Семь Зверей Райлега - Ник Перумов

— Сколько?

Потупившись с притворной стыдливостью, торговец назвал сумму.

— Разумеется, в доброй державной монете, — и алчно потёр руки.

Гончая молча полезла в один из кармашков пояса.

— Державной монеты не имею. Я тебе не меняла с повозкой и осликом. Бери вот это, сдашь тому же меняле и получишь втрое больше, чем у меня попросил. — На колени купчику упал небольшой, но увесистый серебристый слиток.

Девет, магический металл, куда ценнее золота.

— Ого! — разом повеселел Алаврус, чёрные глаза жадно сверкали. — Тут и впрямь… — он взвесил слиток в руке, — четыре суна и… и три, нет, все четыре лумны.

— Прямо в точку, — сухо кивнула Гончая. — Ну, теперь мы в расчёте?

— Н-ну-у-у… — замялся купец. — Оно-то, конечно, дело правильное, слиток добрый, но…

— Никаких «но», — негромко сказала Стайни, но так, что купец тотчас умолк, словно проглотив язык. — Добьёшься, чтобы сидха пришла к тебе как можно скорее. Угостишь вином. Самым лучшим. В вино добавишь каплю этого. — Перед купцом появился флакончик с жёлтой притёртой пробкой. — Одну каплю, понял?

— А… может… ты сама? — запинаясь, пробормотал Алаврус.

— Нет уж. Ты слиток получил, ты и делай, — отрезала Гончая. Не говорить же этому отребью, что сидха может просто почуять затаившуюся поблизости Гончую Некрополиса? А эликсир надо добавить непосредственно перед тем, как жертва выпьет вино, иначе снадобье потеряет силу.

— Скажи спасибо, что мы её из твоего дома не выкрадываем, — сухо добавила Гончая.

Это, конечно, было бы самым правильным решением. Не лезть в глубь подвластных сидхам лесов. Но это означало бы на самом деле провалить Алавруса. Сидхи очень быстро дознались бы, что к чему. А Некрополису такой человечек ещё мог пригодиться. Возможно, в другом месте, возможно, в другое время — Гильдия Мастеров зачастую ценила своих прислужников, живущих обычной жизнью добропорядочных верноподданных Державы, куда больше, нежели боевых Гончих. Может, оттого, что Гончих хватало, а вот согласных более-менее добровольно служить Некрополису в пределах Навсиная — напротив?

…Алаврус выполнил приказ. Полных четыре дня потребовалось ему, чтобы срочно достать какие-то вещи, давно заказанные Нэисс, той самой сидхой, которую предстояло выкрасть. На шестое утро сидха пожаловала сама. Этого Стайни не видела, пряталась далеко в лесу — жертва ни в коем случае ничего не должна заподозрить.

Пришла пора двигаться дальше.

Мало-помалу леса вокруг Гончей стали меняться. Люди позволяли деревьям расти, как предназначено природой, лес для них служил лишь источником дров или бревен для построек. Ну и ещё охотничьими угодьями.

Сидхи же старались всё вокруг переделать по своему вкусу. Они не знали и не любили строительства, предпочитая изменить вольно растущее дерево, чем срубить его и уложить очищенный от сучьев, ошкуренный ствол в венец дома.

Заросли игольников, вьюнов и ядренника уступили место аккуратным посадкам деревьев и кустов, которые Стайни раньше видела только на гравюрах в вивлиофике Гильдии Мастеров.

Здесь следовало удвоить осторожность. Обычные леса не таили никакой угрозы для человека, звери сами старались убраться с его дороги. Сидхи же нашпиговали свои леса хитроумными живыми ловушками, настороженными на двуногую дичь. Чем-то, наверное, лесной народ оказался очень важен для Державы, если могучее государство позволяло кучке инородцев, не таясь, отлавливать неосторожных подданных Навсиная, подобравшихся слишком близко к запретным местам.

Разумеется, сидхи жили не только в навсинайских пределах. Немалое их число селилось в свободных королевствах вдоль моря Тысячи Бухт, многие странствовали, а далеко на западе и юго-востоке располагалось несколько самых настоящих сидхских царств. И — Стайни знала — именно сидхи составляли становой хребет так называемого Стихийного Союза, тех, кто практиковал магию дикой природы во всех её проявлениях. Гербом адепты Стихий избрали зелёный лист, сыпавший молниями, словно грозовая туча.

И Гильдия Мастеров, и Высокий Аркан давно уже точили зубы на принявших этот герб. В последнее время «болотники», как презрительно именовали их Мастера, отступили дальше на окраины континента, казавшаяся бесконечной «малая война» на трактах и караванных тропах поутихла. И Некрополис, и Навсинай не преминули отодвинуть свои пограничные столбы подальше на все четыре стороны света.

…Выше и толще становились древесные стволы, зелёный полумрак распространился окрест, особые тенелюбивые травы расстелились под ногами мягким ковром. Бесполезные птички-пустозвонки пропали тоже, теперь над головой неспешно, гордо и гармонично перекликались, выводили замысловатые трели сидхские певуны — неказистые на вид, но пению их можно было внимать часами. Говорили, что именно у них сидхи позаимствовали свой язык.

Здесь уже нельзя было шагать, беззаботно вертя головой по сторонам. Живые ловушки сидхов действовали безотказно, а подобрать полный набор противоядий к их отравам до сих пор не смогли даже мастера-алхимики Некрополиса.

Знаменитые стражевые лозы разнообразнейших видов, незаметно протянувшиеся под опавшей листвой, опутали весь лес невидимой паутиной. Затаились присыпанные землёй венчики-пасти хищных растений, гибкие лианы, больше похожие на настоящих живых змей, и змеи, больше похожие на лианы, поскольку умеют присасываться к деревьям, выпивая соки. Подобные одеялам листья, бесшумно падающие сверху и окутывающие жертву словно кокон, не прорезаемые — якобы — никаким оружием. И так далее и тому подобное.

Гончей пришлось то красться на цыпочках, едва касаясь пальцами земли, то мчаться стрелой, кидаясь от дерева к дереву, а за ней, взрывая землю, из-под поверхности вырывались тугие петли ловчих лоз. Приходилось пробираться и поверху, чуть ли не по-беличьи перемахивая с ветки на ветку. Хорошо ещё, что снадобье, которое Алаврус дал сидхе, действовало безотказно, след держался чёткий и ясный. Гончая старалась не пускать в ход оружие. Лес сидхов — одно громадное живое существо. Рань хоть одну лозу — мигом полетит весть, от корня к корню, всё дальше и дальше, в самое лесное сердце, где до сих пор не побывал ни один слуга Некрополиса (и куда нечего соваться и ей, Стайни), а потом оттуда придёт поистине убийственный ответ. Правду сама Гончая не могла понять, почему вся мощь леса не обрушилась на неё сразу же, как только сработала первая ловушка, — широко распахнувшейся пасти, усеянной мелкими острыми зубами, Стайни избегла отчаянным прыжком лишь в последний момент. Если всё здесь связано воедино, почему тогда ей дают идти дальше? Или ловушки срабатывают настолько часто, что сидхи просто уже к этому привыкли? Похоже на правду, должны же эти растительные монстры чем-то питаться…