Ласточки улетают осенью (СИ) - Елена Баукина

— Скука — это ты, Ани! — не вытерпела и резко оборвала сестру Сандрин.

Анна вытаращила глаза, повернулась к сестре, сжав в гневе губы.

— От тебя, Сандрин, тоже просвещением не пахнет! — ответила та, поправляя прекрасную брошь, прикреплённую к воротнику. Анна смотрела на сестру немного свысока, словно перед ней находилась не сестра, а не единожды провинившаяся служанка.

— Зануда! — выпалила Ласточка и ткнула пальцем на брошь. — Вот — это всё что тебя интересует!

Леди Анна имела способности к изменению формы металла. Он подчинялся её изящным пальчикам, словно глина. Мишель глянул на брошь: вещь была замечательная — тонкие изгибы вьюнов, золотые цветы и драгоценный камни.

Щеки Сандрин порозовели, она скрестила руки на груди и злорадно затараторила:

— Зануда, зануда, зануда…

— Дикарка! — не выдержала, наконец, старшая сестра, голубые глаза леди Анны полыхнули огнём. В зрачках замелькали языки белого пламени. Цветы на её броши изогнулись и повяли, над головой замелькали золотистые всполохи энергии. Мишель отложил книгу и незаметно сунул руку в карман робы, нащупывая свой волшебный медальон:

— Хватит! — твёрдо прервал он спор девушек, громко постучав по столу ладонью. — Вы обе не правы!

Девушки замолчали, всполохи энергии прекратились, но цветы на броши Анны все ещё понуро смотрели бутонами вниз. Артур, пользуясь спором сестёр, украдкой тянулся к склянке волшебных чернил. Мишель строго посмотрел на ученика исподлобья. Мальчишка спрятал руки за спину.

— Не будем ругаться! — Мишель продолжил урок. — Скоро грядёт новая эпоха — это эпоха Просвещения. Её возможное начало подтверждается творческими работами художников, музыкантов, писателей, поэтов, магов и алхимиков. Эти работы не только приносят эстетическое наслаждение, но и показывают новые мысли и идеи о развитии мира. Но всё это только версии. Что творится в душе каждого человека, об этом и Боги не ведают.

— А кому подвластны души, господин Горознай? — спросила Ласточка.

— Души — никому, кроме нас самих, впрочем, иногда и нам тоже неподвластны, — сделал неожиданный для себя вывод учитель.

— Как? — удивилась Сандрин. Она пытливо смотрела на Мишеля, тёмные дугообразные брови приподнялись.

Алхимик улыбнулся. Его улыбка обычно действовала на людей как лечебный бальзам.

— Все мы равны в своём праве обладать душой и обладаем ею, — немного поразмыслив, ответил юноша. — Но представь, не все умеем правильно ею распорядиться. Есть и те, кто отдают душу на откуп злым силам за какие-то алчные дела. Или душа, под воздействием колдовства, попадает под власть зла. Если своя душа — потёмки, то чужая душа — это вообще другой маленький мир!

Заскучавшая Анна давно не слушала учителя. Она зевала и рассматривала роспись на сводчатом потолке. Артур, как зачарованный, уставился на склянку чернил и хлопнул в ладоши. Склянка задрожала, заискрилась и, звякнув, метнулась в воздух над столом.

— Артур! — крикнул встревоженный мастер алхимии. Склянка сделала кульбит, вытряхнув комочки чернил на ковёр.

— Лови их! — закричал Мишель и бросился на колени, — Они всё перекрасят!

Чернила забегали по ковру, оставляя следы клякс. Горознай прыгал с места на место, как шуганый заяц, широко растопырив тонкие пальцы, ловил комочки и засовывал их в склянку. Сандрин бегала следом за учителем и старалась схватить хотя бы один комочек. Анна запрыгнула на стул и завизжала. Артуру все это казалось забавным, он тоже «помогал» ловить комочки, при этом истошно смеялся и притопывал ногами. Вскоре комочки все попали в склянку, но один всё же оказался в руках шустрого Артура.

— Смотрите! — пропищал мальчишка, привлекая внимание.

Мишель отчаянно бросился к нему, размахивая руками, но опоздал. Артур раздавил комочек, и чернила брызнули в стороны, окрашивая лица детей и учителя в разные цвета. Иногда уроки мастера Мишеля Горозная заканчивались неожиданно…

Пасс 2

Дети графа Эдварда сидели по уши в мыльной пене, пускали пузыри и брызгались водой из деревянных лоханей. В ванной комнате замка Кордейн раздавались детский смех и голоса. Дети уже третий час отмывали лица от волшебных чернил. Служанка Габриэлла, переваливаясь как гусыня, вытянув свой длинный нос, без конца бегала за водой на кухню. Сандрин и Артуру надоело мытье лиц. Мыло летало под потолком и не хотело даваться бегавшей за ним следом няне Мирабель в руки. Пузыри пролетали над её чепцом, лопались, брызгая мыльной влагой в лицо. Мирабель тёрла глаза и чуть не плакала от досады.

— Эти чернила не отмываются! — сетовала няня, — Столько мыла извели — неделю можно мыться. Ох уж этот алхимик и его штучки. Нелюдь бестолковый!

— Зато это весело, — радовался Артур, обрызгая на няню водой.

Чернила бегали по коже Сандрин и Артура, рисовали разные забавные рожицы и никак не хотели растворяться в воде. Уставшая от пустых трудов няня Мирабель села на лавку и горестно запричитала.

— Ох, если узнает граф Эдвард, ох, если чернила совсем не отмоются!

— Хватит, — раздражено прервала её причитания Сандрин. — Мишелю Горознаю больше нас досталось, у него всё лицо полностью в чернилах!

— Ага, и чернила такие физиономии рисуют, что слуги перепугались, а няня Мирабель упала в обморок, словно мышь увидела в амбаре, — непонятно чему, радовался Артур.

Дверь в комнату приоткрылась и в неё вошла весьма довольная собой Анна. На её коже не было не единого чернильного пятнышка. Следом за ней в дверь проник огромный рыжий кот Плюш с наглой и одновременно грустной мордой. Кот осмотрелся по сторонам и, заметив Сандрин, пропищал: «Мяу!»

— Вот наглая рыжая морда! Стащил, подлюка, у повара целого фазана и все мало. Существуют же на белом свете такие бесполезные животные. Великая Матерра, защитница, зачем ты создала энту зверюгу? — принялась выплёскивать недовольство на кота няня Мирабель.

Кот сердито посмотрел на няню, которая все время почему-то ругала его и обвиняла в обжорстве. Да, сытое брюхо к учёбе глухо.

Сандрин вытерла лицо полотенцем. На ткани остались черные пятна. Кот подошёл к ней и стал тереться о ноги, при этом громко мурлыкал, заискивающе смотрел ей в глаза и облизывал собственные усы-вибриссы.

— Плюш, не слушай эту ворчливую няню, — дразня Мирабель, заговорила с котом Ласточка. — Я найду тебе ещё что-нибудь вкусненькое. А то фазана она пожалела…

Анна сморщила носик и брезгливо посмотрела на младшую сестру. Пятна волшебных чернил все ещё бегали по её лицу.

— Ронда, иди сюда, — позвала Анна собственную служанку.