Чайлдфри (СИ) - Тоцка Тала

— Прости, Лиза, но если ты не заметила, я не один, — Катя явно видела, что под маской спокойствия Аверин сдерживает гнев.

— Разве ты бываешь один, Клим? — проворковала Лиза, удосужившись, наконец, обратить внимание на притихших малышей. — Хотя да, с детьми я тебя не видела. Ты еще скажи, что это твои!

— Мои, — спокойно ответил Аверин, у Кати разжались пальцы, и вилка со звоном упала на пол.

Глава 10

— Что, правда твои? — девица смотрела на Аверина круглыми от удивления глазами, и Катя ее очень хорошо понимала.

Клим сидел, не шевелясь, но стоило Кате дернуться, чтобы поднять вилку, накрыл ее ладонь и сжал, выразительно глядя на ошалевшую Лизу. А затем перевел взгляд на Катю, и этот взгляд был таким непривычно теплым, что она от неожиданности снова дернулась.

— Не торопись, милая, сейчас официант принесет чистые приборы.

Официант и впрямь не замедлил явиться, Ваня потянулся к корзинке с хлебом, Матвей вытряхнул на стол все салфетки, но Кате вновь не дали вмешаться.

— Ты нервируешь детей, Лиза, будь добра, испарись! — Клим выдал Ване хлеб, собрал салфетки, рассыпанные Матвеем, вскинул голову и притворно удивился: — Что-то не ясно?

— Все ясно, — девица вздохнула с облегчением и тряхнула головой, отчего ее волосы вновь красиво заструились по плечам, — нашел себе приключение с прицепом! Что ж ты ее в эту дыру привел, решил сильно не тратиться? А ты, смотрю, развесила уши, милая, надеешься пристроить ему своих деток! Интересно, что он тебе пообещал. Кстати, ты не забыл просветить ее по поводу своей персоны? Хочешь, я ей расскажу, кто у нас Кли…

— Заткнись, Лиза, заткнись и уходи. Это тебя не касается.

Катя со страхом смотрела на изменившегося Аверина, она не подозревала, что он может быть таким — жестким, каменным, не то, что холодным, а прямо ледяным. Лиза хотела ответить, но тут Ваньке надоело, что на него никто не обращает внимания, а все смотрят на чужую тетку, и он громко заревел. Аверин наклонился к нему, тот отпихнул Клима и потянулся к Кате.

— Мама…

Отчего Аверин пришел в бешенство, Катя так и не поняла, но он привстал и заговорил с такой сталью в голосе, что ей стало нехорошо:

— Ты испугала ребенка! Убирайся вон, пока я тебя отсюда не вышвырнул.

Видимо, девица знала Аверина лучше, чем Катя, потому что вдруг побледнела и так резво выскочила из кафе, что тот даже дух не успел перевести, лишь зубами скрипнул. Ванька выл сиреной, хоть Катя и крепко его обнимала. Матвей подозрительно захлюпал носом, видимо, обидевшись, что все внимание достается брату. Катя и его притянула к себе, хорошо зная, сколько по времени способны прореветь ее обиженные дети.

Клим смотрел на них, поджав губы, а затем заглянул Ване в зареванные глазки:

— Ванька, ты что, испугался?

Малыш не ответил, спрятал лицо на груди у Кати. Она успокаивала обоих малышей, обнимая и покачивая, а Аверин, глядя на нее, хмурился и сидел с непроницаемым видом.

— Ты их любишь, — вырвалось у него, Катя подняла удивленный взгляд, и выражение его чернющих глаз было совершенно непонятным.

— Конечно люблю, Клим. Это теперь мои сыновья, до тебя что, так долго доходит?

Он вдруг придвинулся совсем близко и сказал, как будто перед ним сидели взрослые парни:

— Ваня, Матвей, давайте договоримся, когда я с вами, вам не нужно ничего бояться. И никого. Никто не посмеет обидеть ни вас, ни вашу… маму.

Пауза была мучительной, почему-то Кате показалось, что эти слова из него выдирали щипцами. Конечно, в первую очередь они предназначались Кате, вряд ли малыши поняли так, как хотелось Климу. Но спокойный голос и уверенный тон сыграли свою роль, Матвей перестал хныкать, а Ваня  вынырнул из-под Катиной руки.

Когда принесли заказ, мальчики совсем успокоились, поглядывая на Клима блестящими темными глазами-бусинками, отчего еще больше походили на щенков. А Кате хотелось спросить Аверина, как им быть, когда его вдруг не окажется рядом.

Парни вполне сносно орудовали ложками, поэтому практически не запачкались. Клим выждал, пока те сползут с дивана и направятся к большой корзине с игрушками в углу зала, а потом вновь сжал ей руку:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Прости за то, что Лиза испортила тебе настроение, но я не ожидал ее здесь встретить. Я теперь даже не знаю, есть ли в нашем городе места, где нет риска наткнуться на кого-то из своих знакомых.

— Скажи лучше, на своих любовниц!

— Бывших, — Клим вдруг расплылся в довольной улыбке, —  ты не представляешь, как меня прет от того, что ты ревнуешь!

Катя возмущенно отобрала руку и уставилась в тарелку. После обеда Клим уговорил ее на прогулку в парке, мальчишки тут же атаковали батут и пропрыгали там часа полтора, он лишь диву давался, сколько у них энергии.

— Они когда-нибудь устают? — спросил Аверин, глядя на прыгающих мерно, как две пружинки, малышей.

Катя ничего не ответила. Чем ближе становился вечер, тем острее ощущалось напряжение между ней и Климом. А когда тот улучил минуту, обнял ее со спины и прошептал на ухо: «Давай я позвоню твоей няне и попрошу ее переночевать у тебя? Она согласится на тройной оклад?», стало совсем паршиво. Дождавшись, пока дети отвлекутся, она повернулась к Аверину и ответила:

— Послушай, Клим, я тебе очень благодарна за такой чудесный день…

Он приложил ей к губам палец и продолжил:

— Лучшим его продолжением будет такая же ночь. Ну, Катя, хватит меня динамить, разве я сегодня не заработал бонусы?

А она, дура, и правда решила, что словам Аверина можно доверять. Ничему жизнь не учит…

— Нет, Клим.

— Нет? — теперь его взгляд напоминал тот, которым он смотрел на Лизу. — И что опять не так?

— Чего я не знаю о тебе, Клим, и что должна знать? О чем хотела рассказать твоя любовница, пока ты не заткнул ей рот?

Аверин отпрянул, и на нее повеяло холодом. Горло сдавил спазм, как будто вокруг рухнули защитные стены, и она снова осталась совсем одна. Вот только когда эти стены успели вырасти?

— Тебе не нужно больше к нам приходить. Дети уже без ума от тебя, им привязаться ничего не стоит. Но что будет, когда тебе это наскучит, Клим? «И когда я надоем тебе, как Лиза». Мои дети не игрушки, Аверин. И я тоже…

Клим молча довез их до дома и помог донести до квартиры покупки.

— Спасибо, — Катя повернулась было, чтобы поблагодарить, но оказалась вжата в стенку тамбура.

— Что мне твое «спасибо»… — прорычал он ей в губы и поцеловал так, как тогда в гараже, когда она цеплялась за него, чтобы не упасть и шла за ним, не отлипая и едва успевая переставлять ноги.

Кровь ударила в голову, и сейчас Катя точно так же вцепилась, ведь оттолкнуть его было невозможно просто никак. И Аверин не мог оторваться, у него тоже перед глазами встала их сумасшедшая ночь, Катя точно это знала. Потому что оба застонали, утонув в поцелуе и даже не пытаясь сдержаться. Тогда они чуть не сломали ту взлетную полосу, которая была у Клима вместо кровати…

— Мама, — детский возглас выдернул обоих из полубезумного забытья, и когда она вскинула на Клима помутневший взор, у того глаза были, как у пьяного. Он и выглядел пьяным и даже пошатывался.

В дверном проеме оба ее ребенка настороженно рассматривали свою непутевую новоявленную мать, что поспешно поправляла стянутое с плеч платье, а очнувшийся Клим пробовал пальцем прикушенную нижнюю губу.

— Извини, я не хотела… — пробормотала она, уворачиваясь, но цепкая рука обхватила запястье, и Клим уперся лбом ей в затылок.

— Ты правда веришь, что сможешь долго брыкаться? — от его дыхания шел жар, и Катя на полном серьезе испугалась, что у нее сейчас загорятся волосы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Точно пьяный, у него и язык заплетается…»

— Я подожду, Катя, еще недолго подожду. Но запомни, что бы ни случилось, где бы ты ни была, по итогу ты будешь со мной, поняла? Ты и твои дети, — Клим оттолкнулся от нее, хлопнул дверью и сбежал вниз по ступенькам.

Когда за окном взревел мотор, а потом раздался визг трущихся об асфальт шин, она от всей души посочувствовала Ламборджини, который уж точно ни в чем не был виноват, и на котором теперь больше всего отрывался Аверин.