Когда улыбаются звезды - Ирина Молчанова

Родители ушли на кухню, а Маша осталась один на один с нежданным подарком. Маша развернула к себе игрушку. Она видела такие в магазинах, они стоили немалых денег, но зато были как живые, как настоящие собаки.

— Породистый, — пробормотала Маша, касаясь цепочки на массивной шее немецкой овчарки. О такой настоящей она и не мечтала, знала наверняка: сестра скорее удавится, чем согласится взять в дом собаку.

Вечером Маше позвонил Миша, на ее вопрос о подарке сказал, что никакую собаку в коробке не присылал. А после недолгих раздумий предложил спросить об этом у парня, который ее поцеловал на улице. Она и сама думала на Диму, но не до конца верила, боялась ошибиться. Он мог подарить, но мог от этого и отказаться, чтобы не опозориться перед своими одноклассниками. А ей больше не хотелось думать о том, кто так легко предает. Никакие подарки не могли загладить безразличие. Лишь доброта, искренность. О любви она даже боялась помыслить, это чувство жило на страницах книг, на открытках, на мягких сердечках в лапках симпатичных медвежат, оно было повсюду и нигде. Она иногда представляла, что когда-нибудь в нее влюбится Миша, от этого на душе становилось хорошо. Ей нравилось находиться рядом с ним, смотреть в серьезные глаза, слушать его, смеяться над чем-нибудь вместе. Бывало, хотелось его обнять, просто так, без надежды на поцелуй или признание в нежных чувствах, лишь потому, что он замечательный. С ним она чувствовала себя свободно, сердце не сходило с ума, не рвалось из груди, внутри все не замирало, как с Димой. Он не улыбался снисходительно, не говорил, будто она не в его вкусе, и уж точно не стыдился ее. Мише было безразлично, что куртка у нее не модная, а джины вытянуты на коленках, он не стеснялся останавливаться возле помойки, чтобы покормить кошек, не ленился пойти с ней в приют, когда не работал, выполнял все-все свои обещания. К ней никто, кроме родителей, не относился так нежно, как он. С ним она почувствовала себя нормальной, не уродиной, не глупой, как говорила сестра. Своей нерушимой верой в себя он словно вдохнул уверенность и в нее.

Маша оделась потеплее и невзирая на колкие замечания сестры пошла на улицу. Ей хотелось побродить по заснеженным дворикам, подышать морозным воздухом, но где-то в глубине души она надеялась встретить Диму. И не хотела думать о нем, а думалось, и проговаривала мысленно, что он подлый предатель, но одно лишь воспоминание о поцелуе — и лицо на морозе в минус пятнадцать обжигало как огнем.

Она поехала в приют, на этот раз повезло, приветливая Татьяна вспомнила ее и отвела к знакомой уже ей клетке. У собаки оказался посетитель — мальчик лет девяти сидел на стуле перед клеткой и печально смотрел на спящего пса.

Татьяна оставила их наедине.

Мальчик агрессивно посмотрел на нее и заявил:

— Это моя собака! Не смотри даже на нее!

— Твоя? — изумилась Маша.

Мальчик опустил голову.

— Мне ее обещали, поэтому ты лучше уходи!

— А почему же ты не заберешь пса?

— Пока нельзя!

Маша подошла поближе и почмокала губами, подзывая к себе собаку. Пес поднял голову, навострил уши и завилял хвостом.

— Почему же нельзя, я смотрю, он уже ходит! Раньше не поднимался!

— А он совсем здоров, — сказал мальчик, — забрать нельзя по другой причине!

— Какой же?

— А тебе зачем знать? — насторожился паренек, поднимаясь с места.

— Интересно, — Маша открыла клетку и погладила собаку.

— Хозяин не разрешает.

— А у него есть хозяин?

— Ну конечно, но Дима обещал его отдать мне, если я какой-то там девочке понравлюсь.

— Дима? Ты знаешь Диму?

— Не особо хорошо, просто он обещал мне эту собаку. Мне именно эта нужна. Я когда пришел впервые сюда, сразу хотел взять ее.

Маша присела на корточки возле собаки.

— Странно, что Дима не позволил тебе это сделать, ведь этому песику очень нужен дом!

— А ты тоже знаешь Диму?

— Не очень хорошо.

— Ясно, — мальчик вздохнул, — значит, придется ждать, пока придет та самая девочка, которая должна проверить, стану ли я хорошим хозяином этой собаке. Вот только не торопится она, Димка все обещает-обещает, что приведет ее, а этой Маше, кажется, все равно. — Она изумленно обернулась, а мальчик протянул ей руку. — Я Глеб.

— А я Маша.

Паренек покраснел и застенчиво спросил:

— Та самая, да?

— Наверно, если честно, я не знала, что тут меня кто-то так ждет.

— А Димка разве не сказал?

— А мы с ним давно не виделись.

— Может, тогда ты не та Маша? — усомнился Глеб.

— Может.

— Так это не трудно узнать, — обрадовался мальчик, — Димка сказал, что Маша спасла собаку, если бы не она, этот песик никогда бы не появился в этом приюте!

Маша улыбнулась. Ей стало приятно, что Дима так о ней отзывался.

— Это про тебя? — поторопил Глеб.

— Да, про меня, но Дима преувеличил мою заслугу, на самом деле это он привез сюда собаку.

— Не важно, — взволнованно вскричал Глеб, — раз ты та самая Маша, ты могла бы поскорее решить, какой из меня хозяин?

— Я?

— Ну да, Дима сказал…

— Но я не знаю, как оценить. Если ты хочешь взять этого песика, думаю, ты должен это сделать. Ведь твои родители не против?

— Нет, мама ждет не дождется, когда я приведу Бонда!

— Бонд?

— Ага, Джеймс Бонд, здоровское имя, правда?

— Очень, — покривила душой Маша и заглянула в печальные глаза псу. — Вот такие дела, уважаемый Бонд.

— Так я могу его забрать сегодня? — забеспокоился мальчик.

— Это, наверно, нужно у Татьяны спросить…

— Я сбегаю за ней, — он выбежал из комнаты и унеся по коридору. Пес уткнулся Маше в шею.

— Ну ты чего, — ласково проговорила она, — Бонд не такое уж и плохое имя, зато у тебя появится семья, Глеб кажется очень порядочным. Станете играть и гулять, этот мальчик будет тебя вкусно кормить… Разве не чудесно?!

Пес лизнул ее руку и завилял хвостом.

— Вот так, молодец, — обрадовалась Маша, — тебе будет хорошо в семье.

Пришла Татьяна с Глебом. Девушка оглядела собаку и лучезарно улыбнулась:

— Машуля, Димка говорил мне, что собаку можно отдать, если тебе понравится хозяин. Ты как? Не передумаешь, себе взять не хочешь?

Маша вздохнула.

— Очень хочу…

Мальчик с таким отчаянием посмотрел на нее, что она поспешила добавить:

— Я с радостью бы, но не могу.

— Тогда я заберу его, правда? — с надеждой спросил Глеб.

Маша погладила его по светлой шапке растрепанных волос.

— Конечно, Бонд твой.

— Замечательно! — Татьяна закрыла щеколду на двери, прежде чем обратилась к мальчику: — Приходи, Глебушка, завтра с мамой, тогда и заберешь своего Бонда.

— А сегодня нельзя?! — огорчился паренек.

Татьяна пожала плечами.

— Приведи маму.

Глеб закивал.

— Я приведу! Сейчас, я быстро! — Он сорвался с места и побежал, но вскоре вернулся и с застенчивой улыбкой произнес: — Спасибо, Маша, Димка сразу сказал, что ты очень хорошая!

Она возвращалась домой, и с лица ее не сходила счастливая улыбка. Всякий раз, когда ее подопечные находили любящую семью, она радовалась за них, как за себя, даже больше.

Маша смотрела в окно автобуса, за которым проносились дома, голые деревья, разноцветные машины, и думала о счастливом мальчике, со всех ног помчавшемся домой за мамой. Она помнила себя в его возрасте, как бегала так же к родителям, но всегда натыкалась на одно и то же — отказ. Помнила, как плакала потом на крыше с неказистым котенком на руках, ласковым и одиноким. Со своей маленькой мечтой, пропавшей однажды без вести из ее жизни. Ей хотелось верить, что тот котенок с красным носом в виде сердечка нашел семью, как Бонд, как многие другие животные, которым она помогла.

Маркус покачивался из стороны в сторону, сидя на жердочке над клеткой. Изредка он говорил какое-нибудь слово или издавал протяжный визг, который скопировал у мамы, когда той на ногу упала сковородка с макаронами. Саша в такие моменты поднимала глаза от дневника, куда записывала особенно значимые события своей жизни, и говорила что-нибудь ласковое любимцу. Она уже давно не открывала свой пухлый ежедневник, а сегодня вдруг захотелось написать о прошедших праздниках. Саша долго думала, прежде чем начать, но, написав первую фразу: «Валера начал встречаться с Анфисой», перечеркнула ее. Не потому что она сердилась на друзей, просто не с того нужно было начинать писать. Чтобы понять отношения подруги с Валерой, начать имело смысл с Анфисы. Подруга не любила Валеру. Никто не понял, зачем эти двое стали играть в любовь, казалось, они сами не знали — зачем. Анфиса сказала лишь, что он ей нравится, а Валера беспечно улыбнулся. Было обидно смотреть на их жалкую попытку выторговать у судьбы любовь. Саша была уверена, что любовь нельзя выпросить, ее нельзя украсть или одолжить. Любовь — чувство самостоятельное, захочет — придет, не захочет — нет. Примером тому ее отношения с Валерой. Саше понадобились долгие месяцы, чтобы понять, что их чувства ненастоящие, набраться храбрости и все-таки признать это. Она думала, что другу будет лучше, если он найдет себе девушку, которая полюбит его по-настоящему. И теперь было нестерпимо обидно, когда Саша увидела, кого он себе нашел.