Планета косматых - Рон Гуларт

В ногах кровати Торреса маленький круглый медик-андроид держал перед грудью темно-желтый плакат.

– Можете прочитать это, пациент Торрес?

– Нет.

– Похоже, мы имеем дело со снежной слепотой.

– Я не могу прочесть этого, – объяснил Торрес, – потому что ваши ребята привязали меня к кровати так, что я не могу поднять голову. – Его туго приторочили к кровати целым рядом лент, от головы до лодыжек.

Старейший андроид попыхивал трубкой.

– Не позволяйте нам давить на вас, Пит. По моему мнению, пациент вправе выражать свое мнение по поводу лечения. Итак, скажи-ка, что тебя беспокоит?

– Ничего.

– Эй, так не пойдет, – сказал старейший андроид.

– Взгляните сюда, пациент Торрес. Я поднял таблицу для проверки зрения повыше. Вы можете прочитать?

– На ней написано: «Не пропустите студенческий бал младшекурсников».

– Я куда-то задевал настоящую таблицу для проверки зрения, – извинился маленький андроид в ногах кровати. – С радостью могу сообщить вам – у вас нет снежной слепоты.

Андроид-терапевт сказал:

– Знаете, друзья, что могло бы помочь этому юноше больше, чем все доктора в мире?

– Операция на мозге, – предположил один из механических коллег.

– Нет, повреждения головы не вызывают опасения, – сказал старейший андроид. Он заложил руки за спину. – Я подумал, что ему принес бы немалую пользу визит друга или какой-нибудь приятной молодой особы. Мы часто недооцениваем, джентльмены, значение чисто психологических факторов в случаях, подобных случаю Пита. Пойдите и приведите мисс Ниту.

– Вам не придется идти за мной, шуты гороховые, – произнес сердитый девичий голос. – Кто вообще приказал вам собраться вокруг этого парня?

Андроиды-медики отступили от кровати и ушли.

Через огромную комнату шла невысокая полноватая молодая блондинка.

– Если кто-нибудь и займется им, так это я.

В административном корпусе Теха вдоль коридора с высокими потолками были разбросаны останки нескольких разрушенных дисциплинарных андроидов.

– Теперь из-за того, что нет студентов, – объяснила полноватая блондинка, – они иногда принимаются драться друг с другом. – Она указала на коридор, ответвлявшийся от того, по которому они шли. – Теперь сюда.

Перешагивая через валяющиеся полицейские дубинки, Торрес, следуя за ней в новый коридор, сказал:

– Спасибо, что вызволили из больницы, мисс Маккей.

– Ты мог бы называть меня Нитой, – сказала Нита Маккей. На ней были сужающиеся книзу брюки и туника без рукавов. Она потянула отделку на подоле. – Поскольку мы обедаем вместе. Ты не против? – прибавила она.

– Нет, – сказал Торрес. – Из чего ты готовишь?

– Те, кто бросили университет, забыли здесь целую кучу синтетической пищи, – сказала она. – Моя главная проблема в том, что я не совсем разобралась, как стереть меню из кухонных компьютеров. И вынуждена обходиться сбалансированной диетой, разработанной Территориальным министерством питания восемь лет назад. Сегодня вечером будет зеленый псевдосалат, печеная почти картошка с соевым соусом, имитация зажаренной утки с рисоподобной начинкой, заменитель лесной земляники со сливками и почти молоко. Крепкие напитки под запретом, хотя я научила пару роботов-химиков готовить замечательное светлое пиво из остатков псевдокрупы от завтрака. Тебя все это устраивает?

– Несомненно, – ответил Торрес. – Особенно после прогулки в снегах, затянувшейся почти на целый день.

– Разве эти шуты в больнице не накормили тебя?

– Ваша собака дала мне немного горячего супа, – сказал Торрес. – Отечески добрый доктор-андроид принес мне корзину псевдофруктов, а робот в ногах кровати заставил меня взять мятные леденцы.

– Первоначально его проектировали для работы в экспериментальных яслях кампуса, – объяснила Нита, когда они свернули из коридора и направились вниз по пандусу.

Справа Торрес заметил освещенную полоску в форме стрелы. На ней было написано: «ЗДАНИЕ ХРАНИЛИЩА ДАННЫХ. ИДТИ ЗДЕСЬ». Должно быть, там хранился материал по периоду, когда ОНИЦ тропологии размещался в кампусе.

– Я хотел бы взглянуть на хранилище данных, – сказал он, замедляя шаг.

– Завтра, Пит, – пообещала блондинка. – А сейчас пора обедать. Потом ты сможешь рассказать мне о твоей работе в «Агентстве Мирабелиса».

Он с неодобрением посмотрел на нее.

– Как ты узнала, что я работал на Мирабелиса?

– Те болваны, которые обнаружили тебя в снегу, помнишь? Они задавали вопросы, – сказала Нита. – Обычно, как ты знаешь, я не впускаю посетителей. Ты поведал… увлекательную историю. Большинство тех немногих, кто приходил и пытался попасть сюда, – неудачники, шарлатаны и тому подобные выродки. Ты – первый независимый солдат удачи, который оказался в Техе за год плюс то время, которое я здесь нахожусь.

– Ты сама управляешь всей резиденцией?

Она утвердительно кивнула.

– Я всегда ловко справлялась с машинами, – сказала Нита. – С людьми я не всегда так искусна. – Она рассмеялась, хлопнув Торреса по спине. Заметив, что он вздрогнул от боли, она добавила: – Я забыла, ты только что выздоровел. Кафетерий – сразу за следующим поворотом. Сможешь дойти?

Он сказал, что сможет.

Глава шестнадцатая

Стена дортуара произнесла:

– Проснись и пой, – и начала насвистывать нежную мелодию.

Койка Торреса вывалила его к длинному окну большой безлюдной спальни. С окна как раз снимали затемнение.

Упав на четвереньки, Торрес увидел внизу две дюжины полицейских кампуса, набирающих обороты на заснеженном четырехугольном дворе. Каждый робот-полицейский был сконструирован наподобие кентавра: туловище крепилось к тележке на колесах. На колесах были специальные шины для снега, и каждый четырехрукий полицейский был вооружен бластерным пистолетом, глушащей винтовкой и полицейской сиреной. Четвертая рука заканчивалась кулаком в два раза больше обычного.

Из пола спальни выросла металлическая рука и, схватив Торреса за подбородок, распахнула ему рот.

– Таблетка кальция, витамин С и палинария<<2>>,{<<2>> Палинария: бурая водоросль, из которой добывают йод.} – объяснила стена, когда три пилюли шлепнулись ему на язык. Металлическая рука легким толчком захлопнула Торресу рот, а стена предложила: – Глотай.

Часть пола начала приподнимать его к плавательному бассейну в дальнем конце спальни, где он провел ночь.

В конце пандуса раздвинулись высокие двери, позволяя Торресу пересечь порог и свалиться с высоты шесть футов в обогреваемый бассейн.

Из шести золотых громкоговорителей, висящих на балках купола бассейна, лились церковные песнопения. Торрес услышал музыку, когда всплыл на поверхность.

– Сегодня с утренним вдохновляющим посланием, сообразно политике равномерного распределения времени, принятой в Техе, к вам обратится преподобный Лувер Магби из Церкви Двойного Солнца на пути к планете Джаспар, – объявили шесть громкоговорителей.

Торрес почувствовал, что его сносит к мелкому краю бассейна.

– Слава Моджайбу, – фальцетом начал преподобный Магби. – Темой моей сегодняшней проповеди я избрал четырнадцатую притчу, рассказанную пророком Асно после его злоключений среди хранителей.

Другая металлическая рука подцепила Торреса, извлекла из бассейна и стряхнула на спуск, который уходил в комнату с табличкой «Сушка и массаж».

Надувные руки робота, шлепая по Торресу, высушили его, пока он пробирался через узкую выложенную псевдокафелем комнату.

Здесь также был слышен голос преподобного: «И что для меня ваш несовершенный излучатель? – спросил он затем пророка».

Одна из рук, шлепавших Торреса по спине, оказалась настоящей.

Резкий шлепок повторился.

– Доброе утро, Торрес. Как поживаешь?

Торрес обернулся.

– Доброе утро, Нита.

За ним стояла маленькая полноватая блондинка, которая накануне вечером вызволила его из больницы кампуса. Она была одета в трикотажную тунику и широкие брюки, талия стянута портупеей с двумя бластерными пистолетами. Нита щелкнула пальцами, и из стены с шумом выскочила одежда Торреса, чистая и свежевыглаженная.

– Извини мою бесцеремонность, хорошо? – произнесла девушка. – Как я говорила тебе вчера вечером, я мало кого принимаю и оставляю у себя немногих.

Торрес отцепил крюк, затем поднял свою одежду.

– Долго ты собираешься оставаться здесь?

Ните Маккей было двадцать два года, она жила в Техе и больше года управляла всем механизированным кампусом. Она улыбнулась Торресу – на щеках у нее появились ямочки – и пожала плечами.

– Кто знает, Торрес, – ответила она. – Я оказалась тут в первую очередь для того, чтобы покончить с целым возом проблем. Ужасные родители, безответная любовь, низкие оценки по гражданскому праву в фрамбосавилльском полубесплатном двухгодичном колледже, тоска из-за тирании правительства и обычная грязь нашей жизни. Мне нужно было на время убежать от самой себя. Я узнала, что это чертовски просторное место уже два или три года как брошено. Поэтому в конце концов я забрела сюда и, хорошо разбираясь в технических приспособлениях, выяснила как управлять тем, что осталось от Теха.