Город имени меня (СИ) - Ру Тори

Не слишком чистый пол уезжает из-под ослабевших ног.

Юра... даже для своего мира невероятно хорош. Он, словно спустившийся с небес ангел, появился в минуту смертельной опасности и спас меня... от охранника, поймавшего на краже.

Мне тут же становится дурно — до дрожи, до тошноты. Впору вернуться в подсобку и сдаться на милость красномордого орка, только бы не сходить с ума от стыда в присутствии этого невыносимо красивого парня!

Он увидел меня насквозь еще в первую встречу, а теперь получил достоверное подтверждение — я воровка, тупая жалкая малолетка, приносящая кучу проблем... Его опасения насчет моей мутной личности были не напрасны.

За стеклянными створками магазина раскинулась долгожданная свобода — закатное небо пылает над крышами, в домах желтым светом загораются окна, тяжкий день скоро сменится черной ночью.

...День, начавшийся в обществе Юры... А что если он... и закончится так?..

"Мечтай, дурочка, мечтай..."

Этот парень в здравом уме, и теперь уж точно никогда со мной не свяжется.

На парковке Юра останавливается у сияющего авто, убедившись, что я не отстала, достает из кармана ключи и нажимает на брелок. Тачка мгновенно отзывается нежным воркованием и игривым подмигиванием.

Обогнув капот, он открывает переднюю дверцу, и я растекаюсь лужицей — передо мной никогда в жизни не открывали двери, не уступали место, не пропускали вперед... Поднимаю голову, и в свете заходящего солнца вижу божество, темного эльфа, чьи волосы развеваются на теплом ветру и отливают розовым золотом.

Эльф скользит по мне расфокусированным взглядом, присасывается к электронной сигарете и вдруг выдает:

— Серьезно... Ты еще и воруешь. В секондах, блин! У тебя что, клептомания? Надо бы предупредить нашу «мать Терезу» Оула, что ты, при желании, можешь и флэт обнести! — он нервничает и наезжает так, будто имеет на меня какие-то права. — Хоть понимаешь, сопля, что с тобой будет, если реально попадешься ментам, или мозги отсутствуют напрочь???

Слово, еще слово — каждое весомее и точнее предыдущего, и отрезвляет почище болезненной оплеухи. Юра умеет смешивать с дерьмом одним гребаным словом, а мне больно и стыдно настолько, что нечем дышать.

— Тебе-то какая разница?!! — не выдержав, рявкаю в ответ.

Он озадаченно хлопает глазами и вдруг затыкается. Выдыхает и снова затягивается, поводит плечами и, приподняв рукав, смотрит на часы на татуированном запястье.

Ореол романтики развеялся, благодарность, граничащая с поклонением, сменяется злостью.

Если бы не он, я бы обходила секонд десятой дорогой. Все завертелось из-за фантастического высокомерия этого чистоплюя и моего дикого желания произвести на него впечатление! Все из-за него!

— Поеду на автобусе. Чтоб не запачкать ненароком салон твоей тачки! — торжественно объявляю, прячу руки в карманы олимпоса и собираюсь отчалить, но красавец раздраженно закатывает глаза:

— Камо-о-он... Залезай, а? У меня концерт через час, а я тут с тобой торчу!

Набивать себе цену отчего-то не тянет — его паскудное поведение не отменяет глубины моего падения.

Я кругом неправа. Поделом...

Стаскиваю рюкзак, покорно ныряю в авто и набрасываю на плечо широкий ремень. Юра устраивается рядом, задевает локтем мой локоть, и головокружение на мгновение меняет местами землю и небо.

Урчит мотор, по салону гуляет кондиционированный воздух, пахнет кожей и холодным парфюмом. Юра слишком близко — ни спрятаться, ни сбежать. В ожидании второго раунда нотаций отчаянно вжимаюсь в сиденье, мягкое и комфортное настолько, что явь вот-вот обернется сказкой.

Безопасность, покой и доверие, приправленные восхищением, приятно греют грудь. Вот как, оказывается, ощущают себя девочки, сидя рядом с красивыми парнями в дорогих тачках...

Юра расслабленно ведет авто по вечерним улицам, пальцы барабанят по рулю в такт тихой медленной песне.

Исподтишка поглядываю на профиль на фоне розовых городских просторов, пролетающих за окном, и сердце трепыхается, как подстреленный голубь.

Изо рта вырываются тихие вздохи, но я, прямо через синтетику олимпоса и украденного платья, больно щипаю себя за бок.

Идиллия обманчива, мое чудесное спасение не сблизило нас — наоборот, пропасть стала глубже и шире. Я нарисовалась так, что не сотрешь, Юра молчит — благо, после моей резкой отповеди больше не позволяет себе убийственных выпадов.

Затянувшаяся пауза напрягает и ввергает в легкую панику. В надежде на конструктивный разговор я откашливаюсь и еле слышно пищу:

— Как ты там оказался? Я писала не тебе.

— Ехал по делам, Света позвонила и закатила истерику. Типа, кто-то важный для нее встрял по самые гланды и его надо немедленно вытащить, — Юра не отрывает сосредоточенного взгляда от габаритов впереди идущего авто и снова заводится: — Если бы я знал, что это ты... Слушай, а ты, вообще, в курсе, что ничто не дается просто так?.. За все нужно платить. За вещи, например, платят деньгами...

— Я все тебе верну, — клятвенно заверяю, но Юра криво усмехается:

— Чем, интересно? Натурой?

Дурацкая шутка его по-настоящему веселит и делает похожим на дебила.

Плохи дела. Моя натура ему не понадобится, даже если я сама приплачу. И глубокое декольте с броским макияжем не сотворят чуда.

Обещаю себе, что больше не скажу Юре ни слова, упираюсь затылком в подголовник и наблюдаю за кронами деревьев и тусклыми фонарями, задумчиво обступившими дорогу. Я хочу домой — на жесткий тесный диван.

Наша с папой жизнь до пришествия Кубика теперь представляется настоящим раем. Все казалось предельно простым и давно предрешенным. Без надежд и иллюзий. Без новых знакомых. Без Юры.

— Реально не можешь пойти домой? Все настолько хреново? — помолчав, Юра меняет тему, и я удивленно моргаю. Он больше не лыбится, в тоне нет и намека на пренебрежение и насмешку. Оказывается, он способен и на такое...

Сердце замирает, болит и ноет, я почти ведусь — на полном серьезе собираюсь рассказать о своих злоключениях, вывалить проблемы, вывернуться наизнанку и ждать, когда в нем проснется офигенно заботливый парень и замечательный друг, но вовремя осаждаю себя и лишь коротко буркаю:

— Нет, не могу. Не лезь. Не твое дело, понял?

Юра никак не реагирует на грубость — должно быть, я вконец достала. Цыкнув, смачно материт подрезавшего его водилу и, включив поворотник, внезапно сворачивает с главной дороги в сгустившиеся сумерки.

По спине проходится холодок: страшилки о том, что нельзя садиться в машину к малознакомым парням (особенно предварительно доведенным до белого каления), вдруг перестают казаться бреднями для домашних девочек.

— Эй! — я подпрыгиваю, но ремни пресекают попытки вырваться, намертво фиксируют мое худое тело и удерживают в мягком плену. — В самом деле, ты же не будешь меня насиловать?..

— Мне нужно заскочить домой. Чего орешь?! — шипит Юра. Ловлю в отражении узкого зеркала краешек его улыбки и снова умираю от стыда. Ну, хоть рассмешила...

А он умеет улыбаться так волшебно, что любые обиды мгновенно сходят на нет.

Двухполосная дорога, петляя, вползает в поросший кустами сквер, над ними зазывно сияет кричащая вывеска ресторана быстрого питания.

У красавца недурной вкус.

Здесь продают обалденный, до густоты крепкий кофе и нежнейшие хрустящие наггетсы — по огромным праздникам я приезжаю сюда только ради этой пищи богов.

Желудок сжимается от невыносимой тоски: в нем с утра не было ни крошки.

Словно прочитав мысли, Юра подъезжает к подсвеченным мутными лампами стойкам для автолюбителей и диктует заказ — те же блюда, что я с удовольствием трескала в пятницу в уличном кафе, правда, в единственном экземпляре.

"Что ж... — Бодрюсь как могу. — Диета. Зато зад не вырастет до необъятных размеров, и скромный гардероб прослужит дольше. Пусть лопает. Порадуюсь за него от всей души..."

Юра премило скалится, любезно благодарит работника фастфуда и, отъехав от окошка, без слов кладет мне на колени теплый бумажный пакет и вручает стакан с капучино.