Алое платье - Галина Гордиенко

—В тебя?

Ира растерянно моргнула. Виктор откинулся на спинку стула, льда в его глазах словно прибавилось, губы растянулись в неприятной улыбке. Гончаров смотрел на нее с интересом исследователя, только что пришпилившего бабочку к картону и наблюдающего, как бедняжка дергается под булавкой, роняя пыльцу с крыльев.

Виктор Гончаров не терпел фальши. И не понимал, почему эта забавная девчонка естественно держится на сцене, а в жизни…

Или это так называемое кокетство? Если да, то оно Гореловой совершенно не шло. Слишком у нее круглые и простодушные глаза, такие Виктор только у малышей видел. И лицо совсем детское: губы яркие, чуть улыбнется – ямочки на щеках, и румянец не сходит...

Напряжение сегодняшнего дня наконец дало себя знать, и девочка с ужасом почувствовала, как глаза стремительно наполняются слезами.

Нет, до чего ей не везет!

Встала ни свет ни заря, чего ради, спрашивается? Только время зря потеряла у университета. Хорошо, если Марина не забудет о ней, узнает адрес Сорокина и позвонит.

Схватила тройку за контрольную по физике, а математичка ее даже в класс не пустила — мол, пол-урока прогуляла, гуляй дальше.

С Танькой почти поссорилась. Сказала, что проспала, вот только Мишина Ире ничуть не поверила.

На химии, как назло, вызвали с домашней задачей, а Ира про нее вчера и не вспомнила. Молчала у доски как партизан. Когда же садилась на место, Танька отвернулась, а Сергей с досадой бросил:

—Ну что же ты, задачка пустяковая, в одно действие!

Мишина фыркнула. А Стрепетов смотрел на нее как на тлю.

Ира мгновенно поняла — тупицей ее считают. Редкостной.

И пусть!

Неожиданно Ира разозлилась: ну и балда же она! Лохиня, вот кто. Хоть такого слова и нет в русском языке.

Ира горестно усмехнулась: слова нет, а вот она, Ирина Горелова, есть. Сидит тут одна за столом, никто на нее не обращает внимания, никому она не нужна. Жалкая размазня, ничего не может до конца довести.

Наверное, и алое платье мимо пройдет. К тому времени, как деньги появятся, его обязательно кто-нибудь купит. И родители никогда не узнают, что Ира вполне самостоятельна. Не пустышка какая-нибудь. Даже на работу устроилась. И справляется с ней, да!

Самое страшное: она отца Аленке не найдет.

Неудачница!

Ира размазала по щекам слезы. Снова развернулась к Гончарову и с горечью спросила:

—Считаешь, в меня влюбиться невозможно?

Она с изумлением увидела, как светло-голубые глаза Гончарова потемнели, налились пронзительной синевой, а с лица пропала язвительная улыбка. На секунду Ире показалось, что лицо Виктора стало растерянным и даже виноватым.

Наверное, она ошиблась. Потому что Гончаров встал и, проходя мимо, насмешливо шепнул:

—Почему — нет? Может, я и рискну. Когда-нибудь.

Вот гад!

                                                ***

Ира шла сегодня к Аленке самой длинной дорогой. Она даже в парк у площади Металлургов заглянула и долго смотрела, как рабочие приводят в порядок старый фонтан. Что-то подмазывают, восстанавливая нехитрые завитушки, и устанавливают лампы подсветки.

С Таней Ира так и не помирилась. Или они не ссорились? Просто не хотелось расспросов, и она бесцеремонно убежала от Мишиной. Сразу же после репетиции. Заявила, что совсем нет времени. И почти не соврала.

Ира брела по аллее, жмурилась от яркого солнца и мысленно наговаривала на несуществующий диктофон. Таким образом пыталась разобраться в себе и других. По Аленкиному рецепту.

Ира невольно сердилась на Аленку. Эта глупышка нечаянно втравила ее в дурацкую игру. Не врать себе так трудно! Почти невозможно.

Дневники — самая кретинская выдумка на свете!

Немного подумав, Ира честно признала: «Мне нравится играть на сцене. Пусть пока в пустом классе. Нравится чувствовать себя легкомысленной и красивой Лизой Муромской. Нравится, что в меня влюблен Игорь Дудинов. То есть, не сам Игорь, конечно, а Берестов Алексей. Неважно, впрочем».

Ира стояла у клумбы и наблюдала, как пожилые женщины в ярких комбинезонах возятся с рассадой. Бережно отделяют цветок от цветка и сажают в заранее приготовленные ямки. Засыпают зеленые стебли мягкой землей и брызгают на них из лейки.

«Светка Зимина меня раздражает. Потому что кокетничает. Со всеми подряд. Даже… даже с Гончаровым! И тот – ничего. Терпит. Не одергивает Светку. Скотина!»

Ира даже ногой топнула, представив себя на месте Зиминой. Почему-то ей казалось: начни она строить глазки, Гончаров ее с землей бы сравнял. Опустил бы, что называется, ниже плинтуса. А не смотрел бы так снисходительно, как на Светку.

Ира не понимала, изменилось ли в последнее время ее отношение к Гончарову. Если да, то явно в худшую сторону.

Он ее безумно раздражал! И в то же время Ира всей кожей чувствовала его присутствие в классе. Не хотела, но знала: он здесь. Как всегда знала, смотрит Виктор на нее или нет.

Он Ире не нравился!

Если честно, она терпеть его не могла!

Почему же она никак не может о нем забыть?!

Ира печально вздохнула: «Серега же как маленький. Ничего не видит, ничего не слышит. Носится со своим сценарием, как ребенок с любимой игрушкой, что-то по ходу правит, нас то ли замечает, то ли нет.

Нет, Лизу-то он видит! А вот меня…

С Танькой все время спорит. И со Светланой Степановной. Что-то им доказывает. И они, в конце концов, с ним соглашаются».

Ира неохотно признала: Игорь с Гончаровым почему-то взрослее Стрепетова. Хотя все одного возраста. Даже рыжий клоун Васька взрослее!

Они к девчонкам по-другому относятся. Как-то разделяют мир на две половины. А Сергей — нет.

Сколько раз он брал у Иры сумку с учебниками, когда вместе шли домой, но все не то. Ира знала — Сергей абсолютно так же и малышу помог бы, матери или старикам. Не задумываясь. Положено так, и всех дел. Он так воспитан.

Ира стопроцентно уверена: Сергей не видит, как она одета. Не замечает ее дурацких детских кос. Почти полного отсутствия косметики на лице. И чудесных длинных ног, — даже Света Зимина как-то с одобрением о них отозвалась! — не видит.

Наверное, Ире поэтому так трудно с ним. Девчонкой себя ощущает, не девушкой. Все время хочется чем-то поразить Стрепетова, чтоб он проснулся наконец и заметил ее. Хоть раз!

Ира хмуро улыбнулась: может, алое платье поможет? Она в нем выглядит  настоящей юной дамой. А если еще и волосы подстричь, и мелирование сделать… Интересно, что сказал бы Гончаров, увидев ее в таком виде?

Ира непроизвольно сжала кулаки и сердито воскликнула:

—Очень надо!

                                                ГЛАВА 9

                                    СЕРГЕЙ СТРЕПЕТОВ

Сергей прочитал последнюю сцену и впервые ничего не поправил. Он покосился на учительницу математики и кивнул с умным видом на какое-то ее утверждение. С легкой насмешкой подумал о собственном сценарии: «Получается, он совершенен?» И едва не рассмеялся — вот уж вряд ли!

Но в голову ничего интересного не приходило, оставалось смириться. Сергей спрятал тетрадь в сумку и невольно фыркнул: сидевшая перед ним Ира Горелова ожесточенно грызла ручку. Она и не замечала, что испачкала синей пастой губы. И кончик косы растрепан, вечно волосы на палец накручивает, когда волнуется.

Сергей хмуро улыбнулся: Ирка наверняка не поняла новой темы. Туповата на удивление. Сколько раз подходила с задачками, Сергей замаялся объяснять. Иркину единственную извилину вычерчивали по линейке, не иначе. Забыв про загогулину, отвечающую за математику. Проще самому решить и дать Ирке списать. Экономия времени и собственных нервов!

Забавно, что Таня Мишина с ней дружит. Ирка почти не читает, думать не умеет, на уроках тихо плывет. Без Таниной подсказки все контрольные бы завалила. Правда, они сидят вместе с первого класса. Наверное, Мишина к ней привыкла.

Ира бросила ручку. Провела рукой по губам и размазала пасту.

Сергей пожал плечами: смешная девчонка. Ладно, хоть на роль Лизы подошла, что неудивительно. Пушкинская Муромская такая же пустышка, одна любовь на уме.

Сергей задумчиво посмотрел на четкий Танин профиль и с досадой подумал: «И что только девчонки вокруг любви накручивают? Ахи, охи, вздохи на скамейке, любовь до гроба… Как глупо!»

Сергей полгода назад спросил о ней, о любви, старшего брата, Вадим лишь расхохотался. Сказал — физиологическая потребность, не больше. Мол, против природы не попрешь, просто глупо. И нерационально.

Это Сергею как раз понятно: любой вид на планете воспроизводит себя. Непонятно другое — зачем осложнять жизнь? Или девчонки по-другому не умеют?

Сергей бросил взгляд на сумку, где лежала тетрадь со сценарием, и угрюмо ухмыльнулся: что-то он запутался. Если верить Пушкину…

Ну да, Берестов-то влюбился! И не дамский роман, мужиком написано.