Вернуться в осень. Книга вторая - Павел Стретович

– Все это – что?

– Падение Империи. Смерти, голод и разруху. Царство «Затворы». Но академия Домма, да и сам император, не верили в это…

Сергей про себя усмехнулся – не мудрено. Он и сам вряд ли в подобное поверил.

Она была очень разветвленная, эта подземная дренажная система, в которой обосновались «кроты». Когда-то, в далекие былые времена, в этих местах не хватало воды – и поэтому здесь развилась целая система каналов, чтобы не упускать сезонные потоки с гор. К тому же рядом находились заброшенные шахты рудоразработок, и сюда же выходила городская коллекторная система. Целый подземный лабиринт, где, в случае надобности, мог бы укрыться и весь город…

Но городу не надо было укрываться. Городу не надо было что-то искать и к чему-то стремиться. Город устраивала и такая жизнь – если только не трогать ее, эту самую жизнь. И городу, по большому счету, было даже наплевать – на некоторых недовольных, обитавших рядом под землей…

Кроме ургов. Им было не наплевать.

– Академия Домма? Это те самые медики?

– Да. Наука в те времена летела семимильными шагами… – она приостановилась у следующего поворота, поджидая Сергея, потом двинулась дальше. – И обширные исследования в области генетики были одной из ведущих программ Императорского дома. Все это начинало выводить медицину на совершенно новый, качественный уровень, и перед людьми открылись такие горизонты, что… у некоторых просто закружилась голова.

– Бывает…

Вообще-то ее имя – Эмирма, но все почему-то называли ее Снежкой. Наверное, из-за длинных светлых волос. Хорошо, что он тогда встретил в городе именно ее, эту очень замечательную девушку, так отличающуюся от других горожан. Кстати – и не только горожан. Как интересно поворачивается иногда жизнь… Трижды прав в этом доктор. Возможно, она действительно была единственной из всех, кто мог ему поверить и помочь. И он тогда остановился у подъезда именно этого дома…

Оказывается, она со своим маленьким отцом-доктором очень часто бывала здесь. И не Сергею было спрашивать – что она там делала, в этом глухом городе, что не могла покинуть его и перебраться сюда на постоянно…

– Репродуктивное воспроизводство точной копии живого существа, в лабораторных условиях…

– Что? – Сергей даже остановился. – Как вы сказали? Это что, клонирование, что ли? Ну вы даете… Ваши исследования явно давно обогнали время, судя по вашим городам.

– Это не наши исследования. И вы ведь, насколько я знаю, не видели других городов? Кстати, а в Шеоле наука уже перешагнула этот порог?

– Простите, – он сконфузился. – Не обращайте внимания. Просто я удивился. Есть чему…

– Академия столкнулась с проблемой, – они двинулись дальше. – Все было хорошо, проблемы были решаемы, пока работали с ДНК невысокоорганизованных существ – мышей, змей, особенно насекомых – пауков и прочих…

– Пауков? Змей? – Сергей горько усмехнулся. – Так-так…

– Проблемы начались, когда попробовали работать с ДНК человека. Смысл в чем… Из женской яйцеклетки удаляется ядро, затем в безъядерную клетку вводится любая клетка, содержащая ДНК клонируемого организма. Потом начинается процесс размножения и рост эмбриона…

– Вынашивают женщины, как обычных малышей? – Он опять пригнулся, чтобы не стукнуться головой о низкий свод.

– Тогда – да. Но оказалось, что у людей при делении клонированных клеток ДНК не передается новым клеткам должным образом. Клетки получают либо слишком много, либо слишком мало ДНК, и в итоге оказывались нежизнеспособными…

– Совершенно верно.

– Вы слышали про это? Минутку… – она остановилась и завозилась с ключами – в полутьме смутно виднелась ржавая железная дверь.

– Слышал…

Раздался противный скрежет – дверью явно пользовались не очень часто. Сергей оглянулся по сторонам – самые обычные бетонные стены, самых обычных подземных коридоров и переходов. На этот раз она завела его в совсем редко посещаемую часть подземного городка «кротов»…

Вообще-то они совсем неплохо обосновались здесь, под землей, эти хранители старых традиций и знаний. Неплохо облагородили, обуютили, и обжили эти бетонные и железные коридоры, кольцевые переходы и трубы. Хоть и маленькое, но свое производство, своя электростанция, свои кухни, своя растительность и огороды, своя охрана и дозор, свои «хранилища знаний», напоминающие простые архивы, и даже связь с верхом и подполье. Только из-за них – еще помнили, что триста лет назад здесь жила, развивалась и процветала – огромная страна…

– Сейчас, – она исчезла в темном провале входа. Через минуту вход осветился неярким чуть мерцающим светом – Снежка зажгла керосинку. – Где вы там? Проходите.

Сергей заглянул внутрь. Обычная комнатка, заставленная столами и стеллажами, заваленная книгами и стопками старых бумаг – в конце виднелись двери еще куда-то. Архив. Он подошел к столу и взял в руки несколько пожелтевших листков. Снежка зажгла вторую керосинку и помахала рукой, туша спичку:

– Тогда и появилась «Затвора». В академии был отдел, занимающийся исследованиями в области парапсихологии, и других паранормальных явлений, под предводительством профессора Ронне. Кстати, знаете как его звали? Морг. Профессор Морг Ронне.

– Однако. Парапсихологии?

– Проще говоря – магии.

– И Императорская Академия этим занималась? – Сергей положил листки на стол и взял несколько других.

– Занималась… Отдел Ронне, кроме всего прочего, занимался исследованиями красных и белых кровяных телец – эритроцитов, лейкоцитов, и тромбоцитов тоже…

– Исследованиями крови?

– Вернее, влиянием крови живого существа на некоторые нефизические явления. В том числе, и на психику человека.

– Кровь… Интересное дело. Во все времена какие-то магические действия, или обряды, обязательно связывали с кровью…

– Да. Вот профессор Ронне и определил магнитные свойства красных кровяных телец, и диамагнитные – белых… Никто сейчас не знает конкретные методы и результаты его исследований. Например – по все той же «Затворе».

Сергей промолчал.

– Тогда-то и было установлено, – вздохнув, продолжала Снежка. – Что при определенных параметрах ДНК человека ведет себя по-иному. При определенных параметрах, и при определенном воздействии, ДНК сохраняют стабильность. Например – у умершего человека. Естественно – в состоянии клинической смерти, примерно первых пятидесяти минут, до распада белка…

– Становится все интересней, – Сергей бросил листки обратно и оперся о стол – до него начало доходить, весь смысл этой «экскурсии», и весь страшный, просто – глобальный результат всего того, что произошло в мире. – Значит, репродуктивное воспроизводство стало возможным… Только с клеткой только что умершего человека?