Далекий берег - Маргарет Пембертон

– Бесси Малхолленд, – представилась женщина, дружелюбно протягивая руку. – Здесь не слишком весело, как я понимаю. – Она кивнула в сторону мрачных, крохотных окон подвала, где размещалась мастерская.

– Не слишком! – горячо подтвердила Кристина, обратив внимание на то, какая мягкая и полная ладонь у женщины и как аккуратно подстрижены ногти.

– Конечно, они делают это потому, что у них нет выбора. – Бесси Малхолленд показала на двух растрепанных товарок Кристины по работе, которые крутились около группы моряков, пытаясь обратить на себя внимание. Попытки их были тщетны, поскольку все внимание моряки сосредоточили на покачивающихся бедрах Кристины.

– Вы думаете, я стала бы работать здесь, если бы у меня был выбор? – криво улыбнулась Кристина.

– О, у тебя есть выбор! – непринужденно сказала Бесси Малхолленд. – Ты можешь ходить в мехах и шелках, если того захочешь.

Кристина удивленно взглянула на женщину.

– А где та фея, которая может взмахнуть волшебной палочкой и освободить меня от этого, – Кристина с гримасой показала на свое единственное платье, – и одеть в меха и шелка?

– Она перед тобой, – заявила Бесси Малхолленд. – Хочешь меня выслушать?

Кристина уставилась на женщину. У нее были серые глаза, излучавшие теплоту и искренность.

– Я слушаю, – сказала Кристина, и Бесси Малхолленд, владелица самого шикарного борделя за пределами Лондона, улыбнулась и взяла ее за руку.

– Что ты скажешь, если я предложу тебе работать у меня, вместо того чтобы вкалывать в этой жуткой мастерской?

– А что нужно делать? – спросила заинтригованная Кристина.

– Быть сговорчивой и услужливой, – спокойным тоном сказала Бесси. – Всегда есть моряки, которым не хватает компании, и я им устраиваю такую компанию. Точнее, мои девушки.

Кристина широко раскрыла глаза:

– Вы хотите сказать, я должна сделаться проституткой? Ходить с мужчинами за деньги?

– Ну, ты можешь получать за это деньги, а можешь оказывать услуги по любви, – сказала Бесси.

– Нет! – Кристина вскинула голову. – Когда-нибудь я стану леди. И не буду ходить по набережной в рваных чулках.

Бесси хмыкнула:

– Упаси Бог, девочка, такие со мной не работают. Они действуют сами по себе. И получают то, что им удается заработать. Они находятся на самой нижней ступени лестницы. У Бесси Малхолленд в «Веселых утехах» работают совершенно другие девушки.

– Я не проститутка! – решительно заявила Кристина.

– Я сама не люблю этого слова, – призналась Бесси. – Но и некоторые леди были когда-то проститутками, и им ни за что не удалось бы стать леди, не пройди они через это.

Кристина продолжала идти молча, вспоминая истории о знаменитых куртизанках, которые ей довелось читать. То, о чем говорила Бесси, походило на правду, только девицы, которые бродили в темноте по ливерпульским улицам, ничем не были на них похожи.

– Они сами по себе – те девицы, которых ты видишь. Но существуют бордели, где девушкам регулярно платят зарплату и еще комиссионные за каждого клиента. Их обеспечивают едой и чистой постелью. И опять же, – голос ее окреп, поскольку для нее это была животрепещущая тема, – есть бордели и бордели. Ни одно подобное заведение за пределами Лондона не сравнится с «Веселыми утехами». Я сама уроженка Лондона, именно там начинала дело, причем вполне успешно. Это объясняется, во-первых, тем, что я хорошо отношусь к своим девушкам, а во-вторых, понимаю мужчин и чувствую их вкусы. Я многим из них открываю глаза! – Бесси засмеялась. – Ты можешь услышать много историй, которые ходят в Ливерпуле о Бесси Малхолленд и о том, почему она уехала из Лондона. Одна скандальнее другой – и ни в одной нет правды. Как бы там ни было, я уехала из Лондона и открыла «Веселые утехи» в Ливерпуле. Я не беру к себе любых девушек, я не обслуживаю всех клиентов подряд. Я не знаю, где еще существует такая практика. Если ты придешь ко мне, я буду ухаживать за тобой, как наседка за своими цыплятами. У тебя будут друзья, потому что я не терплю ссор в моем заведении. Девушки все держатся заодно. Тебе многому придется научиться. Сколько тебе лет?

– На прошлой неделе исполнилось семнадцать.

Бесси кивнула.

– Тебе не придется делать то, что тебя огорчает, или идти к тому, кто тебе неприятен. По-моему, трудно сказать яснее, не правда ли?

– Да…

Они подошли к Горман-стрит. Бесси дружелюбно похлопала Кристину по руке:

– Ты мне очень симпатична. Мы поймем друг друга. Обдумай то, что я тебе рассказала, и когда примешь решение, собери свои вещи, приходи в «Веселые утехи» и спроси Бесси Малхолленд.

– Мой дядя… он придет и заберет меня назад.

Бесси хмыкнула:

– Хотела бы я видеть, как он это сделает. У меня двое таких вышибал, от которых целая армия пустится в бегство, а не только твой толстопузый Эрнест Миллер. Надеюсь увидеть тебя снова.

Она пошла прочь. Походка у нее была энергичная и упругая. Кристина долго смотрела на ее ярко-розовое развевающееся платье.

– Ты что-то слишком поздно, – сказал Уилф, старший из сыновей Эрнеста Миллера, который не меньше своего отца распускал руки. Лизы дома не было.

– Где твоя мама?

– Ушла к Флорри Беллингхэм. У нее неприятности с шестым ребенком.

Уилф ухмыльнулся, обнажив желтые зубы. Ему было восемнадцать, и только присутствие матери удерживало его от еще более бесцеремонного обращения с жиличкой. Десятки раз он пытался сдернуть с Кристины блузку или задрать ей юбку. Кристина поднимала отчаянный визг, и ей кто-нибудь всегда приходил на помощь. Все, что удавалось Уилфу до сего времени, – это пару раз увидеть ее обнаженные груди. О, эти груди! Они снились ему по ночам. Ему хотелось ощупать и потискать их с такой силой, чтобы девчонка запищала от боли. Сейчас, когда матери не было дома, а отец по своему обыкновению находился в пивном баре, у него появился такой шанс.

– Не смей! – Кристина догадалась о его намерениях по похотливому взгляду и инстинктивно схватилась за нож, которым резали хлеб.

Уилф засмеялся и одним прыжком преодолел разделявшее их расстояние. Нож со звоном упал на пол, Уилф схватил девушку за запястья. У него было уже немало стычек с Кристиной, он знал о ее излюбленном приеме – ударе коленом и на сей раз на него не попался. Он быстро опрокинул ее на пол и всей тяжестью своего тела, которое мало уступало по весу отцовскому, навалился на девушку. Кристина извивалась и кричала, однако Уилф левой рукой зажал ее правую, а свободной рукой разодрал лиф ее платья до пояса. Ощутив ладонью упругие холмики, он впился в них ногтями, стал кусать соски с такой силой, что выступила кровь…

Кристина и раньше боялась быть изнасилованной, но это было гораздо хуже.