Звезды над океаном - Кэтрин Манн

Он бросил на нее быстрый взгляд. Холодный, непрощающий.

— Тебе не за что извиняться.

Но Брук все еще чувствовала себя виноватой, потому что пять месяцев назад не подумала о том, к чему может привести ее поведение.

— Первый раз, когда я пригласила тебя на ужин, тебя ударил мой брат…

— Ты хочешь сказать, он попытался меня ударить, — уточнил Джордан.

Мужское «эго». Она подавила смешок.

— Именно, — сказала она и все-таки прыснула. — А на следующий раз, когда мы оказались у нас дома, моя мать ринулась в атаку, хорошо хоть не с кулаками.

— В тот раз ты пострадала. Мне следовало вмешаться раньше.

Как будто это что-нибудь изменило бы. У нее дрожали руки, когда она положила бутылку с водой рядом на сиденье.

— Никто не может ее остановить, когда она вот так сходит с катушек.

Как бы то ни было, Брук следует раз и навсегда прекратить это! Она не могла позволить своей матери делать то, что угрожает здоровью ребенка. Гнев закипел в ней при мысли о том, чего им всем могла стоить выходка Бониты.

Он успокаивающе положил руку на ее судорожно сжатый кулак.

— Я думаю, сейчас это неподходящий для тебя разговор.

— Да-да, «думайте о приятном»! — Она заставила себя сделать глубокий вдох и выдох, потом еще и еще.

— Именно. — Он поднес ее кулак к своим губам и поцеловал, один раз, другой, пока тонкие пальцы не разжались. — Расскажи мне о своем детстве, только вспомни хорошее!

Она сказала первое, что пришло ей в голову:

— Мама рисовала когда-то. Выходила на береге этюдником. Мы с Бриттани развлекались по-своему — швыряли пригоршни песка в волны.

— Замечательное воспоминание. — Он погладил внутреннюю сторону ее запястья. Лимузин остановился у железных ворот перед домом на северной окраине косы.

— Я так давно не вспоминала об этом… — Брук виновато улыбнулась. — Дурные воспоминания пересиливают хорошие.

Ворота распахнулись, и она представила, как они закрываются за ней, оставляя ее среди подстриженных кустов и деревьев.

— Думаю, мы с тобой должны позаботиться, чтобы ужасные отношения между нашими семьями не повлияли на то хорошее, что мы сейчас стараемся выстроить.

Он смотрел на нее, пока лимузин медленно ехал по выложенной кирпичами подъездной дорожке, мимо фонтана с ангелом в центре.

— Согласен, но я хочу, чтоб ты не переживала, думая об этом.

— Хмм… Если бы я повела себя эгоистично, то сама выбрала бы имя ребенку!

— Если мы не собираемся назвать ребенка Паркером, я могу полностью довериться тебе в этом.

Наконец-то произошло то, чего он так ждал, — Брук рассмеялась.

— Я подумаю об именах и расскажу тебе.

— Это честно. — Он выбрался из лимузина. И прежде, чем она последовала за ним, наклонился и подхватил ее на руки. Она принялась было протестовать, но он уже нес ее к дому. По крайней мере, сегодня она имела серьезную причину принять его заботу, не беспокоясь о потере своего контроля над ситуацией.

Брук обняла его за шею, и он поднялся по каменным ступеням, вступив под крытую колоннаду перед входной дверью. Она едва успела заметить, что его дом выдержан в цветах меда и неба, как он уже представлял ее взволнованной прислуге. А затем Джордан понес ее к длинной лестнице с перилами из красного дерева.

Просторный коридор казался гораздо уже — из-за картин, развешанных на его стенах. Пейзажи перемежались портретами трогательного юного Джордана, а также Эмилио. Брук хотелось повнимательнее рассмотреть картины, да и весь этот семейный райский уголок, который был его домом.

Но у нее закрывались глаза. Вот, черт побери! Эти особенности ее организма, сопровождавшие всю беременность, казалось, усиливаются с каждым днем. Как же хочется спать…

Мир провалился, а когда вернулся назад, Брук обнаружила себя посреди громадной постели. Джордан со всех сторон подтыкал вокруг нее пышное одеяло. Она почувствовала нечто, отдаленно напоминавшее клаустрофобию. Хватило одного взгляда на комнату, чтобы понять…

Нет, она не была в его постели, но определенно в его комнате.

Неделю спустя Джордан поднялся по лестнице на второй этаж. Он нес Брук еду и подарок и рассчитывал, что и то, и другое поднимет ей настроение.

То, что она теперь живет под его крышей, понравилось ему куда больше, чем он предполагал. Джордан привез ее сюда, потому что ему казалось, что это хорошо для нее и для ребенка. Но он не думал, что и для него это тоже будет хорошо.

Особенно учитывая то, как он долго жил в одиночестве, иногда в отеле, иногда здесь. Впрочем, холостяцкая жизнь как нельзя лучше подходила к его карьере, и Джордан даже предполагал, что ее присутствие может создать определенные неудобства… Слава богу, он ошибся. Последние дни были замечательными. Так здорово вместе есть, разговаривать, узнавать друг о друге важные вещи! Например, каков ее любимый цвет, предпочтения в еде, пристрастия в музыке.

Розовый? Ничего удивительного. Этот цвет очень шел Брук.

Острое чили? Наверняка это лишь сейчас, когда она беременна. Конечно, такие гормональные сдвиги в организме…

Старинная музыка и мягкий рок? Он уже запланировал посетить концерт, когда она снова будет в состоянии поехать с ним.

Он надеялся, что это произойдет скоро… Джордан не мог не замечать тех удивительных изменений, которые происходили внутри Брук каждый день…

Позаботился он и о том, чтобы она была постоянно занята, присылая ей дизайнеров и декораторов, которые должны были переделать одну из спален в детскую. Он еще не встречал женщины, которую не возбуждал бы бездонный бюджет на декорирование жилых комнат.

Правда, в этот вечер Брук не казалась возбужденной. Она полулежала на диване в холле между их комнатами и раздраженно разглядывала свои ноги, уложенные на подушках.

Факс тихо урчал в другом конце комнаты — она лишь бегло просмотрела бумаги, разложенные на рабочем столе.

Джордан вошел в комнату, положил рядом с диваном сверток и поставил контейнер на кофейный столик, но не дождался от нее никакой реакции.

— Брук? Ты не хочешь посмотреть, что я заказал на ужин в ресторане Эмилио? В контейнере чили, и на нем написано твое имя.

Но даже упоминание об одном из ее излюбленных блюд не изменило выражения ее лица.

— Можем заказать что-нибудь еще, если у тебя появились другие желания, — неуверенно заметил Джордан.

— Не надо. Все в порядке. Спасибо.

Он сел рядом с ней и переложил ее ноги себе на колени. Он радовался возможности прикоснуться к ней, посмотреть на нее. Простое красное хлопчатобумажное платье облегало округлости грудей и выпуклый живот, напоминавший о том, как мало времени у них осталось, чтобы укрепить их отношения. Он всегда мечтал о такой свадьбе, какая была у его родителей, но беременность не оставляла ему надежд на то, что у него с Брук произойдет то же самое. Пока. А сейчас ему оставалось надеяться на чудо, но только если они оба постараются…