Свет без тени - Дзюнъити Ватанабэ

Под низким, занавешенным тучами небом тянулись бесконечные крыши домов, устремлялись ввысь огромные небоскребы. Словно прорастая из-под земли, один за другим замелькали бесчисленные огоньки, и, по мере того как их становилось все больше, густела тьма. Наоэ любил это время суток: когда сумерки медленно перетекают в ночь. Именно в этот час – на мгновенье – проявляется, словно нарисованное волшебными чернилами, истинное лицо города. Лицо, столь не похожее на дневное… «Вот так же пробуждается в человеке его второе, скрытое "я"», – подумал Наоэ, любуясь вечерним городом. Странное сравнение… Но оно почему-то испугало его. Рядом нескончаемым потоком текли машины, шли люди, а с высоты огромных зданий город, должно быть, казался застывшим и безмолвным…

В дверь постучали. Наоэ оторвался от окна.

– Войдите.

В комнату несмело вошла дочь главного врача, Микико.

– Вы еще не ушли? Микико слегка запыхалась.

– А что случилось?

– Пожалуйста, если не очень торопитесь, загляните перед уходом в канцелярию. Там вас ждут.

– Ваш отец?

– Нет, мама.

Микико взглянула на Наоэ в упор.

Он кивнул, надел пиджак и перекинул через руку пальто. Микико безмолвно дожидалась у дверей.

– Ну, пошли?

Микико распахнула дверь и первой шагнула в коридор. Мимо прошла уборщица. Заметив Наоэ и Микико, она почтительно поклонилась.

Канцелярия находилась на том же этаже, что и ординаторская. Здание было построено буквой «П», и для того, чтобы попасть в канцелярию, нужно было пройти по коридору и завернуть за угол. Одной стеной канцелярия выходила на лестничную клетку. Дойдя до лестницы, Микико остановилась.

– До свидания.

– Домой?

– Нет, сегодня у меня занятия икебаны. Мне непременно надо там быть.

На Микико был белый плащ с поясом, на шее голубая косынка, в руках молодежная складная сумочка.

– Тогда до завтра?

– Нет, подождите, пожалуйста… Наоэ обернулся.

– Как вы относитесь к балету?

– Гм… К танцам?

– Да. В конце этого месяца начинаются гастроли…

– Ты будешь выступать?

Наоэ только сейчас вспомнил, что Микико занимается балетом.

– Нет. На этот раз выступает не наша школа. Балетная труппа «Тото». Если я… Если вы не возражаете… У меня есть билеты.

– Когда спектакль?

– Двадцать девятого и тридцатого – два дня подряд.

Голос у Микико от волнения слегка охрип, она запиналась.

– Твердо обещать не могу, но думаю, что пойду.

– Так я отложу для вас билет? А если у вас появятся какие-нибудь дела и вы передумаете, предупредите пожалуйста.

Она повернулась и, словно спасаясь от кого-то, стремительно побежала вниз по лестнице.

В комнате сидели Рицуко и работавшая в канцелярии молодая женщина.

– Простите, что задержала вас. Вы, верно, уже собирались домой? – Рицуко сложила лежавшие перед ней бумаги и усадила Наоэ на диван. – Надеюсь, я не отрываю вас от важных дел?

– Да нет.

Рицуко подошла к стоявшему в углу комнаты шкафчику.

– Чай? Кофе?

– Все равно.

– А может, пиво или виски?

– Прошу вас, не беспокойтесь.

– Рабочий день закончился. Можно позволить себе немного выпить.

Она достала из холодильника пиво, сняла с полки бутылку виски и бокалы и поставила их на столике перед Наоэ.

– Чем-нибудь закусите? Может, сыру? Наоэ замялся.

– Ну тогда сасими.[6] Мураками-сан, – повернулась она к женщине, – будьте любезны, позвоните в «Тамадзуси», попросите срочно принести нам сасими.

– На сколько человек?

– На одного. Пусть сделают ассорти: понемногу всего самого вкусного.

– Право, к чему такое беспокойство, – снова сказал Наоэ.

Рицуко села напротив, наполнила его бокал пивом. Был уже шестой час, управляющий и вторая конторщица ушли домой.

– Придется немного подождать. Минут десять.

– Конечно. Благодарю вас.

Ясуко Мураками навела порядок у себя на столе, открыла шкаф и начала одеваться.

– А где главврач? Чем он занят сегодня? – поинтересовался Наоэ.

– У него заседание в правлении Ассоциации врачей.

– Все в заботах…

– Он с удовольствием сам себе ищет забот, – передернула плечами Рицуко. – И сегодня вечером не преминет куда-нибудь улизнуть.

– Слишком много у него дел…

– Ничего. Если хватает сил развлекаться, значит, здоровье есть! – Рицуко рассмеялась.

– Так я пойду? – спросила Мураками.

– Не забудьте. Эти бумаги необходимо подготовить к завтрашнему дню, – напомнила, прощаясь, Рицуко.

– Конечно, я взяла их с собой.

Мураками поклонилась и вышла из комнаты. Проводив ее взглядом, Наоэ поднял бокал.

– Может, и мне выпить с вами?

– Разве вы пьете?

– Совсем мало. У меня уже от двух рюмок голова идет кругом.

Рицуко снова наполнила бокал Наоэ и, чуть-чуть плеснув себе, пригубила.

Немного неживое, но красивое узкое лицо… Пожалуй, не дашь сорока восьми лет. Медсестры сплетничали: в молодости главный врач на коленях умолял Рицуко стать его женой. Теперь, конечно, молодость ушла, но следы былой красоты остались.

– А может, все-таки виски, сэнсэй? Позвольте за вами поухаживать.

Рицуко достала чистый бокал, положила в него лед, налила виски.

– Мой супруг всегда разбавляет виски водой.

– Не надо.

Наоэ выпил залпом. Он любил это ощущение – обжигающе горячей волны, медленно стекающей по пищеводу в желудок. В эти мгновения в мозгу Наоэ неизменно возникала одна и та же картина: ярко-алая влажная слизистая оболочка постепенно чернеет, обугливается…

– Извините, что заставил вас ждать… На пороге стоял посыльный из ресторана. На продолговатом блюде лежали красиво украшенные ломтики ассорти.

– Соевого соусу?

Рицуко убрала пепельницу и поставила на стол блюдо с сасими.

Наоэ предпочитал пить виски не закусывая. Ему было достаточно соленых орешков, а если не было и их – просто запивал водой. Как правило, так и бывало, когда он в одиночестве сидел вечерами в своей холостяцкой квартире.

– Вы не любите рыбу?

– Почему же? Люблю.

– Вы, кажется, родились на Хоккайдо?

– В Саппоро.

– Хоккайдо богат рыбой.

– Это верно. Я вообще больше люблю рыбу северных широт. Может, оттого, что я привык к ней с детства. Мне кажется, там она вкуснее, дольше сохраняет свежесть.

Наоэ подцепил палочками ломтик тунца.

– У вас в Саппоро есть родственники?

– Мать.

– Она живет одна?

– С моим младшим братом и замужней старшей сестрой.

– Вам, доктор, тоже надо поскорее жениться.

Наоэ молча допил виски. Он пил крупными глотками, но медленно, стараясь продлить удовольствие. Острота ощущения от стекающего по горлу огненного сгустка уже немного притупилась.