Кто убил прекрасную Урсулу - Андре Пико

Он решил не обращать внимания на замечание.

- Но тогда я приеду в Париж рано утром? Девушка показала ему справочник, пальцем провела по колонке цифр.

- Смотрите, Баль - ноль часов пятьдесят восемь минут. Поезд отправляется в Париж в час тридцать девять и прибывает в восемь тридцать утра.

- Спасибо, мадмуазель, - обрадовавшись, сказал он и добавил, чтобы сделать ей приятное:

- Извините, что я не правильно выразился.

С математической стороны он все рассчитал правильно. В его голове возникли титры на американский манер: "Смерть на четвертой скорости", "Пятнадцать минут для убийства". Эти названия ассоциировались с несколькими фильмами с захватывающим сюжетом, но не таким не правдоподобным, как этот...

Машина Мооса, припаркованная в противоположном направлении... Это значит, что не нужно делать разворот и можно выиграть несколько минут, когда каждая секунда на учете. Еще одно хорошее название для триллера и еще одно очко в пользу его гипотезы, которая сейчас казалась особенно привлекательной. Винсент - убийца. Расчетливый, пунктуальный, ни в чем не полагающийся на случай, все просчитавший и все предусмотревший. В теории - да. Оставалась последняя, решающая проверка: можно ли доехать с центрального вокзала до Цюрих-Энге за пятнадцать минут?

Старый Медведь поспешил к стоянке такси.

- В Цюрих-Энге, как можно скорее.

- В этот час.., со всеми светофорами... Он все прохронометрирует. Банхофштрассе. Никогда еще улица не казалась ему такой длинной. Парадеплац. Пробка. Иностранный водитель ошибся направлением и блокировал все движение. Местные коллеги уступают ему дорогу, но он не знал, как этим воспользоваться. Блейшервег... Очередь, которая почти не движется... Восемнадцать минут. Руссо почувствовал на своем лбу холодный пот.

- Ладно, не будем продолжать, возвратимся на центральный вокзал.

- Я не имею права здесь разворачиваться. Такси свернуло на одну улицу, затем на другую.

- Скажите, - спросил Старый Медведь, - а около одиннадцати, в четверть двенадцатого здесь не такое движение?

- Да, почти пустынно.

- А можно ли доехать с одного вокзала на другой за пятнадцать минут?

- Как нечего делать. В такое время здесь пробки, но ночью намного спокойнее.

Старый Медведь поудобнее устроился на заднем сидении.

- С расчетами покончено, можете отвезти меня на Флораштрассе и на этот раз располагайте всем своим временем.

Он полуприкрыл глаза. Теперь, решив техническую проблему, он мог серьезнее заняться Ингрид.

- Опять вы?

Несмотря на то, что она пыталась казаться беспечной, он заметил легкое подрагивание губ, выдававшее ее тревогу. Он также заметил, что она сменила свое легкое платье на более теплый костюм: верный признак того, что она собиралась выходить сегодня вечером.

- Вы больше не ожидали меня увидеть?

- Я ожидала, что вы позовете инспектора Штрауса в свою поддержку.

- Эта мысль приходила мне в голову, но из-за честолюбия я решил отказаться. Если бы я привел с собой Штрауса, то вы стали бы говорить по-немецки, и я оказался бы как в кино, глядя фильм с субтитрами. Ингрид не могла полностью скрыть своей нервозности. Ее акцент стал более выраженным, а тон немного ожесточеннее.

- Я просила бы вас быть покороче. Уже поздно, а я собираюсь уходить.

- Мы можем уйти вместе. В нужный момент я отойду.

- Что вы называете нужным моментом?

- Тот, когда вы встретитесь с мужчиной, который вас ждет.

- Разве я сказала, что у меня свидание с мужчиной?

- Нет. Вы этого не говорили.

Он нарочно повернулся к ней спиной, прошел в салон-студию, выбрал кресло и сел с вызывающей медлительностью.

- Если хотите, то можете выставить меня за дверь. У меня нет никаких официальных полномочий, и я не собираюсь подвергать вас допросу. Впрочем, я думаю, что буду говорить один. Это со мной случается иногда в моем возрасте. Я рассказываю себе разные истории. Конечно, никто не обязан их слушать, но все же, когда их выслушивают, это доставляет мне удовольствие.

- Если ваша история не слишком длинная...

- Боюсь, что наоборот. Вам будет удобнее, если вы сядете. Так я смогу лучше видеть вас, следить за вашей реакцией и оценивать свой стиль. Ведь я не профессиональный рассказчик.

- Вы упрямы, - сказала Ингрид, усаживаясь напротив него. - И все-таки я на вас не сержусь. Пытаюсь поставить себя на ваше место. С одной стороны, я сказала вам много и недостаточно много, с другой стороны, вы не верите в случайности.

- Существует много вещей, в которые я отказываюсь верить, - вздохнул Старый Медведь. - Например, в полную испорченность некоторых преступников, а точнее, их сообщников. Впрочем, именно это и покажет моя история. Я могу начать?

- Прошу вас об этом.

- Это история одной пары, которую все разделяет: возраст, деньги, личностные качества. Но особенно неприятно то, что недоволен только один мужчина, так как все принадлежит женщине. Если блестящий мужчина с деньгами, начинающий стареть, женится на молодой, ничем не примечательной особе без гроша, то это считается нормальным и не ведет ни к каким последствиям. Противоположный случай немного шокирует. Для молодого честолюбца невыносимо думать, что он всем обязан своей жене, сумевшей лучше него утвердиться в жизни.

- Вы не могли бы назвать имена? Старый Медведь улыбнулся:

- Нет. Это сделало бы мою историю слишком тривиальной. Положительное качество рассказа - его уникальный характер. Каждый может войти в образ персонажа. Например, эта пара может принадлежать к какой угодно среде: среде деловых людей, врачей, артистов и.., журналистов.

Ингрид не шелохнулась, но ее взгляд стал еще более жестким.

- Конечно, для того чтобы завязалась интрига, нужен третий персонаж. Я не буду искать кого-то сверхобычного, я выберу злого ангела, наделенного в глазах любовника всеми качествами: молодостью, красотой, совершенством. И вот уже готова развиться драма, так как речь идет о драме: о слишком долго сдерживаемой страсти, которая может вылиться теперь только в преступление. Я употребляю высокопарные слова, но так как мы говорим в общем...

- И кто кого убивает в вашей истории? - прервала его Ингрид, пытаясь говорить веселым тоном.

- Муж убивает жену с помощью злого ангела, который таким образом становится сообщником убийцы. Но то, чего не знает женщина, о которой идет речь в моем рассказе, это то, что ее любовник уже совершил одно убийство. Это не просто убийца, движимый страстью, а убийца циничный, холодный, рассудительный. Вы дадите мне еще минутку? Хорошо! Итак, в моей истории происходит не одно преступление, а два. Первое убийство необходимо преступнику для того, чтобы обезопасить себя. Вы спросили имена? Пожалуйста. Первая жертва - это Урсула Моос, вторая - Марсель Гарнье. Я намеренно сохраняю хронологический порядок, как и убийца.

- Марсель Гарнье, кто это? - тихо спросила Ингрид. - Женщина, о которой пишут сегодняшние газеты?

- Совершенно точно, - ответил Старый Медведь, внимательно следя за непроницаемым лицом Ингрид.

- Да, я читала репортаж о покушении, жертвой которого стала эта женщина. О, правда, месье Руссо, я вас не понимаю. Какое мне дело до всего этого?

- Позвольте мне продолжить рассказ, - ответил Старый Медведь. - Я сказал, что люблю, когда слушают мои истории. Мне нравится выдвигать теории, строить гипотезы. И для этого лучше всего подходит язык математики. Криминальное дело чаще всего сводится к уравнению с неизвестными величинами X, Y, Z. Обозначим, например, убийцу буквой "В", а жертву - "М". Итак, В хочет убить М. Но В знает, что смерть М повлечет за собой расследование, которое неизбежно выведет на него, несмотря на все предпринятые им предосторожности. И поэтому В перед тем как убить М, выбирает вторую жертву - невиновную женщину, которую он едва знает, как знают попутчика, встреченного в трамвае, в кафе или в кабинете редакции газеты. Эту жертву я назову "У". Она станет орудием для выполнения намерений нашего преступника. Эта женщина как нельзя лучше подходит ему. Она связана с людьми, которые заинтересованы в ее исчезновении. Если она умрет, то поиск будет вестись среди этих людей. Она замужем за униженным и никчемным человеком. Еще один подходящий подозреваемый для полиции. Вот уж действительно эта бедная У заранее обречена! Значит, она умрет первой. Конечно, будет следствие, но как оно может привести к убийце, у которого не было никакого мотива, никаких причин ее убивать?! В центре всех поисков, допросов, гипотез будет смерть У. И тогда убийца может безнаказанно заняться жертвой, которую он наметил себе с самого начала. Это будет М, которая умрет глупо, неожиданно, встряв в дело об убийстве У. И снова виновного будут искать в окружении У, и на этот раз сети сомкнутся вокруг ее мужа, так как у того были веские причины убить М, поскольку она собиралась публично обнародовать мерзкую историю, в которой У и ее муж играли незавидную роль. Но даже если мужа У отпустят, то останется ряд подозреваемых, которые заслонят настоящего убийцу, так как все они связаны с У. Убийца действительно хорошо выбрал себе жертву. За счет одной невиновной и нескольких опороченных он обеспечил свою безопасность. Вот портрет циничного, расчетливого человека, о котором я вам говорил...