Чудеса всё же возможны… - Татьяна Герцик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Очнулись они от чьего-то насмешливого покашливания. Оглянувшись, увидели спину проходившего мимо мужчины.
Владимир кисло признал:
– Он прав. Не самое лучшее место для таких дел. Давай продолжим вечером у меня в номере. Встретимся на дискотеке и пойдем ко мне. Не пожалеешь, обещаю.
Он чмокнул ее в нос и ушел, не оглядываясь, уверенный, что она сделает так, как он сказал.
Встряхнувшись, как мокрая собачонка, Ася поплелась к себе, досадуя, что одной ей не остаться – назойливая Нина наверняка начнет выпытывать, что она делала столько времени. Да, жаль, что на одноместный номер не хватило денег.
Перед ужином Владимир купил в поселковом магазине бутылку хорошего красного вина. Уже придя в номер, подумал: если Ася так похожа на Настю, то красные вина не любит, и сбегал еще раз за белым. Оглядел комнату и быстро убрал в ящик лежащую на столе электробритву. Еще раз бросил придирчивый взгляд вокруг и удивился собственному нервозному состоянию.
Почему он волнуется, будто собирается на свое первое свидание? Это будет не в первый раз и не в последний, но, черт возьми, кровь бурлит так, будто именно это свидание – решающее в его жизни.
Подошел к зеркалу и посмотрел в свои ожидающие глаза. Постарался утишить свое странное, слишком уж настойчивое вожделение, логично его объяснив: от путевки осталось всего ничего, и ему хочется провести последние деньки с максимальным удовольствием. А что может быть приятнее для нормального мужчины, как не желанная женщина в его постели? От одной этой мысли по сердцу прошли теплые волны и он улыбнулся в предвкушении ночи. Ожидание – тоже своего рода удовольствие.
Во время ужина специально прошел мимо столика Аси и пожелал приятного аппетита, многозначительно посмотрев в глаза. Она ответила таким бесстрастным взглядом, что он невольно засмеялся про себя – небось долго репетировала перед зеркалом. Без тренировки таких результатов не достичь. Он ведь всё равно чувствует, как дрогнуло ее сердце, едва она его заметила. И тут же снова озадачился – в своей жизни он так тонко понимал только одну женщину – Настю.
Стало стыдно, будто он совершил что-то дурное, и он подосадовал на себя – ничего ведь он Настьке не должен. Вот если бы они были вместе, он на других женщин и смотреть бы не стал, но они не вместе, и в этом исключительно ее вина!
Вечером переоделся в приличный костюм и отправился на дискотеку.
Гремела музыка, мелькал яркий цвет прожекторов, люди непрерывно танцевали, но Аси среди них не было. Он тоже танцевал, изображая веселье, и даже приценивался к некоторым дамочкам, прекрасно понимая, что это только форс. Было обидно, будто девчонка пообещала ему нечто важное и обманула. Но она ему ничего не обещала, и обижаться ему не на что. Головой он это понимал, а вот сердцем – нет.
В одиннадцать дискотека закончилась, и он ушел к себе, злой и разочарованный. Остановился посредине комнаты, не включая свет. Посмотрел на небо в незашторенное окно. Сквозь низкие облака прорвалась лишь одна-единственная звездочка. Но и она была тусклой, чуть видимой.
Владимир вздохнул с чуть заметной примесью горечи и досады. Как же ему быть? Должна ли быть в его жизни лишь одна-единственная звезда?
В голове зазвучал любимый Настин романс – «Гори, гори, моя звезда»… Хрипловато, со злостью рассмеялся. То, что сегодняшнее свидание сорвалось, вовсе не плохо. Если учесть, что он собирается объясниться с Настей, то даже очень хорошо. Но вот только удержится ли он от вожделения, если на его пути снова возникнет Ася? Ох уж этот охотничий гон – он пел в крови, заставляя его совершать поступки, которых он в здравом уме просто бы не совершил.
На следующий день, как ни в чем ни бывало, вновь появилась довольная собой Ася. Владимир бросил на нее сердитый взгляд, и получил в ответ широкую ироничную улыбку. В его крови снова забурлило неистовое желание и он заскрипел зубами, признавая свое поражение.
Но как можно страстно желать одну женщину, непрерывно думая о другой?! Он начал всерьез опасаться какой-нибудь неврастении, шизофрении или что там еще у психов бывает. Может, ему к психиатру сходить и рассказать о своих странных запутанных чувствах? Может быть, назначенное им лечение поможет, и он снова станет нормальным человеком?
К психиатру, естественно, не пошел, не до такой степени у него еще съехала крыша, но вот узнать Асин адрес и телефон у ее горничной подумывал. Но накануне последнего дня, мучимый бессонницей, прошел рано утром по спящему еще этажу и заметил открывающуюся дверь в номере Ивана. Притормозил, намереваясь поздороваться с ним, и чуть не упал, когда вместо толстячка из дверей осторожно, оглядываясь, вышла Ася.
От неожиданности он так растерялся, что застыл на месте, не веря своим глазам. Увидев его, она вспыхнула и опрометью метнулась к лифту. Пока Влад выходил из охватившего его ступора, успела вызвать кабинку и уехала, оставив его смотреть ей вслед в бессильной злобе.
Вот ведь стерва! Корчила из себя невинную простушку, а сама ночи проводила с женатыми мужиками. И что такое есть у этого Ивана, чего нет у него?
За обедом увидел ее и саркастически поклонился, на что она высокомерно задрала подбородок, не принимая его упреков.
Влад уехал на следующий день, не попрощавшись с Асей.
Глава пятая
Настя посмотрела в зеркало и вздрогнула, в который раз увидев в нем незнакомку, улыбающуюся приятной, но совершенно пустой улыбкой. Опомнившись, с неудовольствием показала язык отразившейся в серебристом стекле хорошенькой девочке.
Та в долгу не осталась, кинув на нее недовольный взгляд с таким же вызывающим презрением. Вздохнув, Настя провела рукой по непривычным линиям щек. И когда только она привыкнет к этому милому, но такому чуждому лицу? Попыталась вернуть свою излюбленную привычку – подняла одну бровь, но следом тут же поднялась и другая. От прежней мимики почти ничего не осталось. Лишь большие голубые глаза отразили привычную грусть.
Она тихо вздохнула. Недаром Влад не узнал ее в санатории. Он так приглядывался к ней, что ей казалась – вот-вот. Но нет. Только разные гнусности начал предлагать. И не только…
Настя почувствовала, как вновь начали гореть щеки при воспоминании об их поцелуе. Ее никто из мужчин никогда не целовал. Со старым лицом – не хотели они, ну, а уж потом не хотела она. Но поцелуй Влада ее потряс. Она даже не могла описать, каким он был. Нежным? Страстным? Неистовым? Или ей это просто показалось, ведь опыта у нее в этой области никакого?
Во всяком случае, ее так потянуло к нему, что, если бы не тот насмешливый дядька, приведший ее в чувство своим предупреждающим кашлем, то неизвестно, чем бы дело кончилось. Вполне возможно, она, как сомнамбула, пришла бы к Владу в номер, как он и велел.