Звезды над океаном - Кэтрин Манн

Ее мать стояла в арочном проеме, ведущем в гостиную, держа высокий стакан, в котором мог бы быть чай со льдом. Но обычно там было нечто иное.

Ее волосы, обычно тщательно уложенные в замысловатую прическу, разметались в полном беспорядке, седые пряди бросались в глаза. Долгие годы Лизетта помогала Боните поддерживать хотя бы видимость благополучия. Но, похоже, даже их домоправительница была уже не в состоянии справляться с запоями Бониты, которые становились все длительней с тех пор, как умер ее муж.

— Ну, дорогая дочурка, лучше поздно, чем никогда. А где же вы были, ты и твой… Как нам его называть? Вы не помолвлены, а слово «бойфренд» не больно-то годится. — Она наклонилась вперед, чуть не выронив стакан и выплеснув немного на пол, но удержала его, опершись на Бриттани. Ногти ее украшали остатки маникюра. — Может, правильно звать его «деткин папочка»? А ты, Брук, будешь «деткина мамочка».

Джордан обнял Брук за талию, крепко стиснув зубы, и повел ее ко входу в гостиную.

— Миссис Гаррисон, Брук и я — родители вашего внука.

— Разумеется, я знаю, — Бонита покачала стаканом в воздухе, выплеснув еще немного на мраморный пол. — Все Южное побережье знает, спасибо нашим газетам. Они просто обожают новости о внебрачных детях.

Бонита была в ударе. Даже Джордан вздрогнул, услышав последние слова.

Ее братья и сестры осторожно, один за другим, вышли в холл, все, кроме Паркера, который сказал:

— Мама, я думаю, что уже поздно… Бонита протянула стакан своему сыну.

— Ладно. Забери это. Он все равно уже слишком теплый. — Она направилась к лестнице.

Брук издала вздох облегчения, и на него эхом откликнулись остальные.

Бонита обернулась, глядя на нее удивительно ясным — и в то же время злобным — взглядом.

— Я не виню тебя, Брук. Ты идешь по стопам отца. И остальные тоже. Бриттани всегда была дикой. А Стивен вообще не знал, что у него есть ребенок, пока дочке не исполнилось три.

Стивен отошел от других и встал рядом с Паркером.

— Мама, ты заходишь слишком далеко… Вместе с Паркером они взяли мать под руки, чтобы проводить ее. Их движения были настолько слаженными, что Брук все поняла.

— Мы с Паркером поможем тебе подняться, а Лизетта уложит в постель.

Бонита раздраженно стряхнула их руки и сделала шаг по направлению к Брук.

— Следите за собой, молодая леди, не то гены еще возьмут свое.

Брук попыталась сказать что-нибудь, что могло бы остановить этот ядовитый поток слов, но сил ее хватило только на то, чтобы держаться на ногах. Было ужасно, что Джордан стоит рядом и видит все эти отвратительные семейные сцены. Но она не станет позориться и просить, чтоб ей подали стул.

Брук медленно вдохнула и выдохнула. В книгах для беременных она читала о техниках релаксации. И теперь Брук отыскала точку, на которой можно сфокусироваться, — ярко блестевшую рождественскую звезду на верхушке елки. Она смотрела и ритмично дышала, и постепенно речь ее матери превращалась в какой-то невнятный набор звуков.

Издалека она услышала голос Джордана, тихий и твердый, со стальными нотками гнева. Она хотела сказать матери, что гораздо умнее не ругаться, а просто следить за этой звездой, но та вдруг начала расплываться перед глазами, а комната — постепенно темнеть.

В прояснившемся на мгновенье сознании промелькнула мысль, что она сейчас упадет в обморок, и тут же Брук услышала возглас Джордана и почувствовала, как его руки подхватили ее возле самого пола.

Вот это и было то, что называют страхом.

Джордан Джеффриз никогда в жизни не чувствовал такого. Но теперь он сидел в больничном холле, не зная, что произошло с Брук и их ребенком, и до смерти боялся. Брук пришла в себя в машине «скорой помощи», но все еще была совсем слабой, когда ее доставили в реанимацию.

Прибывшие следом в больницу Гаррисоны хранили полное молчание. Братья и сестры Брук расселись по банкеткам в приемном покое. Бонита заняла кресло. В руках она держала кофейную чашку. Пары алкоголя уже должны бы были выветриться из нее, но кто знает…

Таким образом, на руках у них оказалась чуть-чуть пришедшая в себя пьяница, которая, по крайней мере, осознала, что натворила, чтобы на время закрыть свой скверный рот.

Джордан с трудом сдержал прилив гнева. У него кровь закипала в жилах, стоило ему взглянуть в ее сторону. Как она посмела так обращаться с Брук!

В деловом мире Брук была сильной и собранной. Он имел возможность заметить ее уверенную манеру держаться, когда Гаррисоны запускали свой проект с «Сэндс кондоминиум девелопмент». Она превратила его в самое успешное дело года на Южном побережье, продав все квартиры по рекордно высоким ценам. Ему было странно видеть, что такая деловая хватка может сочетаться в Брук со слабостью по отношению к семье.

Жужжание пейджера вернуло его к реальности. Все трое братьев Гаррисон потянулись к своим карманам.

Паркер вздрогнул.

— Это меня. Прошу прощения. От секретаря. Но сегодня делам придется подождать.

Паркер Гаррисон откладывает дела? Удивительно! Впрочем, Джордан был слишком занят своими мыслями, чтобы задумываться над этим.

Двойные двери распахнулись, и вышел врач, женщина лет пятидесяти, у которой, слава богу, был острый взгляд — на деловых переговорах он бы решил, что человеку с таким взглядом можно доверять. Они обменялись короткими приветствиями.

Врач кивнула Анне, беременной жене Паркера, и повернулась к остальным.

— Состояние Брук стабильное. С ребенком все пока в порядке.

Пока? Он встал и подошел к врачу ближе. Ему, черт возьми, нужны подробности!

— Я Джордан Джеффриз. Мы не успели поговорить, когда привезли Брук, но я — ее жених и отец ребенка.

Женщина кивнула.

— Вы еще, строго говоря, не родственник, но Брук дала мне добро на разговор с вами. Она знала, что вы будете беспокоиться.

Беспокоиться? Да он едва держал себя в руках, чтоб не снести к чертовой матери все эти двери, отделявшие его от нее!

Бриттани подошла к нему и встала рядом, братья выстроились сзади в молчаливой поддержке. Наконец-то они объединились не против него.

— Каков диагноз?

Врач засунула руки в карманы халата.

— Давление повышенное, так что я бы советовала оставить Брук на ночь в больнице.

Он быстро мысленно перебрал варианты, и ни один из них ему не понравился.

— Вы считаете, что это иреэклампсия? Бриттани протянула руки одновременно ему и Эмилио. Джордан не был уверен, ищет ли она поддержки или предлагает ее, но сам он сдерживался с трудом.

Благодаря книгам по беременности, прочитанным за последнюю неделю, он знал, что преэклампсия может привести к сердечному приступу, даже к смерти. Ребенку может не хватить воздуха и питательных веществ в плаценте, тогда он не наберет положенного веса и получит другие осложнения…