Мадам Таро - Ли Суа

достала хлебцы, села на диван, и, как обычно, достала карты. Перемешав колоду, вытянула одну – это карта на сегодня. Она подскажет, чего сегодня остерегаться и чего ожидать. Иногда она намекает, что будет на обед. Иногда выдает такое предсказание, что по спине бежит холодок. Бывает, что я и вовсе не могу дать толкование. А бывает, что карта объясняет, что произойдет через пару дней.

Всего одна карта определяет, каким будет сегодняшний день. Иногда только вечером можно понять, о чем она говорила с утра.

Сегодняшняя карта – восьмой старший аркан, Сила.

На карте изображена девушка в белом платье, на голове у нее венок; она нежно улыбается, держа двумя руками раскрытую пасть льва. Грозный зверь покорно опустил хвост, будто кошка. Эта карта известна так же, как «Красавица и чудовище», олицетворяя мудрость и безумие внутри нас.

Однако она часто означает и довольно обыденные вещи. Например, встретить кошку на улице, прийти на прием к стоматологу, купить резинки для волос, напоминающие форму знака бесконечность над головой девушки…

Разглядывая карту, я неторопливо откусила хлебец. У меня была назначена встреча, так что я начала собираться, так и не выпив кофе.

* * *

– Неужели это знаменитая Мадам Таро?

– Опять ты за свое… Давно не виделись!

Сугён крепко обняла меня. Это было в ее стиле – пожать руку, похлопать по спине, обнять. Сначала я не хотела приходить, но ситуация с Сохи тяготила меня, к тому же я скучала по бывшей коллеге.

– Каково тебе вновь оказаться в участке? Не скучаешь?

– Совсем нет. В полицейских участках на Каннаме даже от интерьера веет пафосом. А кофе не три в одном, а в капсулах.

– Это бонус от нашей работы… Выпьем эспрессо?

– Давай.

– Сегодня жарко; может, тебе аффогато – кофе с мороженым?

– Ого, какая роскошь!

– Ты же знаешь, я люблю все самое дорогое и качественное. В холодильнике еще есть люксовое мороженое. Помнишь?

Сугён напела песенку из старой рекламы и открыла холодильник. Я села на диван и осмотрела комнату. Когда-то это было мое первое место работы; оно осталось для меня особенным. И поэтому, когда я опять переехала в этот район, ощутила особую ностальгию. Мне стоило прийти сюда раньше, но убийство Ян не позволило мне это сделать.

– Тебе надо было предупредить меня вчера. Я бы освободила время на вечер, – проворчала Сугён, поставив чашки с кофе на стол.

– Это же личные дела. Если б я позвонила заранее, тебя по иронии судьбы вызвали бы на задание, и мы не увиделись бы. Такова судьба полицейских.

– Из-за этой судьбы я все еще не замужем. Вдруг в день свадьбы сдернут на задание?

– У тебя паранойя.

– Мне даже во сне это снится. Я в белом платье, а жених оказывается преступником в розыске… Наручники, где наручники? Я их даже во сне ищу.

– А их нет…

– Именно!

– И преступник сбегает, – подхватываю я ее мысль.

– В точку! Знаешь, когда снятся такие сны?

– Перед убийствами?

– Нет, перед повышением. Ну правда, живешь в постоянном стрессе и ожидании, тут и не такие сны будут сниться, – болтала Сугён без умолку.

– Это все издержки профессии. Кроме тебя, что, в Корее нет полицейских?

– Откуда ты знаешь? Это большая тайна, – пошутила Сугён и засмеялась с полным ртом мороженого. – Если я выйду замуж, придешь на свадьбу букет ловить?

– Ты говоришь это разведенной женщине. Помнишь, до развода я помогала в расследовании брачного мошенничества? Все мужчины теперь кажутся мне преступниками. Не могу больше верить людям.

– Точно. И травма, и развод… От лица полиции выражаю вам соболезнования, – снова пошутила она.

– Сугён, а ты не встречалась с Наби? Давно ее не видно…

Наби – восемнадцатилетняя девушка, сбежавшая из дома. На теле у нее множество татуировок бабочек – на шее, плече, руках; потому ее так и прозвали – Наби, бабочка.

Когда я только начала здесь работать, ей было не больше тринадцати лет, и она сбежала из дома. Эта девчонка побывала во всех участках – Ханган, Ёндынпхо, Хондэ, Итхэвон. А несколько месяцев назад я встретила ее в ночном клубе в Ильсане. Наби удивилась тогда больше меня. Я пришла на следующий день, но она уже исчезла. После переезда я снова пыталась найти ее, переживая, что она пропала именно потому что увидела меня. Я уже не работаю в полиции – просто хотела встретиться с ней по-дружески… Видимо, Наби этого не поняла.

– Нет, давно не видела.

– Может, она в социальном центре?

– Тогда перестанешь волноваться?.. Она уже взрослая; наверное, там ее нет.

– Ей всего восемнадцать. Можно сказать, ребенок.

– Это ты так думаешь. А они все думают, что уже взрослые. Вполне возможно, что она живет одна.

А ведь верно. Я была неправа…

– Я слышала, что ее видели пару дней назад на Каннаме. Подумала, может, ты что-то знаешь… – сказала я.

– Даже если она пошла в центр социальной защиты, то там ее уже нет. Говорят, на днях туда приходили ее родители.

– На днях?

– Да, но теперь ее уже не найти.

– Ты же знаешь ее семью.

– Знаю. Эти родители – одно название. Только делают вид, что ищут ее. Наби говорила, что собирается переезжать за границу. Может, она уже и не в Корее…

Сугён вздохнула. Когда работаешь в полиции, ты постоянно видишь детей, для которых дом – сущий ад.

– Наби попала в продюсерский центр, а потом ушла оттуда. Ходили слухи, что она была как-то связана с проституцией. Родители от нее отказались. Кому нужен такой подарок? – рассуждала Сугён.

– Знаешь, в жизни не все так однозначно…

Ведь есть и такие родители, как мой отец.

* * *

Я вспомнила день, когда впервые встретила Наби.

Как-то в ночную смену я увидела пьяного мужчину, тащившего за собой Наби. Я подошла к ним. Наби сказала, что это ее знакомый. Она была похожа на школьницу, сбежавшую из дома, но на тот момент не было заявлений о пропаже подростка. В таких случаях полицейский ничего сделать не может.

В нашу следующую встречу она ночевала на улице. Я купила нам рамэн в ближайшем кафе, и мы вместе поели. Тогда я дала ей свой номер телефона, чтобы она в любой момент могла связаться со мной.

У Наби не было своего телефона – специально не заводила, чтобы прервать связь с родителями. Если ей нужно было кому-то позвонить, она пользовалась таксофоном, либо звонила с телефона друзей. Даже после моего ухода из полиции Наби звонила мне. До позапрошлого года…

* * *