Солнце гигахруща (Том 1. Том 2) - Дмитрий Иванов

стенах. «Рабочий! Будь аккуратен!» — говорил один. «Помоги товарищу и словом, и делом!» — настаивал другой. «Повысим качество продукции!» — почти приказывал третий. Обычно он не обращал на них никакого внимания, но в эту смену почему-то отметил для себя то, что рабочие с плакатов выглядели слишком здоровыми и жизнеутверждающими. Словно, если ты помогаешь коллегам или проявляешь аккуратность, то обязательно станешь такими же, как они — крепкими, розовощекими и с уверенным взглядом. Большинство рабочих следовали советам со стен, но почему-то не стали такими же. От этой идеи Андрей криво усмехнулся.

Посторонние мысли в итоге дали о себе знать. Всего за половину рабочей смены он проворонил две неполадки, из-за чего часть линии в итоге встала. Осознав собственную ошибку и стараясь выбросить все лишнее из головы, он схватил инструмент и принялся устранять недочеты. Валики и шестеренки очень скоро вновь присоединились к общему хору.

За починкой линии наблюдал бригадир — седовласый мужчина с роскошными усами под выдающимся носом. Он молча смотрел за манипуляциями Андрея и, когда тот закончил, обратился к нему.

— Ты как себя чувствуешь, Андрей?

— Нормально, Порфирий Сергеевич!

— Точно?

— Точно! Задумался что-то.

Бригадир жестом предложил отойти подальше от линии. Стоя у столба в центре зала, они оба смотрели на идущий по валикам трубопрокат.

— Я смотрю, ты все утро какой-то хмурый ходишь, — заговорил Порфирий. — О чем думаешь?

— Да так! Всякое творится, — уклончиво ответил Андрей.

— У тебя что случилось со здоровьем? Отравился что ль?

Андрей некоторое время молчал, размышляя о том, что можно было ответить.

— Сын у меня пропал. В конце прошлого цикла.

— Как пропал?! — искренне заволновался Порфирий Сергеевич.

— Я пошел до пищеблока после работы. Вернулся обратно в ячейку, его нет.

— А где он?

— Не знаю, — соврал Андрей. — Кажется, из дома сбежал.

— У вас споры были какие? Поругались, может?

— Вроде нет.

— Так ты об этом постоянно думаешь?

— Да. Думаю, где искать его, — он подумал несколько секунд и решил действовать. — Порфирий Сергеевич, мне сына поискать надо. Кажется, он где-то на нижних этажах.

— Во дела! Что там делает?

— Не знаю. Но хочу найти его.

— Так обратись к ликвидаторам.

— Я обращался, — он развел руками и опустил взгляд. — Они не могут ничем помочь.

— Странно, конечно. — бригадир потер подбородок. — Они ведь должны работать в таких случаях.

— Они говорят, — он на несколько секунд задумался. — Говорят, что ради одного человека на нижние этажи не пойдут.

— Ну да, — Порфирий почесал затылок. — Это ж целую бригаду отправлять надо будет.

— Можно я отпуск возьму? На один цикл. Сына надо найти. Пока туда-сюда схожу, боюсь, много времени уйдет.

Порфирий Сергеевич внимательно посмотрел на Андрея, который впервые за время их совместной работы просил такой длинный отгул. Он снова потер подбородок, немного подумал и закивал.

— Дам, конечно. Замену найдем, — он еще о чем-то подумал и продолжил. — Ты это, Андрей… Пойдем до моего кабинета, там в тишине поговорим.

Взглянув на бригадира, Андрей перевел взгляд на кабинет начальника, расположенный в дальнем углу завода. Дверь там была обычная деревянная. Слегка подумав, мужчина покачал головой.

— Боюсь к вам идти, Порфирий Сергеевич. Вчера прогноз самосбора смотрел, наш завод в зоне риска.

— Ой, да перестань! — запротестовал бригадир и для убедительности хлопнул ладонью по плечу Андрея. — Ты же знаешь эти прогнозы! Им верить нельзя! Они там наверху случайно этажи называют.

— Ну не знаю…

— Пойдем, пойдем! Там спокойно поговорим. Сейчас позовем кого-нибудь подменить тебя.

Он еще раз хлопнул ладонью по плечу работника и они вместе пошли наискосок большого производственного зала. Они почти дошли до деревянной двери кабинета, когда внезапно свет окрасился красным и шум станков перебила пронзительная сирена. Рабочие быстрыми отработанными движениями останавливали станки и бегом направлялись до безопасных ячеек. Андрей с бригадиром, повинуясь многолетним тренировкам, развернулись и кинулись к ближайшей гермодвери. Каждый шаг отдавался болью в мышцах, по пути слетела каска, сзади послышался крик.

— Ай! Черт! — кричал бригадир. — Стой! Помоги!..

Андрей даже не оглянулся, а наоборот постарался бежать быстрее. Через полминуты он влетел в проем гермодвери, оттолкнув стоявшего там рабочего.

— Закрывай! — скомандовал Андрей.

— Еще двадцать секунд! — ответил тот же рабочий.

Почти перед самым закрытием в проеме показался Порфирий Сергеевич с красным лицом. Опираясь на косяк, он заковылял внутрь.

— Упал! — объяснился тот. — Кажется, колено повредил. Хромаю.

Несмотря на всеобщее уважение, его проблема мало кого интересовала. Когда минута закончилась, рабочий закрыл дверь и запер ее. Андрей огляделся. В ячейке уже сидели до двух десятков работников завода — Ивановичи, Михайловичи, Борисовичи и прочие стояли вдоль стен комнаты отдыха и смотрели то на красную лампу над дверь, то друг на друга. За долгие годы жизни в гигахруще они стали спокойнее относится к самосборам, но полностью избавиться от волнения не получалось.

Рабочий возле двери приложился ухом к металлу и слушал, что происходит снаружи. Андрей, стоявший рядом, тоже сфокусировал внимание на самосборе. Отвлекал их лишь бригадир, сидевший рядом на стуле — тот потирал ушибленное колено и тихонько стонал.

— Что-то происходит, — послышался голос рабочего.

— Да, я, кажется, тоже слышу, — подтвердил Андрей.

— Лишь бы сюда чудовищ не забросило, — продолжил бригадир.

— Не понятно только. Шумит что-то…

— Тихо ты, — тихо сказал Андрей и в комнате воцарилось молчание.

За железной дверью происходило что-то невнятное. Тихие шумы словно по капле заполняли пространство завода, будто в банку несколькими тонкими струйками текла вода. Звуков по ту сторону постепенно становилось больше, громкость возрастала, гермодверь словно завибрировала — совсем легко, еле заметно. То пространство полностью утонуло в сплошном обилии разных звуков, среди которых Андрей к своему удивлению вдруг стал различать отдельные, ранее неслышимые. Голоса. Они шли откуда-то далеко, словно с того конца завода, но медленно становились более выразительными, выделялись из общего хора и превращались в голоса отдельных людей.

— Что такое?… — прошептал Андрей. — Вы это слышите?

Все присутствовавшие в ячейке с настороженностью взглянули на коллегу.

— Не может быть… — вновь сказал Андрей. — Ты?..

Отдельные рабочие переглянулись и показали друг другу несколько жестов.

— Я его слышу… — в его глазах появились слезы. — Там сын, — он оглядел рабочих, остановившись на бригадире. — Там Колька. Я его слышу. Там мой сын. Он со мной говорит.

Обратившись к заводчанам, Андрей повернулся к двери, чтобы приложить ухо к железному полотну и рука его оказалась слишком близко к запорному механизму.

— Иные! — заключил Порфирий Сергеевич.

— Он дверь хочет открыть! — произнес кто-то другой.

— Уберите его от двери! — закричал третий.

— Хватай его! Его иные дурманят!

Вся ячейка тут же погрузилась в хаос кричащих голосов,