Варфоломеевская ночь (Варфоломеевская ночь, Молодость короля Генриха - VI) - Понсон Террайль

-В чем дело? - отозвался тот.

-Ведь это я, кажется, обезоружил вас?

-Да, вы. Но чем же тут хвастаться? Я лежал на земле, на моей спине сидели два здоровенных рейтара и...

-Да я вовсе не к тому! Я хотел только спросить вас, не оставил ли я вам кинжал?

-Ну вот еще, сказали! Да вы отобрали у меня даже карманный нож!

-Теперь я страшно сожалею об этом. У меня-то остался кинжал, и, будь у вас оружие, мы могли бы... поразвлечься.

-Прелестная идея, которая редко приходит в голову немцам, как вы! Но кинжала у меня нет...- Лагир тяжело вздохнул, а затем вдруг крикнул: - Постойте-ка, постойте! Ведь герцог присылал нам с пажем Амори ужин, и Амори дал нам свой кинжал! Насколько я помню, он забыл взять его с собой... Сейчас! Лагир вскочил на ноги и стал шарить по полу. Наконец при слабом свете луны он заметил искомое и радостно крикнул: - Вот он, нашел! Теперь мы можем позабавиться на славу.

Д'Арнембург издал какой-то страшный звук, напоминавший радостное рычанье дикого зверя. Но в этот миг луч луны снова погас - должно быть, ее снова закрыли тучи,- и в камере опять воцарилась совершенная темнота.

-Однако!...- сказал гасконец.- Темно, как в аду.

-Ну что же, сверканье наших глаз будет светить нам,ответил Лев.

-Еще одна прелестная мысль, на которую, по-моему, немцы редко способны! - смеясь сказал Лагир.- Ну-с, вы готовы? Начнем во здравие прелестной Анны!

-А-а-а-а! - прорычал Лев, наворачивая на руку вместо щита свой камзол.- Ты осмеливаешься любить герцогиню Монпансье?

-Я только пользуюсь данным мне разрешением! - ответил Лагир, тоже пристраивавший на руку камзол.

-Ну, так ты недолго будешь пользоваться им! - крикнул д'Арнембург и ринулся на Лагира.

Но гасконец отличался чисто кошачьей ловкостью и гибкостью, и Лев, кинувшийся в то место, откуда только что слышался голос врага, встретил там только стену.

-А, ты бежишь, трус? - прорычал он.

-Да нисколько! - ответил Лагир с другого конца погреба.Военные хитрости всегда дозволены!

Лев снова кинулся на голос, и снова его кинжал встретил лишь стену. Но на этот раз Лагир успел кольнуть его кинжалом в плечо. Арнембург резко повернулся и снова кинулся на гасконца, но тот присел на пол, и, в то время как кинжал люксембуржца встретил лишь воздух, Лагир схватил врага за ноги и опрокинул его на пол. В тот же момент он наступил ему левым коленом на руку, державшую кинжал, правым придавил грудь и сказал, приставив кинжал к горлу Льва:

-Теперь вы в моей власти!

-Ну, так убейте меня! - прохрипел д'Арнембург.

-Нет, я готов подарить вам жизнь, но только вы должны дать мне честное слово, что не возобновите этого нелепого поединка в темноте.

-Нет, убейте меня! - упрямо крикнул Лев.- Я не хочу вашего великодушия, и если вы пощадите меня, то все равно я вас не пощажу!

-Господин Арнембург,- мягко ответил Лагир,- подумайте: ведь у нас будет тысяча возможностей встретиться при нормальных условиях. Выпустите свой кинжал!

-Никогда! - задыхаясь крикнул люксембуржец.- Убей меня или...

Он напряг все свои силы, чтобы освободиться от Лагира, и гасконцу стоило немалого труда вновь пригнуть к земле взбешенного Льва.

Однако Лагир видел, что ему не удастся еще долго сдерживать могучего немца. Если же последнему посчастливится вывернуться, тогда нелепый поединок должен был бы начаться снова; между тем Лагир чувствовал, что слабеет от чрезмерного напряжения: ведь всего сутки тому назад ему пришлось выдержать упорный и неравный бой, и он еще не успел отдохнуть от него в напряженной позе, в которой его везли связанным сюда. Поэтому он видел, что вынужден покончить теперь же со всем этим.

-В последний раз спрашиваю вас, хотите ли вы остаться в живых? - спросил он, и его голос звучал грустно и торжественно.

-Я предпочитаю смерть твоему великодушию, мерзавец! крикнул д'Арнембург, снова делая невероятные усилия, чтобы освободиться.

Лагир высоко поднял руку с кинжалом и внушительно сказал:

-Если вы знаете наизусть какую-нибудь молитву, то прочитайте ее!

-Чтобы черт побрал твою душу! - рявкнул Лев. Рука Лагира опустилась, кинжал вонзился в горло д'Арнембурга, и струя горячей крови брызнула в лицо гасконцу. Лев с силой вздрогнул, потом его тело сразу потеряло всю напряженность, что-то забулькало и захрипело в его горле, и наконец все стихло: он был мертв!..

Лагир вынул кинжал из кровавой раны и встал. Несколько секунд он стоял в мрачной задумчивости, а затем сказал:

-Как он любил ее!

После этого он стал на колени у трупа и принялся молиться за упокой этой мятежной души, которой уже пришлось из-за несчастной любви к герцогине испытать на земле муки ада.

Итак, король Карл пожелал лично спуститься к пленникам, и Гиз в сопровождении Гастона повел его туда. Но уже около самого погреба герцог и Гастон заметили странный непорядок: стражи, поставленной с вечера у самых дверей, не было, и из расспросов выяснилось, что это было сделано по распоряжению Льва д'Арнембурга. К тому же Гастон вспомнил, что ключи от погреба находятся у люксембуржца, и явился вопрос о том, как проникнуть туда.

Королю тоже показалось все это странным, но с другой точки зрения: в нем пробудились сомнения, действительно ли дело обстояло так, как уверяли его мать и герцог Гиз, и не хотят ли его, короля, просто мистифицировать? Поэтому он нетерпеливо приказал, чтобы дверь попросту взломали, если не могут найти ключей.

Однако в этом не оказалось необходимости: к величайшему и новому удивлению герцога и Гастона, ключи преспокойно торчали в двери погреба.

Все более недоумевая, герцог поспешно открыл дверь, вошел в погреб и при свете факела увидел две неподвижные фигуры. Одна из них храпела в углу на соломе, другая лежала на соломе, залитой кровью; сверху она была прикрыта окровавленным камзолом.

-Что такое? - удивленно сказал король.- Уж не покончил ли один из пленников самоубийством, чтобы избежать руки палача? Он подошел к трупу и, сорвав камзол, произнес: - Это не Ноэ!

Герцог и Гастон тоже подошли к трупу, и у них вырвался вопль ужаса: перед ними был Лев д'Арнембург, лежавший с большой раной в горле.

Тогда король подошел к спящему и толкнул его ногой. Ему понадобилось вторично толкнуть ногой Лагира, так как гасконец был очень истощен всем происшедшим и спал словно убитый. Проснувшись, он в первый миг никак не мог понять, где он и что с ним, но затем сознание и воспоминания вернулись к нему, и он поспешно вскочил на ноги.

Лагиру никогда не приходилось видеть короля, но по почтительной позе герцога Гиза и надменной, горделивой осанке стоявшего впереди дворянина он понял, что это - сам король. Поэтому он сейчас же подумал:

"Ну, друг мой Лагир, теперь держись и не выдавай своего государя! История обернулась так благоприятно, что ее можно будет направить как угодно!"

Тем временем герцог Гиз и Гастон с молчаливым ужасом и гневом смотрели на окровавленный труп Льва. Тогда Лагир сказал с ледяным спокойствием:

-Это я убил его!

Герцогом овладел приступ бешенства, и, выхватив шпагу из ножен, он кинулся на Лагира. Но король движением руки остановил его, сказав:

-Шпагу в ножны, герцог!

Повелительность тона, которым были сказаны эти слова, охладили герцога; он сунул шпагу в ножны и отступил в сторону. Тогда король подошел поближе к юному гасконцу и спросил:

-Как вас зовут?

-Лагир,государь.

-Откуда вы родом?

-Я гасконец, государь.

-Чей это труп?

-Человека, который ночью вошел ко мне в темницу и вызвал меня на поединок.

-Значит, это не ваш сообщник? - с изумлением воскликнул король.

-Это один из моих приближенных, сир Лев д'Арнембург,ответил герцог Гиз.

-Но где же второй пленник?

-Д'Арнембург выпустил его на свободу,- ответил Лагир.

-Так, значит, это он ускакал ночью, одевшись в доспехи Льва? - крикнул Гастон.

Король топнул ногой и сказал с раздражением:

-Дело слишком темное, необходимо скорее пролить свет на него!

-Если вы, ваше величество, соблаговолите выслушать меня, то будет пролит полный свет! - почтительно сказал Лагир.

-Говорите! - приказал король.

-Этот дворянин, теперь убитый мною, поклялся мне в вечной ненависти и, чтобы свести со мною старые счеты, воспользовался тем, что меня привезли сюда. Поэтому он пришел сюда предложить моему товарищу поменяться с ним одеждой...

-Но для чего?

-Для того, чтобы драться со мною смертным боем. Результат последнего был печален для него: он пал в этом бою мертвым.

-Государь! - крикнул герцог.- Этот негодяй лжет! Я догадываюсь, как было дело. Арнембург вошел в тюрьму, чтобы проверить, все ли в порядке, а эти господа напали на него сзади и убили его; затем один из них воспользовался доспехами Арнембурга, чтобы скрыться бегством.

Лагир дал герцогу договорить до конца, а после того поднял на него спокойный, гордый взгляд и сказал:

-Посмотрите на меня хорошенько, ваше высочество, и скажите, на кого я больше похож: на дворянина или на убийцу?