Кампанелла - Альфред Штекли

Следствие зашло в тупик. Веронец Антонио никаких разоблачений не сделал. Лонго продолжал оставаться единственным свидетелем. Надо было любыми средствами заставить основных обвиняемых подтвердить его показания.

3 мая 1594 года конгрегация Святой службы отдала распоряжение подвергнуть Кампанеллу и Кларио пытке. Последнее время Кампанелла тяжело болел, и Трагальоло надеялся, что он не вынесет мучений и признает свою вину. Палачам было приказано пытать еретиков самым лютым образом. Но, сколько палачи ни бились, все их старания остались безрезультатными. Кампанелла и Кларио продолжали запираться.

Ничто не могло поколебать уверенности Кампанеллы, что в конце концов идеи Города Солнца восторжествуют повсюду. Рано или поздно, но все человечество придет к жизни общиной. Он знал, что это осуществится только в результате ожесточенной борьбы. Богачи и тираны будут всеми силами стремиться сохранить свою собственность и свою власть. Одними проповедями, какими бы пылкими и убедительными они ни были, нельзя добиться торжества справедливости. Еще в юности, видя, как страдает родная земля от ига иноземцев, он мечтал о восстании. Силу можно победить только силой!

Он проявлял большой интерес к военному делу. Врага надо встретить во всеоружии! Он написал несколько сочинений по фортификации, тактике, кавалерийскому искусству.

Вынашивая идеи Города Солнца, он много думал о военном деле. Он не сомневался, что постепенно идеи жизни общиной победят по всей земле. Но это произойдет не сразу. Люди, на долю которых выпадет счастье быть первыми, столкнутся с многочисленными врагами. Поэтому те, кто нашел наилучшую форму государственного устройства, должны и в военном деле превосходить всех своих соседей. Будущее Города Солнца может быть обеспечено только в том случае, если Город станет неприступной твердыней, а его жители, как мужчины, так и женщины, будут в любую минуту готовы к отпору врагу.

Он чертил на полу планы укреплений, рассчитывал расстояния между стенами, искал наиболее выгодное расположение для башен и места для бомбард. Постепенно картина Города Солнца становилась все более целостной и законченной.

…Постройки Города составляют семь концентрических кругов или поясов. Каждый из них тем больше возвышается над остальными, чем ближе расположен к центру. Из одного круга в другой можно попасть по четырем мощеным улицам сквозь ворота, обращенные на четыре стороны света. Город построен с таким расчетом, что если бы неприятелю и удалось взять приступом первый круг, то для взятия второго ему бы пришлось употребить вдвое больше усилий, а для овладения третьим — еще более. Чем дальше продвигался бы враг, тем ему становилось бы труднее и труднее. Следовательно, тому, кто задумал взять этот город приступом, пришлось бы брать его семь раз. Но невозможно захватить и первый круг: настолько широк земляной вал и так укреплен он бастионами, башнями, бомбардами и рвами.

Все несут военную службу. Ежедневно проводятся военные упражнения и учения. Сами солярии — граждане Государства Солнца — никому не причиняют насилия, но немедленно вступают в бой, когда на них нападает неприятель. Благодаря хорошему вооружению, тщательно разработанной тактике и беспримерному героизму своих воинов они всегда выходят победителями. Все больше и больше распространяется их образ жизни на соседние страны. Город Солнца, процветающий и неприступный, служит примером для всех народов.

Мысль о новом побеге не оставляла Кампанеллу и в Риме, но режим в тюрьме был таким строгим, что не было никакой надежды на реальную возможность осуществить побег. Значит, следовало воспользоваться каким-то иным способом, чтобы вырваться на свободу. Кампанелла стал требовать, чтобы ему разрешили письменно изложить свои взгляды и тем самым доказать свою невиновность. Он вспомнил, что Кларио долгое время был главным врачом при австрийском дворе, и у него появилась мысль воспользоваться старыми связями друга. Эрцгерцогиня Мария слыла ревностной католичкой, и ее мнение имело значительный вес в глазах папы, тем более что она принадлежала к Габсбургам, чьи владения охватывали полсвета. Но как склонить эрцгерцогиню, чтобы она выступила в их защиту? Мария всегда осыпала милостями тех итальянцев, которые видели в испанском господстве благо Италии. Томмазо находил, что ложь — это военная хитрость и никогда не следует от нее отказываться, если она помогает в борьбе с могущественным противником.

Он решил написать для эрцгерцогини целый трактат, где будет доказывать, что итальянские князья должны строить свою политику на безусловном подчинении Испании и римскому папе. Кларио сопроводит этот опус письмом, в котором попросит Марию о заступничестве.

Кларио одобрил этот план, и Кампанелла быстро написал политический трактат под заглавием «Речи к итальянским князьям». Один из надзирателей в надежде на щедрое вознаграждение согласился переправить его вместе с письмом эрцгерцогине. Замысел удался. Мария тут же обратилась к Клименту VIII. В середине июля ее послание было получено в Риме. Несмотря на все расположение к эрцгерцогине, папа не счел возможным внять ее просьбе.

Через несколько дней, 21 июля, было решено снова подвергнуть Кампанеллу и Кларио пытке. На этот раз пытка была еще более долгой и мучительной. Трагальоло был поражен. Он никак не думал, что Кампанелла сможет вторично перенести страшнейшие мучения. С тех пор Трагальоло считал, что Кампанелла вообще «не боится пыток». Кларио тоже не отставал от него.

Теперь Кампанелла заявлял, что, перенеся пытки, он очистился от обвинений. Его пора уже освободить! Он обвинял Лонго в клевете и требовал вызова свидетелей, которые бы разоблачили Лонго как притворщика и лгуна. Инквизитор Болоньи допросил Асканио Персио и Пьетро Руффо, родного дядю Лонго. Оба они, с похвалой отозвавшись о Кампанелле, охарактеризовали Лонго как лицемера и богохульника. Тем самым его показания снова были сильно обесценены.

Мужество, проявленное Кампанеллой и Кларио во время пыток, оказало решающее влияние на исход процесса. После полутора лет, проведенных в тюрьмах Падуи и Рима, Джамбаттиста Кларио был приговорен к унизительному церковному покаянию и выпущен на свободу. Лонго был тоже освобожден. А в отношении Кампанеллы дело обстояло иначе. Несмотря на отсутствие каких-либо дополнительных материалов, было решено по-прежнему держать его в темнице. Вторая зима в тюрьме римской инквизиции тянулась особенно долго. Чем больше думал он о Городе Солнца, тем жарче становилось желание свободы. Он должен во что бы то ни стало вырваться на волю! Он продолжал уверять инквизиторов, что исповедует самые ортодоксальные взгляды, и в доказательство написал два трактата — «О христианской монархии» и «О правлении церкви».