Шаг в четвертое измерение - Элен Макклой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Доброе утро! Вы рано встаете. Я же говорил, что мы скоро встретимся.
Это был Шарпантье. Он стоял в этом загоне, небрежно опираясь на дальнюю от меня стенку. Я не удостоил его взглядом. Все внимание я сосредоточил на высокой, хрупкой фигурке женщины, стоявшей рядом с ним в куртке и охотничьей юбке домашнего вязания. На голове у нее не было шляпки, и эта миленькая, правильной формы головка с венцом блестящих заплетенных лентами волос, привлекла бы к себе мой взор в любой точке земли.
Она резко повернулась.
— Ах мистер Данбар, как я рада, что вы оказались здесь. Нам как раз необходима помощь.
— Что случилось? — спросил я, ступив на круг утоптанной земли.
— Вон, посмотрите!
Встав между ними, я последовал за ее взором, брошенным через крутой склон к реке. С этой командной высоты я хорошо видел маленькую фигурку, двигавшуюся по колено в вереске. Как я и думал, она была слишком невелика для егеря. И на ней была куртка того же сливово-коричневого цвета, что и вереск, и я вообще мог бы ее не заметить, Даже в движении, если бы не непокрытая голова, золотимые волосы, сиявшие даже в пепельной мгле перегруженного облаками неба.
— Это Джонни, — мягко выдохнула Алиса.
Я взглянул на Шарпантье, и наши глаза встретились. У него на губах блуждала слабая улыбка.
— Почему вы были настолько уверены, что мы скоро встретимся?
Он пожал своими грациозными плечами.
— Вы живете в настоящее время в Ардриге, а Ардриг находится на пути к тому месту, где Джонни исчез в последний раз. Было вполне логично предположить, что он вернется к этому месту по этой дороге, если ему взбредет в голову… снова убежать, что вполне вероятно, так как он был доставлен домой против своей воли. А так как мы намеревались следить за ним во время следующей авантюры, возникала вероятность встречи с вами по соседству с Ардригом. Трудно себе представить, что вы несколько дней будете сидеть взаперти в своем коттедже. По правде сказать, меня вообще удивляет ваше решение провести отпуск в этой дыре.
Я снова повернулся к Алисе.
— Это то самое место?
Она кивнула.
— Вот перед вами внизу берег реки под верхним мостом, где дядя Эрик и Морис удили в тот день рыбу. А вот — болото, где гулял Джонни. Поэтому меня и охватило беспокойство. Морис хочет отправиться на то самое место на болоте, где он исчез в прошлый раз. Но мы не можем подойти к нему ближе, иначе он либо заметит нас, либо услышит. Что нам делать, как вы думаете?
— Если бы рядом был Ангус Макхет! — воскликнул Шарпантье. — Только он, этот добряк Ангус, мог бы незаметно подползти поближе к Джонни, и сделать это так, чтобы тот даже не догадался, что за ним шпионят.
— Знает Джонни, что вы следите за ним?
— Нет, не знает. Я встала сегодня утром очень рано. Все в доме еще спали. Я даже не думала о Джонни, так как дядя Эрик запер на ключ дверь в его комнату после того как мальчик заснул. До завтрака еще было далеко и я, одевшись, спустилась по лестнице в кабинет, где оставила накануне одну книгу.
— Чтение перед завтраком! — пробормотал сквозь зубы Шарпантье. — Это куда вреднее, чем курение перед приемом пищи!
— Я хотела как-то отвлечься. С помощью книги. Вдруг я услыхала шум за окном. Я взглянула и увидела Джонни, который спускался по балкону своей комнаты. Я затаила дыхание, опасаясь, как бы он, заметив меня, не упал, но он проявил незаурядную ловкость и действовал уверенно, словно акробат или обезьяна. На высоте приблизительно десяти футов от земли он разжал руки и спрыгнул. Он мягко приземлился, лишь слегка согнув колени, и, вероятно, не причинил себе никакого вреда.
— В это время я спустился с лестницы, — вставил Шарпантье. — К счастью, должен сказать. В противном случае Алиса отправилась бы за ним в одиночку.
— Почему бы и нет? — воскликнула Алиса. — Какая могла мне грозить опасность?
— Думаете, никакой?
Одна из трудностей при беседе с французами заключается в изрядной доле иронии, которой они без всякой меры нагружают обычные слова: «Вы так думаете?» При этом их тон ясно говорит приблизительно следующее: «Вы, конечно, можете об этом думать, дорогая, но все ваши мысли ничтожны и, скорее всего, ошибочны».
Шарпантье, конечно, сглаживал смысл, когда говорил по-английски.
Алиса его проигнорировала.
— Морис подошел к окну кабинета, в котором я стояла. Мы оба видели, как Джонни немного помедлил, а затем бросил долгий взгляд на дом. Он, наверное, думал, что все еще спят.
— Он как-то странно оглядывался вокруг себя, — продолжал Шарпантье. — Думаю, слово «вороватый» в данном случае подходит как нельзя лучше. Даже если бы он был сбежавшим из тюрьмы преступником, он не мог бы вести себя более беспокойно и подозрительно.
— Мы стояли тихо, едва дыша, — добавила Алиса. — На окнах висят плотные шторы, поэтому он вряд ли нас заметил. Оглядевшись, он, видимо, решил, что путь открыт, и быстро зашагал по направлению к Ардригу.
— И вы пошли за ним?
— А что нам оставалось делать?
— Ведь это было ваше предложение, — следовать за ним, выслеживать, но не перехватывать, не так ли? Дядя Эрик считает, что это — превосходная идея. У нас не было времени, чтобы оставить ему записку, даже пару строк. Джонни очень быстро удалялся. Нам повезло, что в кабинете не простое, а французское окно. Мы его просто растворили и вышли из дома.
— Не позавтракав? — спросил я.
Я был ужасно расстроен, что моя идея заставила ее совершить такое длительное, утомительное путешествие на голодный желудок.
— Это неважно, — бодро ответила она. — Самое главное теперь — это Джонни.
— Я просил Алису остаться, чтобы рассказать обо всем дяде, — торопливо добавил Шарпантье. — Я ведь мог и один выследить Джонни. Но она настояла на своем. Может быть, она мне не доверяла, считала, что я не смогу преследовать ее родственника до конца, не проглотив предварительно тост и не выпив чашку кофе!
— Довольно глупо! — сказала она, улыбнувшись. — Конечно, я вам доверяю. Только я считала, что выслеживать кого-то всегда легче вдвоем.
— Значит, никто в Крэддохе не знает, что вы с Джонни ушли из дома и находитесь здесь, на болоте? — уточнил я.
— Когда они увидят открытое французское окно и не досчитаются нас троих, то, конечно, поймут, что мы с Морисом выслеживаем Джонни. Но в таком случае они не будут так сильно беспокоиться, как тогда, когда пропал только один Джонни.
— Должен признать, я был ужасно рад компании мадемуазель, ну а кто не был бы рад на моем месте? — балагурил Шарпантье, не спуская с меня глаз. Тон его явно смягчился, когда он обратился к Алисе.
В его взгляде читалась не только галантность, но и что-то иное, скорее всего, нежность. И это обстоятельство разрушило все мои тщательно выстроенные теории о треугольнике, включающем старого Стоктона и Шарпантье, превратив их в груду камней. Каким я был глупцом! Да захочет ли любой молодой человек взглянуть второй раз на Франсес Стоктон в доме, в котором жила Алиса? Разве я сам не почувствовал гипнотическое притяжение к ней в первую же минуту, когда ее увидел? Шарпантье не назовешь непривлекательным мужчиной, к тому же он, как мне сказали, был внуком старого друга семьи. Несомненно, старик Стоктон с супругой вряд ли будут возражать против такого брака для Алисы. Насколько я понимал теперь, он был ее официальным поклонником.
Если размышлять логично, то у меня не было оснований для ревности. У меня самого не было никаких притязаний на Алису, и я не располагал свидетельствами о том, что он ее любит, за исключением, пожалуй, вот этого случайного единственного взгляда. Но, судя по всему, логика покидала мой рассудок.
Подогреваемый абсолютно безосновательной ревностью, я в своем воображении довольно быстро разработал возможную ситуацию, хотя все ее подробности оставались догадками чистой воды. Можно ли совместить все это с ноткой личного интереса, прозвучавшей в голосе Шарпантье, когда он говорил о своем «сожалении» в отношении Франсес Стоктон? Может, Шарпантье встретил Франсес на несколько недель или месяцев раньше, чем Алису? В таком случае он мог просто флиртовать с Франсес, чувствуя, как ею пренебрегает, явно недооценивая, ее супруг, а когда встретил Алису, то без памяти влюбился в более молодую и красивую женщину. Это — достаточно опасная ситуация, и она вполне может объяснить царящую в доме напряженность: треугольник, включающий двух женщин и Шарпантье, а старый Стоктон обретается где-то вдали, как дополнительный загадочный фактор. Фактически получается не треугольник, а четырехугольник. Но такое в жизни случается. Я знал об одном отвратительном случае, когда мужчина женился на дочери замужней женщины средних лет, которая была его любовницей все те годы, когда ее дочь подрастала.
Нужно ли говорить, что такая идея казалась мне тошнотворной, если только ее ассоциировать с Алисой Стоктон. Мне никогда бы и в голову не пришло связывать что-либо недостойное с ней или членами ее семьи — даже с Шарпантье, который все же, против моей воли, мне нравился. А необычное поведение Джонни и признаки подспудного зла в этом доме я ощущал столь же остро, как и лорд Несс.