Эдем 7 - AllianceSpecter

Дождаться пока Адрион заведёт свою семью и на его глаза убить всех жену и ребёнка? И как после этого смотреть в зеркало?

К тому же сама причина гнева совсем неблагородная и недостойная. Хотелось спустится на самое дно, но как это оправдать перед самим собой и другими? Ведь второй сын точно знает, чего хотел его отец. И если Зелгиос до сих пор смотрит за своими детьми, то последнее, что он хочет увидеть — как любимый Граниир, ради рождения которого его жена отдала жизнь, превращается в грязное животное. Кроме того, в жизни самого аристократа уже и не осталось ничего, кроме его принципов и желания вернуться в Эдем, чтобы хотя бы взглянуть своему брата в глаза. Если отдать и это, то что тогда останется?

— Ты уснул?

— Нет. — Ланс слегка дёрнулся и снова его тень накрыла весь квартал.

— Когда ты в последний раз спал? Может отдохнёшь? — продолжил говорить Убийца, которого сюда для этого и отправили. — С ним ничего не случится.

— Не случится, не случится… — сам того не замечая, аристократ повторял услышанные слова.

Не случится. Также он думал в тот день, когда лишился всего. Сердце разрывается от противоречивых чувств, рациональный разум продолжает твердить об отсутствии реальной необходимости этого дозора. Ведь Ланс не сможет сидеть здесь вечно и вообще не знает будет ли нанесён удар врагом, когда-нибудь уйти придётся. К тому же и Орлойд скорее всего просто игрался с янтарноглазым магом, ведь гоблин прекрасно понимает самую главную слабость любого мага молний: стоит их вывести на эмоции и всё, битва считай выиграна.

Но почему тогда не удаётся избавиться от этой навязчивой мысли? Нет, скорее идеи. Неужели все они правы, и аристократ является просто цепным псом, который не может принять самостоятельного решения и вечно нуждается в том, чтобы кто-то указал цель? Так он прожил всю свою жизнь, пока Адрион готовился стать новым главой семьи, который получил бы в руки и поводок. Или же права Эллинеш и он сходит с ума из-за стресса? Собственные мысли уже начинают пугать…

Вместе с тем загорелся и кровавый перстень. Жестокий, полный ненависти и гнева, артефакт бесился из-за того, что владелец ведёт себя как размазня. Сразу же в голове зазвучал и яростный вопль одного из наставников, презирающий слабость в любом из её проявлений. Собственная рука начала гореть, кожа плавилась и даже кости уже принялись чернеть изнутри: перстень взывал к силе разума через другой тип боли, чтобы тот перекрыл душевные терзания.

Колоссальной волей ещё юный Граниир Торвандори вошёл в ранг сильнейших. Не деньгами и не связами, а лишь рвением и упорством прокладывался путь всё дальше и дальше, где остальные пасовали. И его руки более не дрогнут.

С ужасом Убийца наблюдал, как сначала покрытые огнём руки аристократа полностью почернели, затем сжали в кулаки пальцы и воздух перенасытился харом. В тенях Кихариса, где проявлялись все эмоции, случился самый настоящий огненный шторм, в адском пламени которого сгорали даже чувства. Перстень забирал всё лишнее, а всё то, что артефакт не мог переварить, запиралось в глубинах души, где становилось всё меньше места.

— Ты прав, — только и произнёс поднявшийся на ноги Лансемалион Бальмуар, в глазах которого не осталось ничего, кроме холода.

Тем временем прямо по улице пробежал вооруженный отряд людей в знакомом снаряжении. Почти сразу же среди гвардейцев удалось узнать и Рудольфа Гирардуса, начавшего носить шлем с полным забралом, чтобы спрятать забинтованное лицо.

— Я пришёл сюда не по собственному желанию, как ты, наверное, уже догадался, — пояснил Убийца. — Дел сейчас и так хватает, но разрешить ситуацию с твоим… э-э-э… в общем, попросил сам герцог Ле Нобель. А кто написал ему ты и сам знаешь.

В ответ Ланс благодарно кивнул и скрылся в ночи. Эмоциональный стресс повлиял не только на физическое тело и магическую силу, но и как оказалось на рассудок. Действительно, зачем было находиться здесь лично, если можно оставить надёжную охрану? Тем более о ситуации знает и герцог, который наверняка тоже следит за Лунаром издали. Если Орлойд устроит резню прямо под носом второго человека в Ландосе… Просто смертью не отделается.

— Как же я устал… — разбито произнёс аристократ, добравшись до ближайшего транспортного пункта.

И это было самой настоящей правдой. Однако совсем скоро Убийца навестит его ещё раз, чтобы передать письмо с новыми задачами. Устали все, но это не оправдание, когда на кону стоит стабильность Эдема.

Глава 8

Твёрдость и неизменная целеустремлённость — вот что формирует и воспитывает характер. Неуверенность в себе, отсутствие самодисциплины, сомнения в этических догмах и наивные фантазии, психологически комплексы и моральные заблуждения — вот немалый список того, что превращает смертного в безвольный мешок полный дерьма. С частью из них помогут справится близкие, другие станут привычкой и соответственно балластом до самой смерти, а справишься ли ты с этой задачей, зависит только от тебя.

Ада попала в этот мир фактически ребёнком и речь не о возрасте. Каким бы тёплыми не были воспоминания, глупо будет отрицать, что её отец… оставался таким же простым смертным. Никто не объяснял ему как правильно жить, он учился сам и действительно давал всё, что в его силах. К сожаленью у большинства хватает сил на очень немногое. Не нужно их за это винить и стыдить, это нужно принять, смириться и самому добыть себе то, что ты не получил при рождении, не затаивая глупых обид.

Лансемалион Бальмуар приложил колоссальные усилия, чтобы из его этиамария получился достойный внимания Этия воин. И вложенный труд уже дал свои первые плоды, что как раз и отражается в первую очередь в характере и воле. С большинством слабостей Огненная Бестия справилась и нет никаких предпосылок, чтобы низменные пороки взяли верх. Уничтожено в зародыше навязчивое стремление к удовольствиям, что крайне важно, ведь гедонизм в Эдеме зашёл в своём безумии крайне далеко. Праздность и изнеженность также чужды ученице, закаляющей себя в том числе и через боль, как любой маг огня. Также удалось сохранить и воспитать гордость, что является высшей формой мастерства этириданоса, ведь гордость и рабство вещи почти взаимоисключающие.

В результате Ада развивалась куда быстрее, при этом оставалась и независимой, ведь господин Бальмуар являлся для неё наставником, который не прибегал к чрезмерной опеке. Ведь, как уже было сказано аристократом совсем давно, однажды наступит момент и путь сквозь дебри придётся пробивать ей самой. И, кажется, это время наступает или уже наступило, как только появились другие учителя?

В любом случае сейчас это не имеет значения. После учинённой бойни Огненная Бестия поняла одну простую вещь — она ничтожна, слаба и глупа. Это осознание вызывало гнев и ярость, которые так и рвались вырваться наружу. Двадцать один год тренировок и только тренировок, чтобы тебя затем ткнули в собственную никчёмность лицом. Такое выведет из себя многих, а вспыльчивого огненного мага — тем более.

Едва целители поставили воительницу на ноги, как тут же она начала пропадать с территории восстанавливаемой школы. Новым плацом стал небольшой залив, который покидался только для уроков с изредка появляющимся в собственных владениях аристократом. На сон тратилось четыре часа в сутки, равные в Эдеме тридцати часам, спать приходилось на каменном пляже залива, как и еду решено было ловить самостоятельно, чтобы лишний раз не бегать обратно в школу и не тратить драгоценное время. Двадцать один год не позволил стать сильнее? Значит вкладывалось недостаточно усилий, только к такому выводу рыжеволосая девушка и пришла.

Поэтому Ада сейчас тащила по дну залива гигантский валун. Такая нагрузка не только тренировала тело, но и учила тень Кихариса снабжать энергией организм через хар, тем самым заменяя нужду мышц и в принципе всех органов в кислороде. Находясь в стрессе, развитие шло куда быстрее, ведь изменения становились буквально жизненно необходимыми. Ведь лишь подвергая себя испытаниям, мы можем отодвинуть грань возможного ещё дальше.

Постепенно дно залива пошло вверх, скрепя зубами от напряжений Огненная Бестия принялась подниматься всё выше и выше. Руки дрожали, сквозь кровавые мозоли текла кровь, окрашивая солёную