Чародей и летающий город - Кристофер Раули

Откуда-то сверху громко прозвучал гонг. Двери храма со скрипом распахнулись. Наружу вышли жрецы в одеяниях цвета шафрана и занялись впуском просителей.

Прямо в дверях были установлены огромные медные чаши для пожертвований, и за каждой внимательно надзирали жрецы. Посетители могли сделать пожертвование на содержание слуг Тимнала. Тех, кто проявлял щедрость, немедленно уводили за бархатный занавес, видневшийся в конце коридора.

Всех остальных согнали в огромное пустое помещение со стенами из необработанного камня. Затем туда вплыли жрецы, неся на головах черные лакированные ларцы, и расставили небольшие квадратные столы и стулья. Тем, кто смиренно молил благословенный Тимнал о милосердии, предстояло собеседование.

Эвандер прождал час, и наконец его подозвали к одному из столов. По его наблюдениям, за все это время только один-два просителя были допущены далее, во внутреннюю часть храма. Остальных отослали.

Юноша молча встал у стола. Распорядитель милосердия благословенного Тимнала с головой ушел в свои записи. В конце концов он поднял голову:

– Говорите на фурду?

– Да, говорю.

– Назовите свое имя и причину, по которой вы просите доступа к лучам благословенного Тимнала. – Жрец говорил на фурду почти без акцента, словно изучал язык прямо в Молутна Ганге.

– Меня зовут Эвандер… э-э… Седимо, и я пришел сюда из-за проклятия, которое навел на меня один чародей.

– Какого рода проклятие?

Эвандер постарался, как мог, описать события в Порт-Тарквиле и последующее путешествие в Монжон. По ходу объяснений распорядитель делал записи, периодически прерывая Эвандера повелительным жестом, чтобы успеть зафиксировать его рассказ на чистой бумаге кремового цвета.

Эвандер закончил говорить, но распорядитель еще некоторое время продолжал писать и только потом оторвал взгляд от бумаг.

– Итак, вам нечего пожертвовать в пользу благословенного Тимнала?

– Меня выбросили за борт. Украли все мои вещи. У меня нет ничего, кроме одежды, которая сейчас на мне.

Распорядитель пристально посмотрел на юношу:

– Мы уже заметили, что на вас вещи уличного торговца из народа уголи. Тем не менее вы к уголи явно не принадлежите, так как вышеназванная раса, как правило, отличается крайне высокими умственными способностями.

Эвандер вспыхнул, но сдержался. Он уже хорошо представлял себе, что такое бумажная волокита. С тех пор как юноша покинул королевский дворец Седимо и превратился в скитальца, Косперо успел многому его научить. Лучше не отвечать на подобные оскорбления бюрократов. Скитаясь по прибрежным водам Эйго в поисках безопасного убежища, Эвандер и Косперо вдоволь насмотрелись на жаждущих власти мелких чиновников и мелкопоместных тиранов. Любая мелочь могла восстановить такого человека против просителя и заранее обречь на неудачу все его попытки. А он должен был увидеть Тимнал!

– Уголи нашли меня и отнеслись ко мне с величайшей добротой, – наконец произнес юноша.

– Вне всяких сомнений, так оно и было. Возможно, они проявили терпимость. В чем состоит ваше увечье?

Эвандер покраснел:

– На плечах кожа превратилась в шкуру какого-то животного, уж не знаю какого. Я стал чудовищем. Надеюсь, что лучи благословенного Тимнала снимут заклятие, и моя кожа станет прежней.

– Ага, н-да, ясно, ясно. – Перо вновь заскрипело по бумаге. Потом жрец вновь поднял на юношу свои глаза-бусинки.

– Избавление от уродств магического характера предоставляется не слишком часто. В случаях жабьей кожи или бубонных пятен, а также прочих поражений кожных покровов влияние лучей благословенного Тимнала может оказаться поистине целительным. Но, как известно, лучи сии при взаимодействии с разного рода магией дают непредсказуемые результаты. Я подам прошение от вашего имени. Вам придется подождать. Возможно, потребуется повторное собеседование.

Эвандеру вручили квадратик из розовой бумаги.

– Возьмите это и предъявите при повторном визите. Вас известят в ближайшие несколько дней. – Жрец постучал пером по бумаге. – И вы бы несравненно, несравненно упростили дело, если бы изыскали способ пожертвовать некоторую сумму серебром. Все мы обязаны утолять жажду благословенного Тимнала.

Эвандер гадал, во что могут вылиться «непредсказуемые результаты». Что если жуткая кожа вдобавок покроется мехом? Или перьями? Жрец удивленно уставился на юношу. Проситель должен был уже давным-давно уйти.

– А какую сумму можно считать достаточной?

Лицо жреца вытянулось, глаза смотрели обвиняюще:

– Нет пределов щедрым пожертвованиям благословенному Тимналу.

– Да, конечно, но, видите ли… э-э… мне ведь придется начинать с нуля.

– Крайне непредусмотрительно с вашей стороны.

– К сожалению, мне не дали возможности выбрать.

– Наша жизнь – это процесс непрерывного выбора. Заручитесь поддержкой священнослужителей и пожертвуйте в пользу благословенного Тимнала свою лепту серебром.

– Боюсь, мне все же нужно знать размер этой лепты.

В глазах жреца мелькнуло раздражение.

– Минимально достаточной считается сумма от десяти крон серебром.

Выйдя из храма, Эвандер все еще ощущал на груди и спине проклятую толстую бугристую кожу. Наслаждаться прелестями Монжона уже не хотелось. Не то что накануне вечером.

Жрец ясно дал понять, что если Эвандер хочет предстать перед целительными лучами благословенного Тимнала, то ему придется где-то раздобыть денег. Десять крон казались юноше огромной суммой, но, возможно, это не так уж и много. Эвандер признался сам себе, что не знает даже ориентировочной стоимости десяти монжонских крон.

– Они и тебя вышвырнули, а, паломник? – раздался голос из-за спины Эвандера. Это оказался одноногий солдат.

– Ну да, им нужны деньги, а у меня их нет.

– Так-то, паломник, первый блин комом. Нет денег – не будет тебе лучей благословенного Тимнала.

– Они требуют десять крон.

– У тебя, наверное, какая-то жуткая хворь. Надеюсь, ее не так-то просто подцепить. Мои соболезнования.

– А что, десять крон – это много?

– Они согласились дать мне шанс заиметь новую ногу, попросив пять крон. И это за то, чтобы подставить мою культяшку под лучи благословенного Тимнала на несколько минут!

– В этом чувствуется некоторая расчетливость, не правда ли?

– Расчетливость? Да клянусь дыханием славного Пернаксо, мой юный друг, они просто треклятые скопидомы и жмоты, причем жмоты откровенные. Скупердяи несчастные, вот они кто!

– Да, но ведь они распоряжаются доступом к благословенному Тимналу.