Бог, Которого я не знал - Джон Паулин

Искупитель во время исхода

Новый Завет проводит еще более тесную связь между жизнью Иисуса и тем, что происходило с Израилем во время исхода, о чем совершенно недвусмысленно говорится в Евангелии от Луки 9:30,31: «И вот, два мужа беседовали с Ним, которые были Моисей и Илия; явившись во славе, они говорили об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме». Довольно странное утверждение: «Они говорили об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме». Поскольку Иисус был в это время в Галилее, они по идее должны были говорить об исходе в Иерусалим. Но нет, они говорили именно об исходе, который «Ему надлежало совершить в Иерусалиме». Дело в том, что этим новым исходом для народа Божьего должен был стать крест. Подобно тому как Израиль сошел в воду и вышел из нее свободным от рабства, так и Иисусу предстояло умереть на кресте, сойти в могилу и выйти из нее в утро воскресения.

Следует отметить еще одну интересную деталь: Новый Завет рассматривает Вечерю Господню как параллель иудейской пасхе (1 Кор. 5:7). Когда иудейская семья собирается для празднования пасхи, они преломляет мацу и говорят такие слова: «Сие есть скудный хлеб, который ели наши предки в земле египетской». А когда Иисус преломляют мацу во время Своей последней земной пасхи, Он говорит: «Сие есть тело Мое». Крест Иисуса Христа был как бы пережитым заново рабством в Египте. Но на кресте Иисус совершает новый исход ради Своего народа.

Нельзя не отметить также, что Новый Завет увязывает исход и крест с водным крещением (Рим. 6 и 1 Кор. 10). Послание к Римлянам 6:3, 4 устанавливает взаимосвязь между смертью, погребением и воскресением Иисуса, с одной стороны, и водным крещением с другой. Подобно Иисусу, умершему, погребенному и воскресшему, мы во время крещения умираем для ветхой нашей природы и воскресаем к обновленной жизни. Когда мы принимаем крещение, мы как бы умираем, затем нисходим в водную «могилу» и поднимаемся из нее, чтобы жить по–новому.

Новозаветная мысль рассматривает исход и крещение как явления, между которыми есть множество аналогий. Израильтяне остановились на морском берегу; затем они прошли через воды Чермного моря и вышли на другой стороне. Они совершили исход, отныне они свободны. Точно так же, только теперь уже через крещение, крест Христов становится новым исходом для Его учеников (1Кор. 10:1–11).

Новый Моисей

В свете того, что уже было сказано, мы не должны удивляться тому, что Новый Завет проводит параллель между Моисеем и Иисусом. Иисус не только пережил новый исход; Он ко всему прочему был еще и новым Моисеем. Давайте начнем с текстов, где об этом говорится со всей определенностью.

Книга Второзаконие 18:15: «Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь, Бог твой, — Его слушайте». Сам великий вождь Израиля пророчествовал о том, что явится новый Моисей. Согласно апостолу Петру это предсказание исполнилось в Иисусе. Книга Деяний 3:22—24: «Моисей сказал отцам: „Господь Бог ваш воздвигнет вам из братьев ваших Пророка, как меня, слушайтесь Его во всем, что Он ни будет говорить вам; и будет, что всякая душа, которая не послушает Пророка того, истребится из народа. И все пророки, от Самуила и после него, сколько их ни говорили, также предвозвестили дни сии». В этом отрывке приведена цитата из Втор. 18:15. В нем говорится не только о том, что Иисус исполнил предсказание о новом Моисее, но и о том, что всей ветхозаветной истории было предопределено Богом стать прологом к жизни Иисуса Христа.

Установив связь между Моисеем и Иисусом, давайте посмотрим, каким образом жизнь древнего вождя Израиля соотносится с жизнью Иисуса. И Моисей, и Иисус пережили в младенчестве покушение на свою жизнь (Исх. 1:8—10, 22; 2:1–10; Мф. 2:13–18). Что интересно, в обоих случаях речь идет не просто об уличном грабителе, но о враждебном царе. В обоих случаях властитель видел в ребенке определенную угрозу для своего престола. И в обоих случаях царь истребил множество детей в попытке расправиться с конкретным младенцем (сегодня это назвали бы «побочным ущербом»), причем этот младенец как раз и оставался в живых. В обеих историях просматривается явная параллель, и других подобных им историй в Библии по большому счету нет.

Моисей — единственный человек во всем Ветхом Завете, который так или иначе видел Бога (Исх. 33:20). Однако избавитель Израиля увидел Бога только сзади — увидеть лик Божий ему было нельзя (ст. 21—23). Но в Евангелии от Иоанна 1:17, 18 сказано, что на самом деле никто не видел Бога, кроме Иисуса. Иоанн сказал так потому, что Иисус пребывает «в недре Отчем» (ст. 18). Это значит, что Он общается с Богом лицом к лицу, в отличие от Моисея, который видел только, как удаляется от него Бог. И все же Моисей выступает в качестве прообраза Иисуса, потому что он единственный персонаж Ветхого Завета, которому довелось–таки увидеть Бога.

И это далеко не единственная параллель между Моисеем и Иисусом, которую мы можем обнаружить. Моисей постился в течение сорока дней, а затем обратился к народу с горы и дал ему закон (Исх. 24:18; 34:28). Иисус тоже постился сорок дней, а затем взошел на гору и провозгласил закон Его нового царства, Нагорную проповедь (Мф. 4; 5). Моисей назначил семьдесят старейшин (Чис. 11:16—30); Иисус тоже избрал Себе семьдесят учеников (Лк. 10:1). И Моисей, и Иисус облеклись во славу на горе (Исх. 34:29—35; Мф. 17:1—8). Моисей добыл воду из скалы (Исх. 17:6; 1 Кор. 10:4), а Иисус говорит о живой воде, которая потечет из Него и из верующих в Него (Ин. 7:37—39). В Евангелии от Иоанна 3:14 проводится сравнение между вознесением Иисуса на крест и медным змеем, которого Моисей вознес в пустыне (Чис. 21:8,9).

В Ветхом Завете писания Моисея собраны в пять книг, а евангелист Матфей (и вы легко это увидите, если у вас есть Библия, где слова Христа выделены красным шрифтом) собрал Его речения в пять проповедей. Не так у евангелиста Луки — речения Христа у него рассеяны по всему Евангелию. А вот Матфей группирует их в пять отдельных вестей. Для Матфея Иисус однозначно новый Моисей, открывающий пути Божьи подобно первому Моисею.

В Евангелии от Иоанна Иисус совершает семь чудес, служащих параллелью семи язвам,