — Ирландо вытаращила глазищи. — Охренел совсем?! Я, конечно, знаю, Роман Игоревич, что ты тот ещё извращенец, но, кажется, ты не по адресу.

— Скромничаешь?.

— Рома, чего ты хочешь? — Степанова устало вздохнула и оперлась спиной на дверной косяк.

— Я тебе уже сказал. Хочу убедиться, что угадал с пижамой, — и покрутил телефоном перед её носом.

Но Анька вдруг попыталась выхватить аппарат, отчего полы куртки разошлись, и я действительно лицезрел её пижаму. Лисята. Мать их. Там внатуре были маленькие ушастые зверушки. Я не сдержал смешок и прыснул, едва не выронив её телефон.

— Лисята? — не улыбаться не получалось. — Серьёзно?

— Придурок! — Ирландо стукнула меня кулаком в плечо, а потом замахнулась ещё раз, так что пришлось перехватить её руку и сжать тонкое запястье.

Наверное, я затормозил её руку слишком резко, потому что Аню по инерции дёрнуло на меня. Ноздри защекотало свежим запахом моря. Интересный выбор геля для душа, но мне понравился. Рыжие кудри рассыпались по плечам до самой талии. Неожиданно. Они у неё всегда собраны в пучок, и не видно, насколько длинные.

А Степанова вдруг затихла и сглотнула. В серых глазах мелькнуло странное выражение, больше похожее на испуг.

— Отпусти, — прошептала тихо и сжала кулачок.

И я отпустил. У самого внутри стало как-то не так… Странно всё это.

— Держи, — отдал ей телефон. — В понедельник совещание в 9.15 в общем конференц зале. Проводит генеральный.

Девушка взяла телефон, сжав его в тонких пальцах, и коротко кивнула.

— Спокойной ночи, Ирландо.

— Спокойной, Роман Игоревич. И… спасибо.

Надо же, даже не подавилась своим «спасибо».

Она юркнула обратно в квартиру, и мне показалось, что я услышал судорожный вздох облегчения. Надо же, насколько я её напрягаю.

Я быстро сбежал со ступеней и выругался, заметив, что таксист свалил. Придётся вызывать ещё одно. Но тут меня окликнули со стороны другого подъезда.

— Эй, командир, я тут. Развернулся пока.

Сев в машину, я задумался. О школе, о былых временах и о рыжей гордой девочке, что смотрела на всех свысока. Неприступная и непробиваемая. Смешно юлить и отмазываться, говоря, что я понятия не имею, почему она сейчас такая колючая. Я обидел её. И не когда высмеивал перед всем классом столько лет, а тогда, на выпускном. Я прекрасно помню тот вечер, знаю, что она слышала, как я осмеял её с парнями. Да я поэтому-то это и сделал, чтобы она расслышала каждое слово, хоть и думает, что была незаметной. Почему? Да потому что трус. Потому что то, что я тогда начал к ней чувствовать, напугало меня до чёртиков. А Роман Должанов не должен был влюбиться. Мне тогда хватило примера Лекса, которого ломало и дробило это дебильное чувство. Я так не хотел, но ощущал, что начинаю влипать. Проще было вырвать с мясом и растоптать, пока не стало поздно.

Воспоминания школьных лет навеяли какую-то грусть и непонятную тоску. Я отбил звонок Белова, абсолютно не желая продолжать тусоваться. Захотелось побыть одному и просто поваляться перед телеком.

19

Общее совещание коллектива проходило в актовом зале, который ещё именуется в компании главным залом конференций. Мягкие кресла с откидными широкими полками вполне удобны, чтобы расположить блокнот и вести записи. Расположены сиденья амфитеатром, так что каждый из присутствующих хорошо может видеть президиум за столом на небольшом возвышении.

К кафедре подошёл генеральный директор «Ситистроя» — Ротканов Игорь Евгеньевич. Вся орда сотрудников, а нас тут разместилось не менее сотни, захлопнула рты и в воодушевлении уставилась на руководителя. Роман не сказал, по какому поводу собрание, да и сам на него не явился, в общем-то.

— Итак, дорогие мои, — зычный голос Игоря Евгеньевича без микрофона разнёсся над присутствующими. — У меня для вас есть несколько замечательных новостей.

Народ одобрительно загудел, но тут же смолк, стоило генеральному слегка приподнять руку. Хоть с Ромой эти двое носили разные фамилии, но были родными отцом и сыном. Света сказала, что Должанов родился до брака, вот и был записан на фамилию матери. Но стоило просто посмотреть на них, как родство сразу становилось понятным. При чём скорее не в чертах лиц, даже не в цвете глаз или волос, а в каком-то едва уловимом выражении лица, мимике, игре голоса. То-то главный мне на собеседовании показался смутно знакомым.

— Первая: основные строительные работы «Журавля» окончены! — торжественно продолжил Ротканов. — Остался только спортзал школы, но это у нас госзаказ, так что сами понимаете, что тут немного другая статья.

В зале раздались аплодисменты, а взгляд начальника подёрнулся искренней радостью и гордостью и за своё детище, и за коллектив. Тут с Романом они тоже очень схожи — увлечённые, болеющие своей работой и своим творением.

— И вторая, которая скрасит ваше пребывание на подробном отчёте сейчас. В честь такого знаменательного события в среду состоится корпоратив в ресторане «Променад» за счёт компании. И перестаньте кривить кислые мины — в четверг у всех дополнительный выходной. Мы славно поработали, друзья!

Раздались ещё более радостные восклицания. Это я тут без году неделя, а народ давно корпел над проектом совместными усилиями. Работа проделана замечательная — сама видела. И пусть в этом зале находятся не те, кто собственноручно укладывал кирпичи и замешивал раствор, но без этих людей, без их серьёзного отношения к делу, ничего бы и не вышло.

Далее минут сорок мы заслушиваем руководителей нескольких отделов о проделанной работе. Рекламному отчитываться пока не о чём, это уж я понимаю, но не явиться на общее собрание — так по Должановски.

Время уже было десять ноль пять, а значит мне следует поторопиться на свой этаж, потому что встреча с Мамаевым по окончательному заключению контракта уже должна начаться. Я быстро забежала к себе в кабинет, забрала блокнот и поторопилась в кабинет босса. В приёмной Светлана передала мне папки с подготовленным договором.

— Только начали, я им кофе отнесла минут пять назад. Рома сказал, если ты ещё не вернёшься с собрания, мне самой бумаги принести. Но хорошо, что ты успела, Ань, я этого Мамаева на дух не переношу.

— Ты такая не одна, — я подкатила глаза, и мы с секретаршей вместе прыснули.

Возле двери я одёрнула платье, поправила пиджак и сделала вдох-выдох. Вроде бы и на лифте ехала с третьего этажа, не пешком столько скакала на шпильках, а всё равно запыхалась.

Я тихонько постучала и вошла. Роман и Мамаев сидели за столом и негромко беседовали, попивая кофе. Я зачем-то отметила, что Должанов одет как-то уж слишком свободно для деловой встречи — без пиджака, рукава у светло-голубой рубашки закатаны до середины предплечий, открывая крепкие запястья, одно из которых перехвачено широким золотым браслетом часов.

— Доброе утро, — я положила раскрытые папки с договорами сначала перед Романом, потом перед Мамаевым.

Последний тут же оживился, и я буквально физически ощутила его склизкий взгляд, ощупавший мои ноги. Желание потереть одну о другую, чтобы убедиться, что там нет сопливого следа как от слизняка, стало почти нестерпимым.

— Анечка! — директор «Intense» заулыбался. — А я всё думаю, ну чем это утро такое печальное, а оказывается, просто вас не хватало.

Интересно, когда это мы перешли с тобой на Анечку?

По обыкновению, я присела по правую сторону от Романа, раскрыла блокнот и приготовилась работать, но тут Должанов натянуто улыбнулся и сказал:

— Спасибо, Анна Васильевна, дальше мы сами.