Влюбленные в книги не спят в одиночестве - Аньес Мартен-Люган
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мне нужна моя дочка, Эбби.
– Я знаю… Ты храбрая. Ты наверняка сделала много хорошего Деклану.
– Ему так больно.
– Как и тебе.
Прошло несколько минут.
– А ты, что говорят врачи?
– Я устала, угасаю потихоньку.
Я крепче сжала ее колени.
– Нет, только не ты… Ты не имеешь права нас покидать.
– Это нормально, что я ухожу, Диана. И потом я буду охранять их всех там, наверху. Не волнуйся, прошу тебя. А теперь поплачь, тебе станет легче.
Назавтра я решила провести весь день с Эбби и Джеком. Я ощущала потребность сосредоточиться на главной причине моего пребывания в Малларанни, а не на Деклане и его отце. Дни пролетали быстро, мне оставалось побыть с Эбби совсем недолго. Меньше чем через сутки приедет Джудит, а там не за горами и мой отъезд. Вчера Эбби изрядно устала, поэтому мы оставались дома. Ближе к вечеру Джек пошел прогуляться по пляжу – сидеть целый день взаперти было выше его сил, он не мог обходиться без свежего воздуха.
Мы вдвоем сидели в гостиной за чаем, когда она меня спросила:
– Какие у тебя планы?
– Ну… я пока не знаю… думаю, пусть все идет, как идет. Мне хорошо в моем кафе, я теперь его хозяйка…
– А что твой жених? – Она улыбнулась.
– Оливье мне не жених, Эбби.
– Ох, какие вы, нынешняя молодежь! Ты счастлива с ним? Он, по крайней мере, добр к тебе?
– Более доброго, более внимательного, чем он, трудно найти.
– Это хорошо… Надеюсь, Эдвард, как ты, найдет свое счастье…
Она пристально посмотрела на меня. Я знала, о чем она думает, и отказывалась продолжать этот разговор.
– Пожалуйста, Эбби…
– Не волнуйся, я не буду приставать к тебе. Просто мы так беспокоимся о нем и о Деклане. Эдвард очень страдал из-за утраты матери и из-за отвратительного поведения моего брата, его отца… И когда я вижу его сегодня… я знаю, что он забудет о себе ради сына, лишь бы избежать подобных ошибок.
– Он сильный, я уверена, он справится…
Ее глубокая привязанность к Эдварду и Джудит была такой же физической, как у матери к своим детям. Меня мучил один вопрос:
– У вас с Джеком не было собственных детей из-за того, что вы посвятили себя им?
– Нет… все это такая давняя история, однако…
Ее взгляд затуманился, в нем отразилась грусть.
– Мы потеряли двух младенцев. Мне не выпало счастье пожить с ними, но твои страдания из-за утраты дочки мне понятны…
Мои глаза наполнились слезами.
– Эбби, прости меня, не надо было…
– Ты все сделала правильно… У нас с тобой общая боль, и я знаю, что пора все рассказать. Раньше, когда ты здесь жила, было еще не время, но сегодня… Возможно, это как-то поможет тебе…
– Как ты смогла заниматься этими детьми? Не твоими?
– Было много крика и слез! Первое время я не позволяла себе становиться матерью Джудит, думала, останусь только ее тетей. И главное, не желала, чтобы считали, будто я ворую детей. Я не привязывалась к ней. Она мне облегчила задачу, поскольку была спокойным, даже слишком спокойным младенцем. Она не плакала, ничего не требовала, могла часами лежать в кроватке, не пискнув. Как подумаешь, какой она стала…
Она замолчала и рассмеялась. Я тоже. Представить себе Джудит тихоней и скромницей смахивало на чистое безумие.
– С Эдвардом все было по-другому… Он все встречал в штыки, вечно скандалил, все ломал…
Ничего неожиданного.
– Джек умел его приструнить, а я не реагировала – не хотела, чтобы он просил меня защитить его и сестру от Джека.
– А почему потом все изменилось?
– Мой чудесный Джек… Однажды вечером, после очередного безобразия, учиненного Эдвардом, он пригрозил, что отдаст их моему брату, их отцу, раз я не желаю возиться с ними. Этой ночью мы спали в разных постелях. Единственный раз за всю нашу совместную жизнь. И я поняла, что потеряю все – и мужа, и детей, потому что они, несмотря ни на что, были моими детьми, да. Бог послал их мне, и никому в голову не приходило считать меня воровкой…
– Ты потрясающая женщина…
– Не больше, чем любая другая… Когда-нибудь и у тебя получится.
– Не думаю…
– Жизнь все расставит по своим местам.
Весь вечер Эбби и Джек делились со мной воспоминаниями, перелистывая альбомы с фото. И я открывала для себя историю этой семьи.
Глава седьмая
Я услышала Джудит еще до того, как увидела ее.
– Где она, эта стерва? – закричала она, не успев войти.
– Мы тебя предупреждали, что она в отличной форме! – сказал Джек, с которым мы сидели в гостиной.
Я встала с дивана, чтобы присутствовать при ее выходе на сцену. Она меня заметила, вытянула в мою сторону указательный палец и только повторяла: “Ты, ты, ты!” Потом, не отрывая от меня пронизывающего взгляда, она запечатлела звучный поцелуй на щеке Джека, после чего рванула ко мне.
– Ты, паршивая маленькая… ты всего лишь… да черт тебя подери!
Она кинулась мне на шею, крепко прижала к себе.
– Ты у меня еще получишь, понимаешь, да?
– Я тоже по тебе скучала, Джудит.
Она меня отпустила, всхлипнула и взяла за плечи, чтобы внимательно разглядеть с ног до головы.
– Ты отлично выглядишь!
– А ты, как всегда, ослепительная!
– Поддерживаю легенду.
И это было действительно так. Джудит оставалась той же роскошной девушкой с огненной сексуальной притягательностью, какой я ее помнила, а ее шаловливый взгляд сшибал с ног самых стойких мужчин. Даже брат не мог не подчиняться ей. К нам присоединилась Эбби, обняла нас. Джудит ласково и заговорщически подмигнула мне.
– Ну вот, обе мои девочки со мной.
Мне было так неловко, что это не могло не бросаться в глаза.
– Расслабься, Диана. Эбби говорит чистую правду. К тому же ты была в двух шагах от того, чтобы стать моей сестрой…
А я и забыла, какими грозными эти двое становятся, стоит им объединиться. Мы хором расхохотались.
День продолжился в духе нашей встречи. Мы попеременно были на грани смеха и слез, и Джудит, не прекращая, подкалывала меня. Чтобы освободить Эбби от хлопот по хозяйству, мы поделили их между собой. Сама же Эбби выглядела помолодевшей лет на десять, за несколько часов исчезли все следы болезни: лицо разгладилась, вернулась бодрость, никакой подавленности. Нам с Джудит приходилось бороться, чтобы нас допустили к приготовлению ужина, потому что она чувствовала себя отлично. Этим вечером за столом будет на двух человек больше: придут Эдвард и Деклан. Я отказывалась думать об этом.
Значительная часть дня была посвящена кулинарии, и я прошла ускоренный курс ирландской кухни – научилась делать черный содовый хлеб и irish stew, настоящее ирландское рагу. И, стоя у плиты, я говорила себе: они правы, сейчас я действительно готовлю ужин вместе с матерью и сестрой. С сестрой, с которой мы дурачимся, словно нам по пятнадцать, и с нашей мамой, которая призывает нас к порядку. Джек несколько раз пытался проникнуть в наше дамское логово, но неизменно ретировался.
Джудит достала смартфон, чтобы увековечить момент. Эбби со смехом согласилась позировать, я присоединилась к ней. Джудит сделала множество селфи, запечатлевших нас троих. Я как раз корчила рожи, когда открылась дверь и вошли Эдвард с Декланом.
– Джудит! – завопил Деклан.
– Ага, вот и мой любимый соплячок! А как я тебя учила?!
– Здравствуй, тетя Джудит, – покорно ответил он, после чего повис у нее на шее.
Его слова вызвали у меня такой безумный смех, что я сложилась пополам. Так я не хохотала уже много лет.
– Кто-нибудь когда-нибудь видел такую Диану? – воскликнула Эбби, тоже хохоча.
– Это все Джудит! – удалось мне выговорить сквозь смех. – Сама без зазрения совести вытворяешь невесть что и при этом требуешь, чтобы тебя называли “тетя Джудит”?
– Слушай, я просто стараюсь держать марку.
Эдвард подошел ко мне. Ему тоже было весело. С тех пор как мы с ним встретились здесь во второй раз, я впервые увидела его спокойным и улыбающимся. Я предпочла отвести глаза. Мой взгляд упал на Деклана, который пристально смотрел на меня, по-прежнему вися на шее у Джудит. Он широко улыбнулся мне.
– Здравствуй, Деклан, – сказала я, держась в стороне.
– Ладно, детки, за работу! Девочки готовят, а Эдвард пусть сделает настоящие фото! – распорядилась Эбби.
Он уставился на нее, как на инопланетянку.
– Хоть раз используй свой талант на благо семьи. Доставь мне удовольствие.
– Только ради тебя, – проворчал он.
Эдвард отправился к двери, и тут его позвал Деклан:
– Папа, погоди!
Мы все повернулись к нему. Он извертелся в объятиях Джудит, пытаясь возвратиться на твердую землю. В конце концов она его отпустила.
– Можно я помогу тебе? – попросил он Эдварда, направляясь к нему.
– Пошли к машине.
Улыбка, которую Деклан послал отцу, была полна любви. Несколько минут спустя он ассистировал Эдварду, подавая нужную аппаратуру. Дурачества Джудит и вид счастливой Эбби избавили меня от дискомфорта, вызванного присутствием папы с сыном. Ну, или, по крайней мере, помогли как-то справиться с ним. К нам присоединился и Джек, который раздал всем кружки гиннесса. Он присел к столу и чокнулся с женой. Деклан со смехом вертелся рядом. Джудит прибрала, а я взялась за мытье посуды. Мы болтали без умолку – обо всем и ни о чем, просто радуясь тому, что вместе. Покончив с кастрюлями и мисками, я прислонилась к столу и стала прихлебывать пиво. В какой-то момент я поймала на себе взгляд Эдварда, и время для меня остановилось. Попробовала отвести глаза, но не смогла. О чем он думает? Я не могла разобраться даже в мыслях, клубившихся в моей собственной голове. И тут у него заходили желваки, и прозрачный шар, накрывший нас, лопнул. Эдвард отвернулся в поисках сына: Деклан смотрел не отрываясь на лежащий на буфете фотоаппарат отца словно на вожделенное сокровище.
