Варфоломеевская ночь (Варфоломеевская ночь, Молодость короля Генриха - VI) - Понсон Террайль

-Ну еще бы. Что мне здесь делать? Ведь я только потому и служу на чужбине, что хочу прикопить денег и зажить в довольстве у себя на родине.

-В таком случае мы столкуемся. Пойдем! - сказал Рене и повел рейтара прямо в дом к тетке Вильгельма Верконсина.

Калитка была незаперта, и они беспрепятственно прошли в кухню, где сидела старуха.

Увидев вооруженных людей, она вскрикнула, но Рене поспешил успокоить ее, сказав:

-Не бойтесь, добрая женщина, мы - друзья! Подойдите поближе и скажите нам: ведь ты - тетка Вильгельма? Старуха ответила:

-Да, но его нет дома.

-Я знаю, он - в Париже; мы видели его там. Эти слова окончательно успокоили старуху, и она с любопытством спросила:

-Кто же вы такие?

Рене наклонился к самому уху старухи и таинственно шепнул:

-Мы - люди короля Генриха. Старуха вежливо присела и сказала:

-Добро пожаловать, дорогие гости!

-Нас преследуют,- продолжал Рене,- и мы хотим укрыться у вас. Кстати, найдется ли у вас овес? Наши лошади очень устали!

-Ваши лошади на дворе? Да? - спросила старуха.- Ну, так тут же, во дворе, находится сарайчик с кормушкой и ящиком для овса. Да я вам сейчас покажу.

-Не трудитесь, добрая женщина, мы справимся сами,ответил Рене, которому сарайчик нужен был лишь для того, чтобы, не вызывая подозрений, ознакомиться с расположением служб: ведь ему предстояло еще найти золото, которое было спрятано неизвестно где!

Он прошел в сарайчик, указанный ему старухой, которая не была посвящена в тайну спрятанного золота. Там он вооружился ведерком и сунул его в ящик, чтобы набрать овса.

Вдруг рука Рене натолкнулась на что-то твердое. Не подавая вида, Рене быстро ощупал попавшийся предмет и благодаря хорошему осязанию, которым отличается всякий опытный хирург, быстро распознал, что здесь находятся мешки с золотом.

"Вот не ждал, что мне выпадет такая удача!" - подумал он и поспешил засыпать овса обеим лошадям, боясь, как бы рейтар не полез тоже за овсом и не нащупал мешков в свою очередь.

Задав корма, он знаком приказал рейтару выйти из сарайчика, а сам наклонился к уху старухи и таинственно шепнул:

-У меня поручение к ней.

-А, от него? - ответила старуха.- Ах, если бы вы знали, как эта бедняжка любит его!

"Погоди же ты, чертова ведьма!-- подумал Рене.- Даже если бы ты и не мешала мне, я убил бы тебя только за одни эти слова!"

Но вслух он сказал:

-Где же она?

-Госпожа спит! Ведь вот уже три ночи, как эта несчастная женщина, не смыкая глаз, молилась за него. Наконец усталость взяла свое, и она заснула. Но если вам нужно, я разбужу ее.

-Нет, пусть она спит себе. Вот только не найдется ли у вас вина, добрая женщина, а то мы просто умираем от жажды?

-Как не быть? Я сейчас принесу! - с готовностью сказала старуха и, взяв ключи от погреба, отправилась за вином. Когда она вышла, Рене шепнул рейтару:

-Иди за ней и там...- он многозначительным жестом показал, что старуху надо прикончить.

-А как убить ее? - спросил рейтар.

-Лучше всего задуши: это делает меньше шума.

Рейтар отправился в погреб, и вскоре оттуда донесся слабый крик, и затем все смолкло.

Между тем Рене думал в это время:

"В сущности говоря, было бы безопаснее всего пришибить рейтара и отправить его в погреб за компанию со старухой. Но я надумал другое. Наверное, развратитель несчастной Паолы, этот негодяй Ноэ, еще придет сюда; с помощью рейтара я буду в состоянии задержать его, и на этот раз он уже не уйдет от нас. Заодно поимка Ноэ выдаст с головой также и наваррского короля, которого я тоже ненавижу... Нет, рейтар еще нужен мне, и с ним надо подождать".

Тем временем рейтар вышел из погреба, и Рене, увидев его,спросил:

-Ну, что?

-А ничего. Надавил немного на горло - много ли старухе нужно? - пискнула, да и вся недолга! Я сунул ее за бочку... небось не встанет!

Рене достал из кармана кошелек и кинул его рейтару, сказав:

-За первую услугу первая плата!

-Служить вашей чести - одно удовольствие! - с восхищением ответил рейтар, пряча кошелек.

-А теперь выслушай хорошенько, что я скажу тебе,продолжал Рене.

-Я весь внимание, ваша милость!

-Встань здесь под окном!

-Слушаю-сь!

-Если кто-нибудь придет и постучится, ты откроешь дверь, но сам изловчишься и схватишь вошедшего сзади. Затем крикни меня, и я помогу связать пойманного тобою.

-О, я один справлюсь,- ответил рейтар.- Силы-то у меня хватит!

-Но если ты услышишь шум борьбы и крики изнутри, то делай вид, будто ничего не слышишь!

-Понимаю, ваша честь.

"Ну-с, а теперь к Сарре!" - подумал Рене и поднялся по лестнице в верхний этаж дома.

Там он увидел несколько дверей; осторожно открывая их одну за другой, он наконец попал в ту комнату, где не раздеваясь спала Сарра.

Не спуская воспаленного взора со спящей красавицы, Рене принялся бесшумно снимать с себя доспехи, которые могли только помешать ему в борьбе с женщиной, а затем подошел к кровати и приник страстным поцелуем к бледным устам Сарры.

Она сейчас же проснулась и, увидев перед собой ненавистное лицо Рене, вскочила с отчаянным криком:

-Ко мне! Помогите! Помогите!

-Кричите сколько хотите, никто не поможет,- цинично сказал Рене.- Теперь вы в моей власти! - и он кинулся к Сарре, чтобы схватить ее в свои объятья.

Но молодая женщина соскочила с кровати и кинулась к дверям.

Увы! Предусмотрительный Рене догадался запереть их за собой. Тогда она принялась кричать в дверь:

-Ко мне, Вильгельм!

-Вильгельма нет! - сказал Рене, подходя к ней.- На этот раз ты в моей власти, и уже никто не вырвет тебя у меня.

Сарра в ужасе кинулась прочь от двери, но Рене сейчас же настиг ее и опять схватил в объятья. Несколько раз она, словно уж, выскальзывала из рук ненавистного ей человека, но пространство было слишком тесно, да и силы стали изменять несчастной. Наконец настал момент, когда Рене крепко держал в своих объятьях обессиленную женщину.

-Я заставлю тебя полюбить меня! - прохрипел он, и взор его налившихся кровью глаз впился в искаженное ужасом лицо Сарры.

Эти слова и взгляд подействовали на нее как удар бича, и, собрав последний остаток сил, она оттолкнула Рене, крикнув:

-Никогда! Никогда я не полюблю тебя, негодяй!

Было что-то особенное в тоне ее голоса, что произвело впечатление на Рене; он перестал преследовать ее, остановился и некоторое время молчал, вытирая выступивший на лбу пот.

Наконец он сказал:

-Выслушайте меня, мы должны поговорить и объясниться. Не бойтесь!.. Если только вы не откажетесь выслушать меня, то я не возобновлю попыток овладеть вами насильно. Вот видите, я даже отошел в сторону.

Рене действительно отошел в сторону и уселся верхом на скамейку.

Сарра с ужасом ждала, что будет дальше, притаившись в дальнем углу комнаты.

Между тем Рене продолжал:

-Я должен повторить, что все мое существо полно непреодолимой любви к вам.

-О! - перебила его Сарра, и в этом простом восклицании, как и в сопровождавшем его жесте, было столько презрения, ненависти, брезгливости, что Рене на миг почувствовал себя сбитым с толку.

Однако эта растерянность продолжалась недолго, и он снова заговорил:

-Я знаю, что моя любовь ненавистна вам, и не пытаюсь побороть вашу антипатию. Но подумайте сами: мы здесь одни, вы- со своей ненавистью и слабостью, я- со своей силой и любовью. Борьба неравна, если только вообще возможна... Ведь вы ненавидите меня, не правда ли?

-Я вас просто презираю! - ответила Сарра.

-Ну, презираете, ненавидите - не все ли равно? Но я-то люблю вас!

Сарра встала на колени и, молитвенно сложив руки, произнесла:

-Господи Боже мой! Убей меня на месте, но сделай так, чтобы мне не пришлось долго слышать пакостные речи этого человека!

Рене дико расхохотался и сказал:

-Ты делаешь большую ошибку, красавица моя, обращаясь с такой мольбой к Богу. А вдруг Он исполнит твое желание и убьет тебя теперь, как раз в тот момент, когда я хотел поговорить с тобой о любимом человеке, о котором знаю коечто интересное?

На лице Сарры отразилась такая сложная, такая трогательная игра чувств, что даже Флорентинец-отравитель, этот не знавший жалости человек, почувствовал какой-то слабый укор совести.

-Слушай,- сказал он,- хочешь ты спасти его?

-Хочу ли я? Боже мой!.. Рене продолжал:

-Ему грозит смертельная опасность - даже больше: неизбежная смерть!

-Ему?

-Над ним тяготеет такое обвинение, которого уже достаточно для присуждения к смертной казни. Но его даже не будут судить, потому что парламент может оправдать его; его не пошлют на Гревскую площадь, потому что палач может призадуматься и отказаться выполнить приговор. Нет, его попросту прирежут потихоньку, и это случится в самом непродолжительном времени.

Сарра вскрикнула от ужаса, представляя себе страшную картину смерти Генриха Наваррского.

Однако Рене, не обращая на это внимания, безжалостно продолжал: