Воздушная война 1936 года; Разрушение Парижа - Роберт Кнаусс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Капитан Линдсей находился в качестве офицера-бомбометчика в штабе начальника воздушного флота на флагманском самолете. Ему было поручено правильно организовать бомбовые атаки эскадрилий. Эта задача выполнена. Он отправился наверх и, сев за стереотрубу, осмотрел горизонт через 12-кратное увеличительное стекло. Труба поворачивается и вращается как перископ, и одновременно служит измерителем расстояния. Специальные глушители препятствуют перенесению вибрации фюзеляжа на прибор, вследствие чего изображение не сотрясается.
Этим ценным оптическим прибором снабжены только самолеты командиров эскадрилий и отрядов. Капитан Линдсей направил стекло назад, на четыре неприятельские отряда, появившиеся вскоре после Парижа и с подозрительным миролюбием составлявшие с тех пор как бы почетный караул английского флота. Он хорошо различал бело-сине-красные знаки на крыльях и фюзеляже, а также очертания отдельных отрядов. Каждый отряд состоял из пятнадцати самолетов всего 60 боевых единиц. Это были одноместные истребители типа Ньюпор-Деляж, принадлежащие 3-му полку истребителей.
Английский воздушный флот летел теперь над Бове. Это название пробуждало тяжелые воспоминания о трагической судьбе английского дирижабля Р-101 шесть лет назад. Старинный город мирно покоился среди красивой и плодородной местности. Блеск утреннего солнца освещал желтеющие поля и, зеленеющие луга.
Из низменностей и лесов поднимались туманные испарения, превращавшиеся под влиянием солнечных лучей в белые облака.
На востоке видимость была хуже, пришлось вложить желтые светофильтры. Солнце уже не стоит более сбоку курса, оно видно уже сзади. Капитан. Линдсей подумал: "Если противник действительно приблизится с востока, то нам придется стрелять против солнца. Это будет неудобно, несмотря на то, что прицельные приборы автоматических пушек и пулеметов снабжены солнечными диафрагмами и желтыми дисками".
Внезапно в молочно-дымном свете появляется на востоке красная нить. Через полминуты - еще одна. Линдсей знает: это световой сигнал разведывательных самолетов об угрожающей опасности. Он доносит об этом генералу, который идет сам к перископу.
Теперь видна уже черная тонкая черточка, рядом с ней вторая, третья... Черточки превращаются в ряды точек, показываются сомкнутые авиационные колонны. Свои или противник? Может быть это две эскадрильи Купера? Нет! Это французская эскадрилья. Дневные бомбардировщики по десять сомкнутых самолетов.
- Еще никаких сведений о Купере?
- Нет, - отвечает офицер-радист из радиабудки.
XI.
Джордж Винтон и второй рулевой - сержант Вильямс сидят рядом у двойного руля. В закрытой кабине летчика уютно. Отопление действует хорошо, сюда не проникает холодная режущая струя воздуха. Утреннее солнце поднимается выше и начинает светить в их стеклянный дворец. Становится жарко. На большой высоте солнечные лучи очень горячи.
- Курорт горного воздуха, - пошутил командир самолета Г-46 Краули.
Винтон передает Вильямсу руль и вытаскивает термос с какао. Часы показывают 6 ч. 48 м. Они уже летят три часа, и Винтон с аппетитом съедает один из бутербродов, полученных вчера вечером из офицерской столовой.
До сих пор полет был только прогулкой. Они обменялись несколькими мимолетными очередями с двумя группами неприятельских истребителей - и только. Они умело сохранили свое место в эскадрилье. Бомбы были сброшены своевременно, должно быть Клеменс прицелился мастерски.
Теперь они мирно гудели над залитым солнцем Артуа. Через час эскадрильи будут над милым Ламаншем, а еще через полчаса - на родном аэродроме.
И это война? Винтон представлял ее себе гораздо романтичнее. Он совсем не чувствовал себя героем. Откуда же взялись страшные рассказы старых летчиков, участников мировой войны, о воздушных боях, о раненом летчике, собравшем последние силы и совершающем с мертвым наблюдателем посадку на поле, покрытое воронками, об отвратительном обстреле из зенитных пушек, о разбитых рулях... Да, старики просто забавлялись, изумляя молодежь рассказами о своих воздушных приключениях, и сильно прикрашивали свои подвиги, пользуясь ее наивностью.
Все же надо отдать старикам справедливость, - им трудно было работать. Летчик при ледяном ветре сидел в узком открытом самолете, обмораживая себе щеки, нос и концы пальцев. Он был одновременно обязан смотреть во все стороны, управлять, стрелять, фотографировать, ориентироваться, смотреть за мотором и работать на радиоприборе...
Насколько все это упростилось теперь! Надо только управлять по курсу, который указывает компас, сохранять дистанцию и интервалы. Сначала это казалось страшно трудно, но после тренировки достигалось без особого труда. Незначительным изменением подачи газа, легким нажимом педали можно было сохранить свое место с точностью до одного метра.
На доске с приборами одним взглядом можно прочесть число оборотов мотора, скорость и высоту. В отношении горизонта жироскопическое приспособление постоянно показывает положение самолета к поперечной и продольной оси. Для ориентировки естественный горизонт не нужен. С одинаковым успехом можно лететь и ночью, и в облаках, и днем при голубом небе. Об остальном летчику заботиться не надо; для моторов имеются механики, радиослужбу несут радисты, аэронавигацией занимаются наблюдатели, а всем этим сложным механизмом - всем самолетом Г - управляет командир. Серьезные трудности представляли лишь полеты на больших высотах, но и тут имелись специальные кислородные приборы, которыми можно было пользоваться при надобности.
На машинном телеграфе вспыхнул красный сигнал "внимание", и затем "укороченные боевые дистанции".
Рука Винтона крепко ухватилась за четыре газовых рычага и сдвинула их равномерно назад, зубец за зубцом. Моторы взвыли с дикой силой. По машине пробежала судорога. Теперь надо было с исключительным вниманием наблюдать за самолетом командира отряда и подражать каждому его движению.
Находившийся слева отряд А, летевший во главе треугольника эскадрильи, набрал высоту. За ним последовал и самолет командира его отряда - В - Г-45, который по расписанию летел впереди на 50 м ниже. Сейчас он поднялся выше.
Винтон слегка потянул руль высоты; самолет, освободившийся от бомбовой нагрузки в 4 т, легко реагировал на руль. Было приятно смотреть, как стрелка альтиметра через несколько минут показывала уже 6400 м. В то же самое время Вильсон управлял рулем направления.
С левого борта опасности не было. С интервалом в 300 м на одинаковой высоте шел третий самолет его отряда Г-47 и еще далее, слева, его прикрывали шесть самолетов отряда Б. С правого борта небо было пусто. В этом открытом воздушном океане зоркие глаза Вильямса искали противника. Далеко виднелись две черные точки. Это были разведывательные самолеты, сопровождавшие и охранявшие главные силы британского флота.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});