Чародей и летающий город - Кристофер Раули

И первая встреча с Монжоном не разочаровала юношу. День был уже на исходе, карета преодолела крутой подъем, и впереди, на холме подле реки, вспыхнули отсветом городские стены. Было что-то странное в этом холме – его затерянные в тени склоны казались перпендикулярными.

Эвандера потрясла красота незнакомого города. Двенадцать башен гордо высились в небе, ловя золотистые блики вечернего солнца, их остроконечные крыши сияли янтарным великолепием.

– Монжон! – провозгласил сидящий рядом с юношей Юми. – Волшебный город. Смотри, он парит в воздухе.

Карета подъехала ближе, и Эвандер разглядел, что Монжон и в самом деле парит в воздухе, в десяти футах над землей. То, что показалось чужестранцу холмом, было разделено по горизонтали, словно разрезанное ножом какого-то великана. Верхняя половина, то есть собственно холм, парила в воздухе, а нижняя была всего-навсего тенью.

Эвандер обратил внимание на темную зону под парящим холмом.

– Зловещее место. Тем не менее там теперь живет большая часть городской бедноты и окрестных фермеров, – пояснил сосед-монжонец. – Хлебные поля уже долгие годы лежат под бременем проклятия чародея, и многие люди голодают.

Юноша увидел толстые веревки, протянувшиеся сверху, с городских стен, и привязанные к вкопанным в землю огромным каменным глыбам. Веревки были толщиной с человеческий торс. Все это Эвандер разглядел, пока карета проезжала мимо нескольких таких глыб, направляясь к сложной системе мостов, ведущих к городским воротам.

– Веревки служат якорем? – спросил юноша Донфорда.

– Точно, друг мой. Иначе сильный ветер может унести город неизвестно куда.

Задолго до собственно въезда в Монжон путешественники видели стоящие у дороги каменные здания, а ближе к парящему в воздухе чуду потянулись плотно обжитые пригороды – здесь стояли скромные двух-трехэтажные дома из коричневого кирпича с соломенными крышами.

В затухающем свете солнца Эвандер следил, как по всему летающему городу зажигаются постепенно сотни, да нет – уже тысячи светильников. Окна высоких башен вспыхнули красным, синим, золотым и зеленым светом. Чуть пониже окна городских домов зажглись более мягкими, янтарными отсветами.

Даже в предместьях мелькали чудесные огни, освещавшие округу на много миль.

– И все это – благодаря силе благословенного Тимнала, – сказал Юми. – Здесь мы найдем то, что исцелит тебя.

Карета покатила вперед, к воротам волшебного города.

   Глава 9   

ак я должна благодарить благословенный Тимнал? И это все, что ты можешь мне сказать? – Девушка резко повернулась на каблуках, чтобы посмотреть в лицо матери, которая нервно куталась в свою горностаевую мантию. – Благодарить за то, что отец наконец-то сделал выбор, не так ли? Он решил, что лучше пожертвовать мной, чем этим проклятым Тимналом, верно?

– Моя дорогая, ты должна помнить, что от благословенного Тимнала зависят тысячи и тысячи жизней. Нам всем приходится чем-то жертвовать.

– Если я еще раз услышу этот бред о жертвенности, то закричу. Вы же хотите пожертвовать мною, не правда ли?

– Дорогая, спустя некоторое время после свадьбы ты обнаружишь, что все стало гораздо проще. Вы с мужем перестанете делить ложе, и ты сможешь завести любовников. Обещаю, так все и будет.

– Мама! Я иногда удивляюсь, какая только чушь не приходит тебе в голову! Я не хочу заводить любовников. Я хочу сама выбрать себе мужа. И дело ведь не в том, что меня хотят выдать замуж за уродливого принца, которого я ни разу в жизни не видела и который хочет или не хочет на мне жениться, хотя от одного этого любой благородной девушке станет не по себе. Но вы устраиваете состязание жутких стариков, обитающих в горах, чтобы определить, кому я достанусь! Между прочим, некоторые из них даже на людей-то не очень похожи.

– Ну, милая, не такие уж они отвратительные. К тому же наш придворный волшебник наверняка победит. Увидишь, старина Альберто выиграет состязание! Он мне обещал.

– Мама! Альберто старше тебя! Я не хочу за него замуж!

– Конечно же, милая, Альберто с радостью самоустранится, когда придет время.

– Но, мама, если Альберто способен выиграть состязание, то почему бы ему не сразиться с нашим врагом?

На это королеве было нечего ответить. Ее дочь безжалостно продолжала:

– Чародей Гадджунг наслал проклятие на наше королевство, и папа ничего не может с этим поделать. Если наш придворный волшебник не в силах снять проклятие Гадджунга, то что дает тебе основание думать, будто он способен выиграть состязание?

Королева неловко поежилась:

– Дорогая, Альберто – чудный человек. Я уверена, он найдет выход из этой ситуации. – С этими словами она подобрала подол горностаевой мантии и вышла из комнаты дочери.

Ее дочь, принцесса Сирина, негодующе встряхнула каштановыми кудрями и уставилась в окно. Ситуация создалась жуткая, и рассчитывать на помощь родителей не приходилось.

Далеко внизу к городским воротам с грохотом подъехала почтовая карета. Глядя на карету, принцесса позавидовала независимости пассажиров. Они вольны отправиться куда пожелают и, если захотят, могут покинуть этот проклятый город! В отличие от Ее Высочества.

Колокол на Яшмовой башне пробил час. С тяжелым вздохом принцесса принялась одеваться к вечернему раунду состязаний: достала новое шелковое платье нежно-персикового цвета и надела его, не испытав обычной радости от обновки.

Далеко от апартаментов принцессы, помещавшихся в высокой башне дворца, почтовая карета из Франжии въезжала в южные ворота. После беглого досмотра стражники пропустили карету, и она загрохотала по камням в сторону городского рынка, направляясь на охраняемую стоянку.

Там все пассажиры высадились, в том числе оба уголи и Эвандер, последний – с широко раскрытыми от удивления глазами. Разобрав свой багаж, чужестранцы на минуту замерли, любуясь Городом Светильников.

Монжонские торговцы травами, коротая время в дороге, с удовольствием рассказывали юноше, откуда берутся эти волшебные фонари – почти все круглой формы и ярче самой большой виденной Эвандером свечи:

– Свет исходит от воды, заряженной энергией благословенного Тимнала. Вблизи Тимнала вода нагревается, и, когда начинает закипать, ее уносят. Охлажденная вода распространяет желтоватое сияние, и ее можно перелить в сосуды, трубки или в любую другую стеклянную тару и запечатать. Таким образом получаются светильники. Через несколько лет сияние тускнеет и пропадает, но если светильник остается в Монжоне, под влиянием Тимнала, то вода только меняет цвет, становясь сначала красной, потом зеленой и, наконец, синей и пурпурной.