Вскрытые вены Латинской Америки - Эдуардо Галеано

В конце XVIII в. Конколоркорво, в чьих жилах текла индейская кровь, предавая своих соплеменников, сказал: «Мы не отрицаем, что серебряные и ртутные рудники унесли изрядное количество индейских жизней, но это не следствие тяжелых условий труда, а следствие распутства, в котором погрязли индейцы». Весьма показательным в этом смысле является свидетельство Капоче, имевшего в своем услужении множество индейцев. Трескучий мороз на поверхности горы сменялся адской жарой в ее недрах. После того как индейцы спускались в глубины рудника, на поверхность их чаще всего извлекали уже мертвыми или с пробитыми головами и переломанными ногами, ежедневно они калечились и на дробильных установках. Митайос откалывали киркой куски руды, взваливали их на спину и при неверном свете свечи поднимались по ступенькам лестницы. Те, кто не опускался в забой, крутили длинные деревянные валы на дробильных установках или, после того как руду измельчили и промыли, выплавляли серебро.

«Мита» была подобна машине, созданной для перемалывания индейцев. Ртуть, использовавшаяся для извлечения серебра методом амальгамации, отравляла не меньше, чем токсичные газы в глубине земли, а может быть, и еще сильнее. От нее выпадали волосы и зубы, дрожало все тело. «Ртутники» влачили жалкое существование, прося милостыню. Шесть с половиной тысяч костров пылали по ночам на склонах Потоси, где обрабатывали серебро, используя энергию ветра, милостиво посылаемого с небес святым Августином. Из-за едкого дыма печей на 6 лиг вокруг Потоси не росли ни трава, ни злаки, а ведь и для человека он был не менее ядовитым.

И все же недостатка в идеологических оправданиях кровопускания, устроенного в Новом Свете, не было. Оно представлялось то как благодеяние, то как акт рвения в утверждении истинной веры. Чувство вины пытались /72/ заглушить множеством оправданий — надо было успокоить больную совесть. Индейцев использовали как вьючных животных, так как они могли выдержать более тяжелый груз, чем слабая спина ламы, и тогда их хозяева приходили к твердому мнению, что они и есть вьючные животные. Вице-король Мексики полагал, что для лечения «врожденного зла», свойственного индейцам, нет лучшего лекарства, чем работа в рудниках. Даже гуманист Хуан Хинес де Сепульведа придерживался мнения, что индейцы вполне заслужили столь сурового обхождения, ибо их греховность и идолопоклонство оскорбляют бога. Граф де Бюффон утверждал, что ему не удалось обнаружить у индейцев, этих бесчувственных и слабых животных, «никакой деятельности души». Аббат де Пав описывал выдуманную им Америку, где выродившиеся индейцы жили вперемешку с собаками, не умеющими лаять, с несъедобными коровами и бессильными верблюдами. Америка Вольтера была населена ленивыми и глупыми индейцами, плешивыми и трусливыми львами, а также свиньями, у которых пупки были на спине. Бэкон, де Местр, Монтескьё, Юм и Бодэн отказывались признавать себе подобными «выродившихся людей Нового Света». Гегель говорил о физическом и духовном бессилии Америки, добавляя, что индейцев не случайно погубила встреча с европейцами[48].

В XVII в. отец Грегорио Гарсия доказывал, что индейцы произошли от иудеев, потому что, подобно им, они «ленивы, не верят в чудеса Иисуса Христа и не испытывают благодарности к испанцам за все благодеяния, которые от них получили». Этот священник, правда, не отрицал, что индейцы произошли от Адама и Евы, в то время как многие теологи и ученые имели иное мнение на этот счет, хотя в 1537 г. в булле папы Павла III индейцы провозглашались «подлинными людьми». Отец Бартоломе де Лас Касас, досаждая испанскому двору, разоблачал жестокости, творимые конкистадорами; в 1557 г. один из членов королевского совета ответил ему: индейцы стоят на такой низкой ступени человеческого развития, что не способны воспринять веру[49]. Лас Касас посвятил всю свою жизнь /73/ пламенной защите индейцев от бесчинств хозяев рудников и владельцев энкомьенд. Индейцы, говорил он, скорее предпочтут отправиться в ад, чем иметь дело с христианами.

Конкистадорам и колонизаторам поручали, то есть «передавали в энкомьенду», индейцев, чтобы наставлять их в вере. Однако поскольку индейцы обязаны были оказывать своим «духовным наставникам» личные услуги и выполнять различные повинности, то времени, чтобы вести их по христианскому пути к спасению души, у наставников оставалось не так уж много. В награду за свои заслуги Эрнан Кортес получил 23 тыс. вассалов; индейцев получали вместе с землями, пожалованными королем, или сами захватывали их. С 1536 г. индейцев вместе с потомками стали отдавать в энкомьенду на срок жизни двух поколений: на время жизни самого энкомендеро и его непосредственного наследника. С 1629 г. эта система фактически закрепилась. К XVIII в. индейцы, которые к тому времени выжили, обеспечивали благополучие уже нескольких поколений завоевателей. Поскольку низвергнутые боги все еще продолжали жить в памяти туземцев, победителям не составляло большого труда найти доводы в защиту своего святого права пользоваться плодами труда побежденных: индейцы были язычниками и не заслуживали лучшей участи. Вы думаете, все это кануло в прошлое? Четыреста лет спустя после того, как папа Павел III подписал свою известную буллу, в сентябре 1957 г. Верховный суд Парагвая разослал судьям страны циркуляр, в котором указывалось, что «индейцы — такие же человеческие существа, как и другие граждане республики...». А Центр антропологических исследований Католического университета в Асунсьоне провел позже опрос в столице и внутренних районах страны, который многое прояснил: оказалось, что из каждых 10 парагвайцев 8 человек считают, что «индейцы подобны животным». В Каагуасу, на Верхней Паране и в Чако на индейцев охотятся, как на диких зверей, их продают по дешевке, там существует система скрытого рабства. И все это при том, что в жилах почти всех парагвайцев течет индейская кровь и в Парагвае не устают слагать поэмы, петь песни и произносить речи в честь «души гуарани» (группа индейских племен, образующая народность гуарани и говорящая на одноименном языке. Живут в Парагвае, Боливии, в некоторых районах Бразилии и Аргентины, по течению реки Ама¬зонки. — Прим. ред.). /74/

Испанцы, вторгшиеся в Америку, застали в апогее расцвета теократическую империю инков, власть которой распространялась на территории, ныне именумые Перу, Боливия и Эквадор, а также на часть теперешних Колумбии и Чили, до самой северной границы Аргентины и бразильской сельвы; в долине Мехико к тому моменту достигла высокого уровня развития конфедерация ацтеков, а на Юкатане и в Центральной Америке жили наследники великолепной цивилизации майя, умелые работники и отважные воины.

Несмотря на то что в течение длительного периода эти государства подвергались варварскому разорению, до наших дней дошли многочисленные свидетельства их былого величия: культовые памятники, превосходящие своими архитектурными достоинствами египетские пирамиды, мощные технические сооружения для борьбы со стихией, неповторимые произведения декоративного искусства. В музее города Лимы можно увидеть сотни черепов со следами трепанации и пластических операций путем наложения золотых и серебряных пластин, произведенных хирургами-инками. Майя известны как великие астрономы, они умели измерять время и пространство с невероятной точностью, первыми в мире открыли значение числа ноль. Созданные ацтеками каналы и искусственные острова ослепили Эрнана Кортеса, хотя и не блестели, как золото.

Испанское завоевание подорвало основы этих цивилизаций. Но ни потоки крови, ни огонь войны не имели таких тяжелых последствий, как открытие рудников. Ради работы на них перемещались огромные массы населения, разрушались целые сельские общины; рудники не только загубили бессчетное множество человеческих жизней, косвенно они способствовали уничтожению системы коллективной обработки земли. Индейцев загоняли в подземные галереи, где их заставляли работать на энкомендеро, вынуждали продавать за бесценок земли, поневоле ими покинутые или заброшенные. На Тихоокеанском побережье испанцы уничтожили или обрекли на гибель обширные плантации маиса, юки, фасоли, земляного ореха, батата; пустыня быстро поглотила огромные пространства земли, которым прежде давала жизнь ирригационная сеть, созданная инками. Спустя четыре с половиной /75/ столетия после конкисты только груды камней и заросли кустарника виднелись там, где когда-то были дороги, связывавшие самые отдаленные окраины империи. Но хотя гигантские общественные сооружения инков были уничтожены временем и беспощадной рукой завоевателей, еще и теперь Кордильеры Анд исчерчены бесчисленными террасами, которые позволяют обрабатывать землю на склонах гор. Один американский специалист подсчитал в 1936 г., что, если бы такие же террасы сооружались современными методами, затраты на это составили бы 30 тыс. долл. на каждый акр[50]. Создание террас и акведуков стало возможным в империи, не знавшей ни колеса, ни лошади, ни железа, только в силу удивительной организации и технического совершенства, достигнутых благодаря мудрому разделению труда и сильному влиянию религии, диктовавшей отношение человека к земле: земля была священна и поэтому всегда жива.