Спасатель - Вадим Денисов

Со стороны хозяев — крутящееся офисное кресло, с "пассажирской" стороны стола — два простых деревянных стула. На приставной тумбе тихо гудит кофемашина, ну, живут люди! Я облизнулся. Рядом со столом у внешней стены под второй бойницей почивает пухлый, совершенно земной диван, обтянутый искусственной кожей коричневого цвета. Вот бы сейчас на него увалиться… Сидя на манящем диване, можно удобно смотреть небольшенький телевизор, висящий на стене — на экране мелькает что-то типа MTV.

Нормально они тут устроились. Во, как служба поставлена! Хорошо "виксам" служится. Впрочем, а всем остальным что мешает нести службу в достойных условиях?

Унтер-офицер сел в кресло, повернулся к столу, взял ручку, вскинул глаза.

— У вас имеется какой-либо документ, удостоверяющий личность?

Заметив моё смятение, Рольф Бютикер поспешил пояснить:

— Это просто пожелание, удобней вносить. И лишняя проверка.

Аусвайс у меня имелся. Лицензия на огнестрел, куда вписана злосчастная утерянная "Сайга", разрешение всегда лежит в кармане куртки. Сходил я к машине, в сопровождении рядового, принёс ксиву, отдал начкару, пусть помучится. Фельдфебель минуту помял мою лицуху в руках, сличил фотографию, потом спросил, что это за синенькая хрень такая в пластике. Узнав предназначение документа, господин Бютикер довольно хлопнул рукой по столу, включил ноутбук и уже с моих слов занёс сведения, сначала в журнал, а потом и в базу данных. Потом на полном серьёзе вписал задекларированный мной род "местных" занятий, добавив туда и обычную охоту.

— Сколько бандитов уничтожили? — неожиданно спросил он меня самым обыденным тоном. — Успели?

— Трёх, — легко соврал я. А что скромничать.

— Негры?

Да, мир перевернулся, прошлые приоритеты и нормы безжалостно попраны, даже втоптаны. Новые реалии выявили новые реальные угрозы. Негры, как нас в школе и учили! Правда-матка торжествует, Новая Европа стремительно прозревает.

— Все трое, — подтвердил я.

— Если вы сможете это доказать, я выпишу на ваше имя свидетельство, за уничтожения бандитов Замком Бёрн определено вознаграждение, — серьёзно сказал начальник КПП. — Небольшое. Кстати, хотите кофе?

— Нужно принести скальпы? — поинтересовался я. — А кофе хочу. Очень. Ещё не пробовал с момента попадания сюда.

— Достаточно предъявить, например, захваченное оружие. Оно у них характерное, — судя по всему, господин Бютикер не шутил. Начкар развернулся к кофемашине, взял маленькую кружечку.

— А-а, вот как. Ну, двух докажу, — облегчённо вздохнул я и опять пошёл к джипу.

Показать покажу, а сдавать стволы не буду. Хотя… Смотря, какое вознаграждение. Что он имеет в виду?

Пока я наслаждался горячим ароматным напитком, фельдфебель осмотрел стволы, сфотографировал оба, снимки скинул в базу, в папку с моим досье. После чего подвинул ко мне оба обреза — всё, не нужны больше — и вручил две серебристые пластиковые карточки. Посреди каждой карточки — жирная чёрная надпись: Quote. Это квота. А на что? Пока я рассматривал "вознаграждение", силясь хоть что-то понять из немецко-фашистских надписей, он отстраненно посмотрел на меня, потом глянул в журнал — не забыл ли что, и объявил вердикт:

— Вот "памятка визитёра", вам я даю экземпляр на английском языке, внимательно изучите, там всё написано, в том числе и по эти картам, — с этими словами Рольф протянул мне два листа зеленоватой бумаги формата А-4 с мелким текстом. А это — пропуск для проезда обоих постов, южного, нашего, и северного.

Я послушно взял документы.

— Вольных рейнджеров мы уважаем, они упрощают нашу работу. Поэтому позволю себе дать вам пару небольших дружеских советов, этого вы в памятке не найдёте, — сказал он миролюбиво, — если захотите пристроить подстреленного оленя, то у вас есть два рациональных варианта.

Посмотрев на меня, фельдфебель убедился, что я его внимательно слушаю. Я слушал очень внимательно. И отхлёбывал, маленькими глоточками, чтобы растянуть немыслимое удовольствие. Не знаю, что это за сорт — плевать. "Самый вкусный в мире", вот какое его название.

— В Базеле, на Банхофштрассе, есть таверна "Балтазар", там спросите Монику Амманн, это хозяйка заведения. Впредь рекомендую сдавать добычу именно ей, вам понравится. Другой вариант — сдать мясо Замку. Там сделки выгодней, но дольше и… — он пощёлкал пальцами, подбирая слово, — и потребуется больше вашей работы, наверное, так. Кроме того, в Замок Бёрн никто из приезжих не допускается, только учётные жители анклава, придётся ждать у входа. В любом случае, решать вам.

— Спасибо вам огромное! — совершенно искренне сказал я. — А где мне лучше оставить машину?

— Где угодно, — качнул плечами фельдфебель. — Можете за нашим постом, там есть специальная площадка, можете возле таверны. Ничего не украдут, здесь это не принято.

После чего он как-то странно посмотрел на меня.

— Я заметил, что у вас отличный пистолет, — он показал глазами на "маузер", висящий на портупее. — Здесь, пожалуй, уникальный и очень дорогой. Если вы захотите продать или обменять его, вспомните о дружище Рольфе Бютикере. Могу устроить обмен на армейский карабин, а это очень большая ценность.

Ого! Класс! Но… Не стоит обращать пристальное внимание на мои "писательские" стволы, товарищ командир. Я не намерен выпячивать тут свою миссию, я вообще не уверен, что захочу кому-либо о ней объявлять. А ну, как опознает меня кто по "маузеру" Что входит в комплект задач и опасностей Спасателя? Не сбрасывают ли сюда ещё и Киллеров Спасателей? Тем не менее, стволы у меня знаковые, статусные и несущие этому миру некие последствия, кроме банальных огнестрельных.

Не могу я их променять. А вот про ваши, товарищ фельдфебель, разузнать, пожалуй, стоит.

— Извините, Рольф, а что у вас за оружие? Не смог опознать, — спросил я, вставая со стула.

— И не удивительно. В силу ряда причин мы используем оружие старых образцов. Это швейцарские модели, вот, посмотрите — он вытащил из кобуры свой револьвер, — швейцарский "Шмидт" M1882, патроны 7,5 мм, шестизарядный… Винтовка Шмидта-Рубина образца 1889–1931 годов. Пистолет-пулемет "Штейр-Солотурн" S1-100, к нему есть штык-нож. Пулемёт наверху — тоже "Штейр-Солотурн", но уже S2-200 MG-30.

После до моего сведения был доведён режим обращения оружия в этом анклаве. Он тут либеральней некуда — владей, чем хочешь, носи, что хочешь, продавай, что хочешь. Оружия на руках много, практически у всех есть. В большинстве — гладкое. Нарезное великая редкость. Из короткостволов — револьверы этого самого Шмидта. Есть "бандитские обрезы". Ношение — хоть явное, хоть скрытое. Однако излишняя демонстрация, тем более, бравада, не приветствуется. Без крайней необходимости стволы обнажать нельзя, а таковой не будет, по уверениям начкара.

Отчётливо уяснив, что стрелять, а, тем более, попадать в человека на охраняемой Рольфом Бютикером территории не стоит, я, поблагодарив начкара ещё раз, сел в застоявшийся "Руби", как решил отныне называть свой джип для краткости, и выкатился на локальные просторы. Всегда чувствуешь облегчение, пройдя проверку силовой структурой. Неужели, удачный день будет?

На выезде с "контрольно-опорного" пункта действительно имелась площадка-отстойник — слева от дороги расчищен и засыпан жёлтым песочком прямоугольник восемь на пятнадцать в окружении как будто специально высаженных берёзок. Знак стоянки, надо же.

Судя по состоянию покрытия площадки, тут за последнее десятилетие ни одна машина не пристраивалась. Не велик, видать, транспортный поток со стороны КПП "Юг". Скорее всего, через шлагбаум если и идут машины, то "туда", а не "оттуда". Рейды совершают, изредка патрулируют трассу. Вряд ли мирные жители, запланировав пикник воскресным днём, желают вырваться на бандитские просторы.

О, кстати! Для меня это означает обретение конкурентного преимущества! Если тут охоте и рыбалке мешает барражирующий преступный элемент, то с остальных сторон подступа к анклаву дичь стопудово выбита, и за мясом приходится мотаться далече. То-то я и смотрю, дикие животины прут к моему дому со всех сторон, ничего и никого не боятся. Не охотится на них никто.

А мы будем. И сами при мясе, и ништячок какой отхватим. Знать бы только, какой.

Признаюсь, в этот момент я себя чувствовал не менее брошенным, чем в первые секунды после провала и падежа на избу.

Эй, Писатели! По нормам жанра, каждому такому единичному попаданцу положен поводырь! Я должен немедля встретить очень дружелюбного жителя, а лучше, красивую девушку, которая сразу и во всем мне поверит, проникнется и просветит относительно реалий и перспектив. Поводырь подскажет мне, как жить и поживать, посоветует лучшее и убережёт от ошибок. Ладно, я терпел, когда обретался на полянке и около, терпел, когда знакомился с бандитскими обычаями и дивился на негров в тайге. Но теперь-то?