Металл Армагеддона. Жизнь в обмен на смерть. - Александр Голодный

В бьющем по ушам шуме бросаюсь в воду, хватаю руку командира. Рывок! Он на ногах, тянет Кемаля. Спотыкаясь и поскальзываясь, бежим по узкому бережку, наддавая изо всех сил. Камень под ногами дрожит, нагоняющий жуть грохот за спиной демонстрирует всю серьезность положения. Выскочив из пещеры, чуть не улетаем в волны широкой подземной реки. С трудом притормозив, круто забираем вправо. Такое впечатление, что за спиной рушатся стены. Никогда не мечтал быть задавленным подземным камнепадом.

Внезапно грохочущий рев разбушевавшейся стихии словно обрезает. Сделав по инерции еще пяток шагов, оглядываюсь, останавливаюсь.

Втроем обозреваем последствия обвала и то место, в котором очутились. Спасшая нас пещера забита намертво. Выползший глинисто-каменный язык размокает в черной воде реки. Река внушает уважение – до противоположного берега метров пятнадцать. Судя по цвету воды – глубоко. Подходить ближе и проверять желание отсутствует – берег обрывистый и даже на вид скользкий. Наверняка, уровень воды раньше был на полтора метра выше – мы бежали по характерно вылизанному течением уступу. А кругом выполненная природой каменная красота, именуемая «карстовые пещеры». Белый, в разводах и потеках известняк. Потеряться в этом естественном лабиринте – как высморкаться.

Переведя луч на здоровяка, Ахмет весело хмыкает. В правой руке нож, в левой рюкзак командира, второй рюкзак за спиной, самую малость испуганное лицо в грязных брызгах. Короче, мародер.

Озвучиваю последнюю мысль, и дружно начинаем ржать.

– Олень быстроногий… как ты мне еще на уши не запрыгнул?

Устало опускаясь на корточки, Кемаль отвечает:

– Тебе хрен запрыгнешь. Быстрее собственного визга… даже вещи побросал.

– Я знал – ты харч не оставишь.

Адреналин постепенно уходит, наваливается усталость. Опускаюсь на камень и я. Кстати, а зачем ему понадобился нож? Замечаю на поясах друзей остатки альпинистского шнура и понимаю. Это какая же должна быть реакция – отхватить на лету веревку, чтобы ее не закусило настигающим обвалом?

Проследив мой взгляд, командир снимает с пояса и бросает обрезок шнура на пол.

– Молодец, брат. Хвалю.

Кемаль кивает:

– Всегда пожалуйста.

Убрав нож и похлопав рукой по боку:

– Мокрый, как собака. Вы как?

Согласно отвечаю:

– Аналогично.

Расслабленный взгляд командира немедленно обретает решительность и строгость:

– Так, ищем поляну и быстро отжимать шмотки!

Неохота вставать, но приказ превыше всего.

Подходящую площадку подобрали метров через сорок. Зал почти идеальной круглой формы, со сводчатым потолком и прозрачной водой в расщелине. Как раз умыться. Раздевшись, сполоснув ледяной водой лицо, чувствую, как начинает потряхивать в ознобе.

– Брат, надо его растереть.

– Есть чем, как знал…

Неубедительные отнекивания ни к чему не приводят. Расстелив коврик и две куртки, уложив меня сверху, напарники сноровисто и энергично работают руками. В воздухе повисает густой запах спирта, сразу начинаю согреваться.

Командир передразнивает:

– Нет, нормально, не надо… Гусиная кожа – птички обзавидуются.

Посветив в лицо:

– И губы синие.

Закончив растирать, накидывает на мою голую тушку третью куртку и помогает Кемалю с выжиманием белья.

– Согрелся?

Стараясь выразить всю разлившуюся в душе благодарность, с чувством отвечаю:

– Спасибо, парни! Помочь?

– Сиди, грейся. Сейчас одеваться будем.

Энергично встряхнув отжатое, напарники принялись облачаться. Застегнув сапоги, прислушались к ощущениям.

– Сыровато еще.

– Ничего, терпимо. Сейчас горяченького попьем, да пробежимся – высохнет. Так, Искандер, поднимай сиделку – одеваться будем. Кемаль, запусти таблетки – бульончик приготовить.

– Понял. Это я быстро.

Здоровяк запаливает белые таблетки сухого спирта в таганках, расставляет консервные банки. Ахмет всерьез помогает мне одеться.

– Командир, я же не инвалид…

– Хуже. Ты – любитель приключений.

Деликатным, разъясняющим тоном:

– Одеться надо быстро и без складок, иначе натрет. Не стесняйся, брат, все свои.

Холодная ткань снова вызвала противную дрожь. Но через пяток минут ее согнал горячий, насыщенный куриный бульон с мелкими кусочками мяса и специями. Уже согревшимися руками в перчатках банку держать комфортно, а глотки обжигающей вкуснятины лучше всего подходят под определение: «То, что доктор прописал».

Кстати, банка вполне пристойного размера – грамм на триста.

Здоровяк почти нейтрально интересуется:

– Может, еще по одной?

– На ночь. Сейчас по плану марш-бросок.

– Знать бы еще, куда?

Ахмет смотрит на компас-инерционник, изучает карту. Уверенный взмах рукой:

– Идем, как и раньше, по течению.

По сравнению с предыдущей дорогой – почти прогулка. Пробитый водой туннель не заставляет сгибаться в три погибели, да и под ногами достаточно ровно. Идущий первым командир успевает посматривать на неровный каменный потолок – ищет возможный путь наверх.

Поднимаю мучающий вопрос:

– Интересно, что это за река?

Ахмет на ходу бросает взгляд на карту, прикидывает в уме и отвечает:

– Это скорее всего Капля – левый приток Неглинки. Дальше можем выйти на Напрудную. Их тут в трубы под землю упрятали – страшное дело.

Решаю подшутить:

– Слышал, что в таких водоемах часто встречают мутантов. Потомство всяких там удавов-крокодилов-пираний, которых случайно смыло в канализацию.

Грызущий галету Кемаль недоверчиво хмыкает и, запустив остаток хлебца в медленно текущую воду, комментирует:

– Фигня. Сказки.

Хлесть!

Здоровенный рыбий хвост бьет по упавшему в воду кусочку, изрядных размеров туша неприятного белесого цвета на мгновение показывается на поверхности. Впечатляющих размеров пасть заглатывает галету, нырок, по поверхности расходятся затухающие круги.

Куртки напарников расстегнуты, руки на рукоятках стволов. Отличная реакция!

Усмехнувшись, невозмутимым тоном продолжаю затронутую тему:

– Думаешь, сказки? Не похоже.

– Мать… Что это было?

– Полагаю, таймень-мутант. Они – имею в виду настоящих – так на мышек охотятся. Глушат, потом поедают.

Заинтересованное:

– Уверен?

– Можешь проверить. Подойди поближе к берегу. Если оно выбежит – тогда все-таки крокодил.

В ответ звучит безапелляционное:

– Нах! И вообще, что-то меня экстрим уже забодал.

Ахмет смотрит на часы, дополняет:

– По времени уже наверх выйти должны были. Все твои аттракционы, Искандер.

– Зато, где бы ты получил столько адреналина?

– Это да. Только с тобой, брат.

Еще пара часов движения проходит в молчании. Вдруг остановившийся командир поднимает руку.

Путь преграждает очередной ручей. Вроде ничего нового – форсировали уже с десяток таких. Но этот… Грязный цвет и характерное амбре подтверждают – канализационный сток.

– Пройдемся?

– Надо.

Боковой ход заканчивается крутым глиняным откосом. Что наверху – не видно, обзор закрывает каменный козырек. Попробовавший взобраться командир тут же сползает назад. Констатирует:

– Как намылено.

Пробую склон ножом. Глина щедро дополнена мелкими камешками, лезвие держит неплохо.

Выдаю предложение:

– Парни, мне нужен второй нож. Лягу на пузо, буду втыкать и подтягиваться.

– А осилишь?

– Я легкий. Но здоровье есть. Должен.

Командир кивает:

– Давай. Только веревку к тебе привяжем, чтобы в случае чего два раза не ползать.

Оставив рюкзак, размерено подтягиваю себя наверх. Не очень и тяжело, к слову. Вот каменный козырек уже близко. Держась от дурнопахнущего ручья в стороне, заглядываю в щель. Жаль, но облом. Разве что крыса пролезет.

Сдвигаюсь вбок, но и новое место обзора только подтверждает вывод. Переставляю левый клинок ниже, начиная спуск. Луч фонаря высвечивает непонятный, торчащий из грязи предмет слишком правильной округлой формы. Не понял?

Заинтересовавшись, ковыряю грунт ножом. А ведь это небольшой горшок. Горлышко (его я и увидел сначала) плотно забито землей. Пробую поддеть… Тяжелый. Внутри металл, это точно. Оставлять глупо – будет классный сувенир. Прихватываю находку и скольжу назад, притормаживая ножом.

– Глухо. Там не пройти. Зато вот, нашел.

Отмывшись в очередном чистом озерце, наблюдаю, как Кемаль старательно прополаскивает содержимое горшочка. Под ярким светом фонарей расходящиеся волны красиво подсвечивают бугристый потолок.

– Ну, вроде все.

На расстеленный коврик высыпается тускло блеснувшая кучка.

Неровные золотые и, судя по цвету окиси, серебряные монеты. Тех же металлов украшения.

Ахмет присвистывает:

– Что называется, сползал. Прикидываю, сколько это добро будет стоить. Везунчик ты, Искандер.

Анализирую чувства. Золотой лихорадки кладоискателей ни в одном глазу: