Кларки первый и единственный - Кирилл Сомов

Услышав волшебное слово «сделка», Сурик моментально переключился на деловой настрой, успокоился и подошел поближе к трону.

Фараон в двух словах повторил Сурику рассказ о нашествии Ящеров. Тот скептически усмехался, слабо верилось. Но богатое убранство вокруг убеждало лучше всяких слов.

— Ладно, Ящеры или кто там еще, не важно. Хотите оружие, будет оружие. Вертай меня обратно, а здесь Генрих разбираться останется.

— Примите от нас в дар вот это...

Небольшой черный сундучок появился из воздуха прямо у ног Сурика. Крышка открылась и сияние разлилось вокруг. Сундучок был полон драгоценных камней всех цветов радуги.

Все это великолепие переливалось, завораживало. Сурик быстренько захлопнул сундук.

– Это, как вы называете, «аванс». Когда мы получим оружие, будет во много раз больше. Или вы предпочитаете золото?

— Нет, камешки лучше. Меньше места занимают и дороже котируются. — быстро сообразил Сурик, поднял сундучок, прижал к груди.

По мановению руки юного фараона фиолетовое облако унесло Сурика домой.

— Итак, продолжим. Сейчас вы отправитесь в назначенное время и вступите в переговоры с местным племенем. Тебе, Кларки, это племя слишком хорошо знакомо.

Глаза кентаврёнка зажглись ненавистью при воспоминании о гибели соплеменников.

— О чем с ними договариваться, их перебить всех мало! — звонко крикнул он и заплакал, не скрывая слез.

— Нет, малыш, — с грустью произнес фараон, — это все их шаман виновен, с него и спрос. Он за все ответит.

А ведь и правда, про шамана-то и забыли совсем!

— Он же кентаврёнка ждет сейчас, сразу прикажет схватить! — вмешался в разговор Валька.

— Не посмеет, вон у вас защита какая, — фараон указал скипетром на Чурсина и его «коммандос» — Подойдите к центру зала и встаньте в позолоченный круг.

— Эй, секундочку! А как мы вернемся за оружием, когда договоримся там с местными? — задал Генрих Янович вполне резонный вопрос.

— С этим вам поможет медальон Кларки, код ключа вам известен.

Чурсин удовлетворенно кивнул.

Все по очереди шагнули на сверкающий металл. Послышалось гудение, словно проснулись разом сотни шмелей. Но вдруг все стихло.

Фараон спохватился и подозвал к себе Кларки.

— Я хочу выполнить одно твое заветное желание, малыш.

— Но у меня нет никакого желания... — удивился кентаврёнок.

— Есть, – снисходительно улыбнулся фараон. – Ты очень хочешь, чтобы твое родное племя, твои родители, вновь вернулись к жизни. Ведь так, мы не ошиблись?

Кентаврёнок только и смог, что кивнуть в ответ. Он не верил своим ушам — неужели это возможно?!

Фараон ответил на немой вопрос:

— Да, малыш, это в наших силах. Тебе поможет твой талисман. Вот, возьми эту серебряную пластинку. На ней написан нужный код, на трех языках, нашем, твоем и русском. Когда прибудешь в заданное время, просто набери код и все получится. Удачи тебе, малыш!

Фараон потрепал Кларки по плечу и тот вернулся в круг.

Снова загудел неведомый механизм, яркий светящийся столб опустился откуда-то сверху, а когда он погас, в круге уже никого не было...

Глава двадцать третья

Шаман уже давным-давно разуверился в том, что осталась хоть малейшая возможность поймать пропавшего кентаврёнка. Но он все равно упорно выставлял пост у подножия горы, скорее из упрямства, чем по здравому смыслу.

Два-три раза в неделю шаман самолично подходил к горе, проверял пост. Потом долго смотрел вверх, словно ждал, что кентаврёнок вот-вот спустится по тропинке вниз и с поклоном поднесет ему свой медальон на протянутых руках.

И вот однажды, во время очередной проверки примерно так и произошло. Из-за громадного серого валуна по тропке спустился Кларки. Он, прищурившись от дневного света, в упор глядел на шамана, ничуть не испугавшись.

— Ага! Вот ты и попался мне, недокормыш! Взять его, живо! — скомандовал шаман рослым воинам, сидевшим у шалаша. Те расхватали копья и бросились к кентаврёнку.

В этот момент появился какой-то тощий мальчишка, а за ним показались пятеро мужчин в темно-зеленой одежде странного вида.

Один из них поднял железную изогнутую палку, которая плюнула огнем и перед воинами поднялись фонтанчики пыли, прямо под босыми ногами.

Они опешили, остановились, потом повернулись к шаману.

— Я приказываю, хватайте его! — завизжал шаман, со злостью ударив посохом о землю.

Воины, потоптавшись, двинулись вперед, но решительности заметно поубавилось. И снова они были остановлены очередью, теперь поверх голов. Но больше их испугал грохот выстрелов, чем сами пули, ведь смертельное действие оружия ХХ века им было еще неведомо.

— Вы что, смерти ищете? — с насмешкой спросил Генрих Янович, выходя вперед.

— А вы кто такие, чтобы угрожать мне, великому шаману племени Сынов Леопарда? — надменно спросил шаман, и лишь подрагивающие губы выдавали волнение.

— Мы не желаем никому вреда, — миролюбиво заявил Чурсин. – Мы пришли с добрыми намерениями. Проводи нас к Вождю твоего племени и мы сядем за стол переговоров.

Взять сейчас талисман было весьма проблематично, хоть шаман и разглядел его на груди кентаврёнка. Но чужаки имели настолько странный вид и слишком непонятное оружие, что шаман решил отвести их в стойбище, а там поглядим, кто кого.

Чурсин с бойцами направились в деревню, вслед за шаманом, а Валька и Кларки задержались. Кентаврёнок, низко склонив голову, ходил между остатков хижин, между обгорелых пеньков деревьев, украдкой смахивал непрошеную слезу.

— Кларки, ну, не реви, а? – упрашивал друга Валька, — вспомни лучше про подарок фараона. Давай попробуем, а вдруг получится?

Надежда сверкнула в черных глазах кентаврёнка.

— Как же я мог забыть! Доставай скорее ту карточку!

Карманов у кентаврёнка, естественно, не было и серебряная карточка хранилась у Вальки. Она была тут же извлечена. Кларки раскрыл медальон, установил камешки в исходное положение.

— Давай, читай скорее! — торопил кентаврёнок, пританцовывая от нетерпения.

— Да не спеши, надо все внимательно сделать, а то еще наколдуем чего-нибудь лишнего. Так, жми: два синих, красный, желтый, снова синий, теперь два зеленых. Все, жми на черный.

Уф, что же сейчас будет? Дрожащим пальцем Кларки ткнул в прохладный опал. И ничего. Хотя нет...

Под ярким палящим солнцем вдруг промелькнула тень. Она опустилась на землю. Потом еще одна, еще, еще... Десятки легких, похожих на облачка, теней спускались вниз, окружая мальчишек. Они постепенно наливались чернотой, становились объемными. А затем, всего несколько мгновений спустя, тени обрели человеческий облик, то есть кентаврий, кентаврический, то есть... В общем, Валька запутался в этом слове, но ведь важен результат! Пыль поднялась столбом, десятки живых и невредимых кентавров радостно улыбались, обнимали друг друга, не веря в происходящее.

А Кларки вдруг вскинул руки к лицу, прошептал еле слышно:

— Мама... и рванул с места, да так, что чуть не сшиб своего лучшего друга с ног.

Молодая красивая кентаврица обняла сына, прижала к груди, так вкусно пахнущей молоком. Они замерли, стараясь продлить эту секунду подольше. Неслышно подошел отец Кларки. Семья снова была вместе. Они молчали. Для разговоров еще придет время...

Едва очутившись дома, еще не выпустив из рук сундучок, Сурик уже набирал номер, вызванивая знакомого ювелира...

Маленький сухонький старичок без спросу упал в кресло, сжимая в руке эбонитовый набалдашник трости, выполненный в виде львиной головы.

При появлении ювелира Сурику всегда мерещился четкий запах нафталина, казалось, что этот старичок служил еще Екатерине Второй, а уж Николаю Второму так и подавно.

— Надеюсь, ты поднял меня ни свет ни заря ради чего-то стоящего? — раздался скрипучий голос.

— Самуил Яковлевич, разве же я тебя когда по мелочам беспокоил? Взгляни-ка. — Анатолий Николаевич небрежно бросил на стол горсть алмазов.

Старичок не спеша надел часовую лупу на глаз, наклонился, взял пинцетом один камешек, долго его разглядывал со всех сторон. Потом так же тщательно оглядел все остальные. Выпрямился, откинулся на спинку кресла, передвинул лупу на большой лоб и долго-долго молчал, сжав губы, думая о чем-то своем.

— Самуил Яковлевич, ты мое терпение решил испытать? Так оно не железное. Скажи уже, сколько это все стоить может. — Сурик в нетерпении прохаживался по кабинету.

— Я прожил очень много лет, — начал наконец старик, — Я видел такие камни, что цари на своих портретах отворачивались от зависти. Я держал в руках камни, которые сейчас — гордость музеев всего мира. Но скажу тебе совсем честно, таких я еще не встречал. Это бриллианты чистейшей воды, а карат в них столько, что мой арифмометр (ювелир постучал согнутым указательным пальцем по лбу) уже сбился со счету. Я не спрашиваю, откуда это, ведь все равно не скажешь? — в последних словах старика послышалось нескрываемое любопытство.