Тайна, покрытая мраком - Татьяна Полякова

— Мамаша говорит, ключ еще в прошлом веке потеряли.

— Ну-ну, — кивнула я, представляя, как возбудится Любка, узнав об этом.

Витька запер дверь, предварительно накрыв гроб крышкой с осторожностью и даже любовью, а я вздохнула с облегчением в надежде, что спектакль на сегодня окончен.

Пока принимала душ, Любка устроилась в моей постели. Пушкин дрых в кресле, Петрович растянулся на коврике. Гнать их я не стала, но дверь пришлось оставить открытой, чтоб живность могла покинуть комнату в случае нужды. Любка таращилась на дверной проем и спать не спешила.

— Интересно, что у них за следующей дверью, — нервно заметила она.

— Думаю, могильная плита.

— Почему ты так думаешь? — всполошилась подруга.

— Витька сказал, Теодоровна себе памятник заказала. Так что, если опять начнешь подглядывать и его увидишь, не спеши падать в обморок.

— Угораздило нас вляпаться, — запричитала она, а я усмехнулась:

— Да что ж ты за дура такая… Бабка все это затеяла, чтоб наказать нас за неуемное любопытство. Разыгрывает очередной спектакль. А ты сможешь по номеру машины найти адрес владельца? — вдруг спросила я.

— Само собой, — пожала Любка плечами.

— Ну, так неси сюда свой ноутбук.

За ноутбуком пришлось идти мне, по дороге я заглянула в бабкину комнату, старушенция спала, сладко похрапывая. Витька вроде тоже угомонился. Когда я вернулась, Любка перебралась за стол и тут же полезла с вопросами. Прикрыв дверь, чтоб нас ненароком не подслушали, я рассказала о своих приключениях.

— Ты, Ленка, отчаянная, — покачала головой подруга. — Я бы так не смогла.

Проснувшийся Пушкин воспылал внезапным интересом к Любкиным манипуляциям с компьютером, прыгнул на стол и на экран уставился, водил глазищами туда-сюда. Вслед за ним подтянулся Петрович. Кот всегда был заводилой, это я давно заметила, но в плане любопытства Петрович ему не уступал. Возложив передние лапы на стол, поставил уши торчком и замер. Любка, косясь на дверь, вздохнула:

— Бедненькие… Чует мое сердце: совсем недавно они были как мы…

Данное замечание могло бы вызвать массу вопросов, но только не у меня. Ход дурацких Любкиных мыслей мне и так хорошо известен.

— Ты в том смысле, что бабушка их заколдовала?

— Петрович как увидит себя в зеркале, сразу скулит. Должно быть, все никак привыкнуть не может…

— Господи, — сквозь зубы пробормотала я. — Даже не знаю, кто меня раньше доконает, ты или Теодоровна. Займись делом, — прикрикнула я.

Любка не подкачала и вскоре уже докладывала о результатах. И как только в одном человеке могут уживаться гениальный компьютерный пользователь и беспросветная дремучесть?

— Машина зарегистрирована на Волкова Константина Викторовича, а внучок у нас Андрюха. Ты с номером не напутала?

— Не напутала. А адрес какой?

— Большая Новослободская, дом 5, квартира 13. И квартира-то не как у людей.

— Почему это? Я тоже в квартире номер 13 живу.

— Правда? — нахмурилась Любка. — Я бы ни в жизнь не стала.

— Дом точно на Новослободской, — удовлетворенно кивнула я. — Все ясно… Андрюха пользуется машиной приятеля и живет, скорее всего, у него. Где ж ему еще жить, если от бабки прячется.

— И что теперь?

— Завтра ему позвоню. Сам не придет, притащу сюда за шиворот. Теодоровна умирать передумает, гроб запихнем подальше и заживем куда спокойнее.

— Пять лет от бабушки прятаться — это круто, — сказала Любка, заползая под одеяло. — Да еще в чужих людях…

— Бабка запросто могла приврать для драматизма, — выключая свет, ответила я. — Полгода его здесь точно не было, а все остальное…

Стуча по паркету когтями, Петрович направился в кухню, значит, кот тоже ушел, по одному они редко ходят. Надо бы дверь за ними закрыть, да лень с кровати вставать.

…Утро выдалось дождливым, кот с Петровичем вернулись с прогулки и вертелись у Любки под ногами, подружка готовила завтрак, а я пила кофе в компании Витьки. Теодоровна уже проснулась, на завтрак съела банан и погнала меня прочь. Я решила в отместку ничего ей не рассказывать и через полчаса покинула дом с намерением встретиться с Андрюхой. Пора ему к бабушке пожаловать, вернуть ей, так сказать, интерес к жизни.

Вечером свою машину я оставила возле дома Маланьи, теперь неподалеку от нее был припаркован джип, правда, у противоположной стороны. Мне это почему-то не понравилось, хотя последнее время мне вообще мало что нравилось. Направляясь в сторону Новослободской, я то и дело поглядывала в зеркало. Сзади маячил тот самый джип. Или не тот? Мало ли похожих машин в городе? Вчера, решив, что внучок мне голову морочит, я успокоилась и о всяких там подозрительных парнях не думала, а сейчас опять разволновалась. Если Андрюха в беде, не стал бы весело проводить время в ресторане, да еще в самом центре города, это ж тупому ясно… Я достала мобильный и набрала номер внучка, сворачивая во двор дома, где он предположительно жил. «Хонда» стояла на парковке, и это внушало надежду, что наша встреча состоится.

— Ты чего звонишь? — напустился на меня Андрюха. — Забудь мой номер телефона, когда будет можно, я сам позвоню.

— Бабушка хочет видеть вас немедленно, — сурово ответила я.

— Труп она мой увидит, старая перечница. Говорю, за домом следят. Все, отстань.

Он дал отбой, а я припарковалась возле его подъезда. Дверь в подъезд была приоткрыта, что я сочла безусловным везением. «Есть еще на свете беспечные люди, которые счастливо обходятся без домофонов», — подумала я и вошла в подъезд.

Поднимаясь по лестнице, я прикидывала, что скажу Андрюхе, чтобы сразу отбить у него охоту юлить и прикидываться и заставить бежать к бабке сломя голову. Начать следует с угроз лишиться наследства. Погулять парень не дурак и в деньгах наверняка нуждается. Я позвонила в нужную мне дверь и стала нетерпеливо ногой постукивать. По полу, а вовсе не по двери.

Открывать не спешили, но я была почти уверена: меня разглядывают в дверной глазок. И на всякий случай раздвинула рот до ушей. Один мой возлюбленный не в лучший момент нашего совместного существования заявил, что моя улыбка его бесит, надеюсь, Андрюхе она понравится. Дверь приоткрылась и показалась весьма помятая физиономия внука Теодоровны. С момента нашей последней встречи он кое-что приобрел: фингал под правым глазом и ссадину над левым.

— Бурная ночь? — заботливо спросила я.

— Ты как здесь?.. — не очень уверенно поинтересовался он, а я толкнула дверь со всей возможной силой, которой в тот момент у меня оказалось немало. Андрюха этого не ожидал и отлетел в сторону, а я вошла в прихожую и прикрыла дверь, дабы не привлекать внимания соседей, если таковые вдруг появятся. — Ну и чего? — спросил внучок, довольно быстро приходя в себя.

— Поехали к бабке, — ответила я. — И без фокусов. Помирает старушенция и желает тебя видеть.

— А я не желаю. Давай вали отсюда.

Он вроде бы вознамерился вытолкать меня взашей, но я, напустив в глаза суровости, произнесла:

— Тогда я приду не одна.

— Черт, — буркнул он и нервно пригладил волосы.

Несмотря на некоторую потрепанность, синяк и ссадину, выглядел он вполне симпатично. В том смысле, что такой тип парней мне нравится. Выше среднего роста, с хорошей фигурой. Чувствуется, что за собой следит и модой интересуется. Джинсы фирменные, футболка тоже. А синяки пройдут. С таким парнем по улице идти не стыдно. Да, давненько я с парнями по улицам не болталась.

— Ладно, проходи, — предложил он ворчливо. — Как там бабка?

— Переживает, — сказала я, вслед за ним направляясь в единственную комнату и с интересом оглядываясь.

Комната оказалась просторной, мебели немного, но все выглядит стильно: диван большой и мягкий, журнальный столик на кованых ножках, стеллаж, заставленный симпатичными безделушками, а еще портреты на стенах. Я насчитала восемь штук. На всех был Андрюха: то с голым торсом, то в костюме. Анфас и в профиль. На одной даже в рыцарском шлеме. Красавчик… Самолюбование у них с бабкой, должно быть, в крови. Парни, которые балдеют от своей внешности, всегда вызывали у меня настороженность, ясное дело, у такого он сам всегда на первом месте, с другой стороны, если б я на фотках получалась так же круто, тоже бы своими портретами всю квартиру увешала. К сожалению, я не фотогенична, то есть живьем я себе нравлюсь куда больше, чем на фотографиях.

Я устроилась на диване, Андрюха сел на другой его стороне, как-то странно на меня поглядывая.

— Я… это… обязательно к ней загляну. Как только синяки пройдут, — сказал внучок. — Не стоит ее расстраивать, показываясь в таком виде. А ты как меня нашла?

— Следила за тобой, — ответила я. — Видела, как ты в ресторане развлекался. И не стыдно тебе, бабка при смерти…

Глаза Андрюхи внезапно полезли на лоб, не мои же слова произвели такое впечатление? Тут я поняла, что смотрит он куда-то поверх моего плеча, а к вытаращенным глазам прибавился приоткрытый рот. Парень вроде силился что-то сказать, но не мог. Я повернулась с намерением узнать, что его так разбирает, и мой рот тоже непроизвольно приоткрылся. За моей спиной стоял вчерашний брюнет и выглядел так, что сразу становилось ясно: лучше бы нам не встречаться. Ухмылка на редкость подлая, а взгляд не сулил ничего хорошего. Я повернулась к Андрею и спросила: